Читать книгу "Сыщица по амурным делам - Мария Жукова-Гладкова"

Вика подняла зареванное лицо и сказала, чтобы Геннадий Анатольевич проходил. Мужик прошел, с интересом поглядывая на меня и на Костю, правда, я заметила в его глазах и неудовольствие. Наверное, решил, что это я довела девчонку до истерики. Мне стало несколько неудобно.

– Вот, я все подготовила, Геннадий Анатольевич, – сообщила Вика вновь прибывшему и вручила ему какие-то отпечатанные на принтере листки бумаги.

Мужчина поблагодарил ее и удалился.

– Кто это был? – уточнила я.

Вика сообщила мне, что я имела честь лицезреть главного инженера, которого Станислав Леонидович очень уважал. У него золотые руки. Может починить любой механизм, а также превратить машину для производства гамбургеров в штампующую гайки, или наоборот. Отметим для себя, решила я. Но сейчас от Вики мне требовалась другая информация.

Я пододвинула кресло к секретарскому столу и уселась напротив Вики в ожидании, когда она сможет со мной нормально общаться. Костя молча подпирал стену.

– Так с кем Станислав Леонидович встречался на выходных? – снова поинтересовалась я.

Вика вновь собиралась зареветь, а меня вдруг осенила догадка:

– Так вы сегодня днем специально для Аллы Сергеевны?..

Вика кивнула и все-таки опять разрыдалась, рассказывая мне, какой Стас был хороший, а теперь его все равно нет, а ей нужно каким-то образом удержаться на работе, но ей стыдно, что она так плохо говорила о Станиславе Леонидовиче. Она от него видела только хорошее! Но ведь она не могла сказать такое при жене, то есть вдове? А мы с Викой вроде как подруги по несчастью? Или, наоборот, счастью, так как знали Станислава Леонидовича с самой лучшей стороны? Я Вику внимательно слушала и со всем соглашалась, потом уточнила, встречалась ли Вика с ним и после работы.

Она кивнула. Поток ее слез усилился.

Я поинтересовалась местами их встреч. Мне была названа пустующая квартира некоего Льва Ивановича, друга Станислава Леонидовича.

Быстро прокрутив в памяти имена клиентов, я поняла, о ком идет речь. Теперь, слава богу, знаю, с кого начинать!

– В последние выходные вы там появлялись?

Насколько было известно Вике, Станислав Леонидович по субботам ездил в какую-то загородную баню с друзьями (какого пола друзья, я уточнять не стала), а по воскресеньям встречался с сыном Ромой. С Викой он иногда виделся во второй половине дня в воскресенье, ближе к вечеру. Виделись они и на этот раз.

– То есть, если я правильно поняла, его последние дни прошли следующим образом: пятница – завод химикатов, где он провел полдня и уже оттуда поехал домой; суббота – утром дома, вечер – загородная баня с друзьями; воскресенье – утро с Ромой, потом с вами; понедельник – испытания новых химикатов. На вторник была намечена встреча в ресторане с водочным королем Максимовым и звонок в США насчет американских химикатов. Так?

– Ну, в общем, да… – протянула Вика и опять заревела.

Ее слезы мне уже порядком надоели. Но требовалось выяснить еще один вопрос.

– Кто такая Натэлла? – спросила я.

Это имя я встретила в ежедневнике, и оно бросилось мне в глаза. Я шоколадный крем знаю с похожим названием, но имя встречаю впервые.

– Это астрологический салон, – всхлипнула Вика. – Станислав Леонидович к ним обращался несколько раз. И Вениамин Борисович тоже иногда обращается.

Я изобразила недоумение. Вот уж чего никак не ожидала от Стаса!.. А Вика продолжала мне рассказывать, что Станиславу Леонидовичу там просчитывали какие-то сделки. А раз он обращался к ним несколько раз – значит, просчитывали правильно. Я кивнула с обалдевшим видом. Хотя, зная Стаса, вполне могла предположить, что у него там имелась какая-то знакомая астрологиня. Стас ведь не пропускал ни одной юбки… Но тогда при чем тут Багловский?

Я поняла, что от Вики получила всю возможную информацию, никакие другие вопросы мне в голову пока больше не шли, а если придут – позвоню. Тут я как раз вспомнила, что мне нужно записать и Викины, и Ромины телефоны, что и сделала, после чего попросила вызвать охрану, чтобы нас с Костей проводили вниз. Дорогу я так пока и не запомнила.

Появились все те же парни в камуфляже, бросили косые взгляды на зареванную Вику, ничего не сказали и пошли вместе со мной и Костей по многочисленным коридорам.

– А почему так тихо? – поинтересовалась я, сообразив, что не слышу грохота, который сопутствовал моим вояжам по этим катакомбам сегодня утром и час назад, когда я шла в директорский кабинет.

– Рабочий день закончился, – пояснили мне. – Станки выключили.

– Работа в одну смену? – уточнила я.

– На заводе – да, у нас – нет, – улыбнулся охранник. – Но иногда и у рабочих бывает две смены, правда, редко. Как правило, если есть большой заказ, все просто выходят на десять-двенадцать часов, потом получают за переработку.

Я кивнула.

Нас с Костей проводили даже до моего «Пассата», на этот раз припаркованного прямо напротив проходной, и распрощались до завтра: сменившись, ребята планировали быть и на церемонии прощания в самом большом цеху предприятия (там собирались выставить гроб), и на отпевании, и на кладбище.

Оставшись вдвоем с Костей, я вопросительно посмотрела на него.

– Она говорила, что очень его любила, – сообщил брат. – А ты, как всегда, с допросом…

Братец махнул рукой и отвернулся.

– Что-нибудь еще она тебе говорила? – я не могла успокоиться.

– Тарасов чего-то боялся в последнее время. Только она не знала – чего.

Глава 7

19 марта, пятница, вечер

Как только мы вошли в квартиру, я услышала настойчивый звонок телефона. Бросившись к аппарату и сняв трубку, я чуть не оглохла от визгливого недовольного голоса Аллы Сергеевны.

– Где ты шляешься?! – заорала она, не поздоровавшись. – Еще бы пять минут – и опоздала бы!

– Куда опоздала? Кто опоздал? – не понимала я.

– Дура! Телевизор включи! Пятый канал. Потом созвонимся.

И Алла Сергеевна бросила трубку.

Я пожала плечами, но телевизор все-таки включила.

Поскольку в это время я обычно дома отсутствую – возвращаюсь гораздо позже, да и вообще не люблю смотреть «ящик», – то о скандально известной тележурналистке Лидии Лаушкиной была только наслышана, самой мне никогда не доводилось посмотреть ее шедевры, именуемые «Люди нашего города». Правда, Костя от них в восторге. Лидия могла возвысить человека, а могла и навсегда разрушить чью-то карьеру. Трудно сказать, чем она руководствовалась. Меня ее мотивы не интересовали. Правда, моя подруга Верка, записывавшая передачи на видеомагнитофон (так как во многих фигурировали ее клиенты), считала, что Лаушкина делает хвалебные передачи тем, кто хорошо ей заплатил. Но тогда почему и другие на такое соглашаются? Я этого не понимала и в эти вопросы не вникала, так как догадывалась, что сама никогда не стану героиней ее сюжетов: не такая уж я крупная фигура в Питере. Верка называла разгромные передачи «Люди нашего города без штанов», причем это выражение могло использоваться и в прямом, и в переносном смыслах – Лидия могла представить взору публики любые съемки.