Читать книгу "Незваный гость - Татьяна Коростышевская"

Я записала: «Сергей». История бандерши меня особо не интересовала, ну то есть, страшно на самом деле, что одинокая женщина в современном мире не может себя иначе прокормить, страшно и гадко,и делать с этим что-то надо, просвещать, учить, рабочие места организовывать, но сейчас я сильных чувств не испытывала, давала собеседнице выговориться, чтоб перейти к теме визита.

Бог послал ей Сереженьку, а кота, наоборот, прибрал, зарезали мучителя в пьяной драке, а того сутенера, что на нее права наследства заявил, нашли в Крыже, когда лед сошел, да таким от воды распухшим, что только по фиксам золотым опознали. Сереженька денег дал, обустроиться помог и по сей час заботами не оставляет.

Решив, что Мими достаточно размякла, я быстро спросила:

– Покойный пристав к вам хаживал?

– Господин Блохин? - она перекрестилась. - Заходил, не буду скрывать. А куда ему еще? «Храм наслаждений» – лучшее заведение в городе, девушки у нас чистые, молодые, я ведь абы кого к себе не беру, ежели косая или рябая, на улицу ступай.

Хвалилась Мишкина долго, потом, спохватившись, вернулась к теме:

– Степан Фомич мужчина был с понятием, холостой опять же, в неделю раза два посещал.

– Любимицы у него среди ваших работниц были?

Меня заверили, что нет, и что все мужчины в мире обожают разнообразие. Я спорить не стала, а попросила дозволения лично с некоторыми девицами побеседовать. Мишкина против расспросов подопечных не возражала, попросила только не делать этого на глазах у посетителей.

За окном совсем стемнело, хозяйка начинала нервничать, украдкой поглядывала в угол, где стояли напольные часы.

– Спасибо, дорогая Мария Степановна, - поднялась я, пряча блокнот. – Непременно вышлю вам свежий выпуск «Чижика-пыжика» со своею заметкой.

За дверью скучала «горничная» Клава, хозяйка велела ей:

– Отведи барышню в хинский кабинет, да на все вопросы ей ответь. – И, повернувшись ко мне, попрощалась любезно.

Девушка провела меня по темному коридорчику, мы спустились по другой лестнице,там тоже были комнаты, и гостиная, гораздо меньше и уютнее парадной, сейчас пустовавшая.

– Прошу, – Клавдия отдернула занавесь и щелкнула кнопочкой светильника.

Кабинет к чистописанию, либо к каллиграфии, отношения не имел никакого. В небольшой квадратной комнатушке стояла круглая кровать без ножек, накрытая медвежьей шкурой, название же частично оправдывалось настенными картинками фривольного содержания, где, предположительно, хиняне с хинянками предавались страсти в разнообразных акробатических позициях.

Я села на шкуру, посмотрела на девицу, прикидывая, с чего начать.

– Лет тебе сколько?

– Пятнадцать, – ответила она просто и сняла с головы кружевную наколку, волосы упали на плечи темной волной, - но вы, барышня, не сомневайтесь, знаю, как вам удовольствие доставить.

– Чего? - пролепетала я испуганно.

Мне не ответили, нарядец горничной расстегивался спереди и, как оказалось, с ошеломительной быстротой. Узрев перед собой абсолютно голую девицу, я собралась звать на помощь, к таким ситуациям жизнь меня не готовила. Но быстро передумала, невдалеке раздался воркующий голос Мишкиной и звук приближающихся шагов.

– Про тебя расспрашивала, Сереженька, а глаза хитрые лисьи,и сама рыжая.

Схватив девицу за предплечья, я повалила ее на кровать:

– Тихо сиди, идиотка малолетняя, и хоть шкурой вон прикройся, – и подскочила к дверной портьере, плотно ее сдвигая.

– Что ж ты ей с девками говорить разрешила? - Мужской голос показался мне знакомым.

– Из осторожности, сокол мой ясный, пусть шпионка бесстыжая думает, что вокруг пальца всех обвела. Да и что эти козявки рассказать могут? Ходил пристав, а после перестал? Про куколку под кроватью ни одна не знает.

– Эх, Маня!

Ρаздался звук шлепка и жеманное хихиканье.

– Я ее, лисицу рыжую, в дальний кабинет спровадила, в хинский, где ширма с драконами,так что тебя она не увидит.

«Эх, Мария Степановна, падшая вы «свиристелка», как же вы ошиблись», – подумала я и выглянула в щелочку между занавесок. Лестница начиналась в трех шагах от меня, по ней как раз поднимался прекрасно видимый в профиль старый мой знакомый Сергей Павлович Чиков, поверенный в делах господина Бобруйского.

Переждав, пока любовники удалятся, я повернулась к кровати:

– Одевайся, горе луковое. Тебе велели меня в совсем другой кабинет вести, а ты что удумала?

– Я же не знала, барышня, - Клавдия прикрывалась медвежьей шкурой до подбородка и чуть не плакала, - подумала вы из этих, «особенных». Вы только мадам меня не выдайте,тот кабинет с ширмой совсем в другом крыле, я живо…

Она вскочила с кровати и стала натягивать платье, что заняло гораздо больше времени, чем процесс обратный.

– Она же меня прогонит , если прознает. А мне нельзя, никак нельзя.

– Здесь поговорим, - решила я, - нечего туда-сюда бегать, опять же выход другой неподалеку. Я права?

Девушка кивнула:

– Не на площадь, а на улицу Сливовую, очень для гостей удобно.

Я посмотрела на нее внимательно: личико гладкое, фарфоровое, ни тебе морщинки, ни оспинки какой, неправильное лицо, неживое, чардеит девица над внешностью меры не зная.

– Лет, тебе, положим, не пятнадцать,и даже…

– Двадцать пять, - прошептала Клавдия, – но если мадам про это прознает, выгонит, а я на улицу не хочу.

– Не хочешь, не иди, - я достала блокнотик, - ответишь на все вопросы без утайки, мое молчание взамен получишь. Что за куколка, о которых хозяйка твоя говорила?

– Плетенка из соломы, мадам думала,из нас не замечал никто, что она каждый раз как Степан к нам приходил, сама комнату готовила, да эту куколку под кровать совала. А после,когда фомин уже преставился, - девица перекрестилась, - в камине солому пожгла.

– Порчу на Блохина наводила?

– Этого не скажу, не знаю, да только ничего у нее не вышло.

– Отчего же? Пристав-то руки на себя наложил.

– Не из-за этого! – уверенно сказала Клава. - Степан ни разу на той кровати не спал,и с девушками нашими не развлекался.

– Как так?

– А так! Придет, выберет кого угодно из свободных, да в эту именно спальню уединиться требует, это он ее так называл «хинский кабинет», я потому и перепутала, а после подчардеит немного с пологом, да уйдет до утра. Девицы обслуживать его любили очень, потому что высыпались в одиночестве.

– Что же он делал по ночам, Степан ваш?

– Зазноба у него неподалеку проживала, - сказала Клава уверенно, - приличная барышня, либо замужняя, вот к ней и ходил. Потому как возвращался именно от свиданий жарких, по мужикам же сразу видно.