Читать книгу "Хозяйственная история графини Ретель - Татьяна Михаль"

И совсем не скоро он вернётся на землю.

Я смотрю с башни своего замка на гордого сокола, радуюсь его свободе и мечтаю, что когда-нибудь и я стану таким же свободным от тяжкого бремени и тревог всяких, что лежат неподъёмным грузом на моих плечах.

Сокол, сильный и смелый, никогда не сядет добровольно на кожаную перчатку, никогда не станет слугой и забавой, ведь гордая душа не способна вынести плен, будь пление хоть тысячу раз золотым и сытным.

Так и я, ощущаю себя пленником, который по воле рока должен сидеть в золотой клетке, в сытости и роскоши, но вовек не знающий чувства свободы.

Друг и советник мой, Тэйлор не мешает разговорами. Он знает, что люблю иногда помолчать и поразмышлять в тишине и покое.

Он стоит рядом и, как и я, глядит на полёт сокола. Вот только мысли его не птицей заняты — одной девушкой, с которой вчера провёл советник бессонную ночь.

Хмыкаю про себя.

Новая пассия Тейлора — спелая и яркая, недавно совсем оказалсь при дворе. Она для него новая забава, только-только распустившийся цветок.

Но не знает дева о коварстве и сердцеедстве советника. Поиграет он с ней, да и оставит, как и предыдущих. Но сначала щедро одарит золотом и украшениями всякими, что согреют после расставания разбитое сердце девушки.

Не одобряю я его поведения, но кто из нас не совершает ошибок. Так же, не скрою, меня не заботят сердечные дела друга. Не мешают они его уму и силе духа, вот и ладно.

Прошла уже неделя, как поймали изменника и покусителя на жизнь мою.

Тэйлор, что был ранен и спас меня от неминуемой гибели, уже оправился от смертельной раны и снова взялся за государственные дела.

Долго будут головы поднимать бунтовщики — отцовы последователи меча и крови.

Не по нраву многим установившийся мир.

Война для многих — великое горе. Но есть и те твари, которых она щедро кормит, и золотом одаривает.

Долго эту заразу придётся выводить и изничтожать. Безжалостно, сурово и жестоко, дабы показать в назидание остальным, что не будет пощады тем, кто оружие на короля поднимает.

Изменник наказан — казнён. Но сначала подвергся страшным пыткам, после которых он сдал всех, кто планировал свергнуть меня с трона и установить новую лихоимную власть, дабы вновь начать кровопролитную войну.

Гневно сжимаю руки в кулаки. Зубы едва не крошу, так сильно их стискиваю.

Потом вздыхаю, расслабляю тело и задираю голову к небу. Снова гляжу на волнующий полёт сокола.

Хорошо вот так стоять и глядеть ввысь, прочь гнать дурные мысли и наслаждаться лишь самозабвенным полётом гордой птицы.

Но вскоре, сокол скрывается в небесной выси. Улетает он далеко — по делам своим, или же домой возвращается. Жаль, что не могу умчаться вслед за ним.

— Разыскали остальных изменников? — спрашиваю Тэйлора.

— Разбежались они, подобно крысам, — отвечает советник и в голосе его звучит сталь. — Пойманы только двое. Но их гораздо больше. Гонцов по всему королевству отослали. Запрятались, шавки поганые! Но ничего, Роланд, сыщем всех до единого! Клянусь своей жизнью! Другим неповадно будет изменять королю, да покушения устраивать!

— Пусть Инмарий им глаза их проклятущие выколет! — добавляет в сердцах Тэйлор после недолгого молчания.

— Что с проверкой, разосланной по королевству? — спрашиваю его. — Есть уже какие-либо вести?

— Рано ещё, но первые новости вот-вот появятся, — отвечает советник.

И я верю ему.

Мой друг умеет вести дела и держит всех на коротком поводке. Ни одна мелочь не ускользнёт от него, никакая тайна не пройдёт мимо.

Даст Инмарий и вести придут добрые, или, на худой конец — хорошего окажется больше.

Но моё чутьё говорит об обратном.

Знаю уже, что нужно ждать недобрых вестей. От того и настроение моё печальное и желание возникает стать птицей и улететь в небо — высоко и далеко, туда, где свобода и простор. И нет там убийц, заговорщиков, предателей и забот о подданных.

Но это лишь мимолётная слабость. Королям иногда тоже полезно мечтать о другой жизни, чтобы потом отряхнуться, вернуться на грешную землю и править твёрдой и справедливой рукой. * * *

Изабель Ретель-Бор

Следующую неделю я схожу с ума.

Не в смысле, что становлюсь безумной, и у меня развивается шизофрения, хотя… если подумать, то я близка к этому.

Вы когда-нибудь пробовали организовать хотя бы троих человек, да так, чтобы они чётко выполняли ваши поручения и поставленные перед ними задачи?

Если нет, то попробуйте.

Это адский ад!

Вы только представьте, мир средневековый, женщина тут занимает место не самое высокое — ниже плинтуса. А в месте том находятся развилки мышиных коридоров. Вот честно, становиться крысиным королём, точнее, королевой — желания нет никакого.

И никто энтузиазма от моей вдохновенной речи не проявляет. Нет, нет, выполнять-то они все мои приказы выполняют, но качество этого исполнения не просто оставляет желать лучшего, это просто жирный песец!

Начинаю рвать и метать!

Приходиться применять силу своего голоса, но умеренно. Как сказал целитель: «Только-только пробудившийся дар необходимо использовать не на всю мощь, а по чуть-чуть, чтобы и сама сила и тело с энергиями привыкало». А то так и буду после использования дара лежать пластом и пить восстанавливающие отвары, что оказались невероятно противными на вкус.

Зерран бесновался, ершился и требовал, аки царственная особа меня к себе на разговор.

Ага, счаз! Разбежалась и побежала, представать пред его лживыми и предательскими очами!

Зерран злющий сидит, закованный в кандалы, что магии его лишающие, да ещё и на цепи, что вколотили в стену стражники. Да так вколотили, что даже богатырь не сможет вырвать, если только вместе со стеной.

И ходит мужчина теперь по скромной опочивальне (но с удобствами), как свирепый пёс, в кандалах, да на цепи.

Всё колюще-режущее и тяжёлое я приказала убрать, дабы не смог ни себе вреда причинить, ни входящему к нему. Хотя если подумать, Зерран такой мощный, что одни его кулаки выглядят словно кувалды. Да и на цепи спокойно можно самоудушиться. Но Зерран явно жить хочет.

Кормят бывшего управляющего едой простой, но сытной. Нечего жрать всякие разносолы, когда деревни голодают.

Первые три дня этот гад ничего не ел. Нос воротил от каш, похлёбок, тушёных овощей, да постного мяса и рыбы. Но на четвёртые сутки всё-таки голод взял своё и он начал есть.

Радовался бы, что я его на хлеб с водой не посадила и в каменный мешок не бросила, как он того хотел для меня.

Козёл.