Читать книгу "Джейн Доу. Без сожалений - Виктория Хелен Стоун"

— Я вообще очень романтичный парень.

Мысленно возвращаюсь к тому вечеру в его машине и ничего не говорю.

Стивен моет руки и кивает на сдвижную дверь, через которую я сегодня утром вломилась в дом.

— Пойду, раскочегарю гриль.

Перед уходом я постаралась запереть дверь, но не уверена, что язычок встал на место, поэтому бросаюсь к двери, опережая его.

— Ой, настоящий дворик! Я так долго живу в квартире, что забыла, как это здорово! — Отпираю замок и с умилением разглядываю крохотную лужайку. — Ой… брр, а здесь холодно.

— Пиво и горячий гриль разгонят холод. — Стивен подходит ко мне, чтобы поцеловать. — Надеюсь, ты любишь стейки.

— Естественно, — отвечаю.

Он выходит на площадку и включает газ.

— Вот, пусть греется. Сейчас я угощу тебя пивом.

Я следую за ним в дом. Он открывает две бутылки пива и передает одну мне. Мое — светлое, его — стаут[13]. Я уже начинаю верить в то, что ему не нравится мой вес.

Стивен захватывает пару подставок, и мы проходим в гостиную и садимся на бежевый диван, состоящий из гигантских секций. Коричневые диванные подушки усиливают цветовую тему грязи и дерьма.

— Как хорошо, — говорит он, подвигая меня и прижимая к себе.

— Кажется, у нас сегодня двухнедельная годовщина…

— Разве?

Я точно не знаю, но по срокам проходит, поэтому я киваю.

— Тогда с годовщиной, детка.

С любым другим мужчиной я продвигалась бы гораздо быстрее, однако в данном случае беру пример с Мег. Она утверждала, что они уже через неделю были без ума друг от друга. И если Стивен будет думать, что я живу в нищете и до крайности романтична, он воспримет это так, будто мною легко управлять.

Он целует меня в щеку и удовлетворенно вздыхает.

— Стивен, можно спросить тебя кое о чем?

— Конечно.

— Когда мы были в церкви, твой папа упомянул о недоразумении…

Он пожимает плечами и вопросительно изгибает одну бровь.

— Он сказал, что ему приятно познакомиться со мной после того недоразумения.

— А, да…

— Что он имел в виду?

Стивен отпивает пива и хмурится, словно у него во рту горечь. Когда он проглатывает пиво, хмурое выражение не исчезает.

— М-да… В общем, моя предыдущая девушка оказалась чокнутой стервой.

Я готова к этому. Я не плещу пивом ему в рожу. И даже не вцепляюсь ногтями ему в физиономию. Вместо этого тихо охаю, как будто я в смятении.

— О, нет!..

— Да. Было ужасно.

— Как так получилось?

Стивен опять пожимает плечами.

— Типичная чокнутая баба.

— Она была психопаткой?.. Ты пугаешь меня.

— Нет. В смысле да. Но тебе не о чем беспокоиться.

— Она не проследит за мной до дома и не порежет мне покрышки?

Его губы складываются в очаровательную улыбку.

— У тебя нет машины.

— Ты понимаешь, о чем я. Мне надо чего-то бояться?

— Нет.

— Почему ты так уверен?

— Она покончила с собой, — произносит Стивен, не моргнув глазом. Тон его голоса ровный и без малейшего намека на угрызения совести.

— Что?! — В моем возгласе отражаются всевозможные эмоции — все они ненастоящие. Шок. Сомнение. Жалость. Ужас. Я смотрю на него, вылупив глаза и прикрыв рот дрожащей рукой. — Неужели, Стивен?

— Да. Я порвал с ней, и она покончила с собой, чтобы отомстить мне.

— Но… но… Господи! Она, наверное, была…

— Чокнутой стервой, черт подери.

Она любила этого человека. Он не заслуживал ее любви, а Мег любила его. Умерла ради любви к нему.

Он снова вышвырнул ее из своего дома. Орал на нее, заявил, что между ними все кончено. Сказал ей, чтобы она трахала кого-нибудь другого, чтобы она наконец-то уяснила, что он больше никогда к ней не притронется. Выбросил на улицу ее вещи. Не разбросал, естественно, перед своим домом — это поставило бы его в неловкое положение. Нет, он сложил их в коробку, которую оставил на тротуаре перед ее работой, чтобы унизить перед коллегами.

А все из-за чего? Из-за того, что один сотрудник позвонил ей и пригласил ее к себе домой. На барбекю. Вместе с другими сотрудниками. Вот и все. Из-за звонка какого-то мужчины. Очевидно, она разговаривала с ним излишне доброжелательно, и он был выше и привлекательнее Стивена. Именно в этом и состояло грехопадение Мег.

Потому что она шлюха. Потому что она всегда была шлюхой. Потому что только прожженные потаскухи не понимают, как следует вести себя с мужчинами.

«Ты хоть слышала, как разговаривала с ним? Ты слышала свое дурацкое хихиканье? Такое впечатление, будто вы уже давно трахаетесь. Да, Мег, езжай к нему и верти перед ним своей задницей! А я останусь здесь и буду пахать, как раб, чтобы заработать на все, что у нас есть! Ты до такой степени испорчена, что не заслуживаешь уважения. Даже не знаю, как я мог думать о том, чтобы жениться на тебе!»

Я точно знаю, что он говорил, потому что на следующий день она прислала мне скриншоты всех его сообщений.

Мне хочется прикончить его прямо сейчас. Хочется разбить бутылку о журнальный столик и «розочкой» перерезать ему яремную вену, а потом вытащить его на задний двор и ткнуть рожей в гриль, чтобы он жарился, умирая.

Однако я качаю головой и держу рот на замке.

— Давай не будем о ней, — наконец вздыхает Стивен.

— Но… а давно это было?

— Год назад, — дает он скупой ответ, но это неправда. Все случилось девять месяцев назад, в середине февраля, когда Мег не смогла пережить длинные ночи и серые дни. Я убеждала ее, что лампа для световой терапии улучшит ее состояние. Очевидно, я была далека от реальности…

— Я не хочу обсуждать это, — говорит Стивен.

— Но послушай, это же важно! Ты наверняка еще не оправился…

— Я много молился. Я все преодолел.

— Но я все равно не понимаю, почему она покончила с собой. Ты разбил ей сердце? Ты изменял ей?

— Что? Как ты могла такое подумать!.. Я узнал, что она шляется с мужиками со своей работы, и послал ее подальше. Она лишила себя лучшего, что было у нее в жизни, и поняла это. Когда я отказался пускать ее обратно, она решила наказать меня.

— Тем, что покончила с собой?

На этот раз пожатие его плеч превращается в дикое дерганье.