Читать книгу "Игра на своем поле - Олег Кондратьев"

Редин громко рассмеялся:

– Миля, ты подумал, что я тебя опять на экскурсию подбиваю?

– Ну, для этого мы пока еще столько не выпили, хотя…

– Нет-нет, разговор о другом. Куда «Свияга» направляется и когда?

– В Североморск. Мы там рядышком на АПИСе выгрузимся. Насчет сроков думаю, что в течение суток: уже доложили о полной готовности к переходу.

– Вот видишь, как здорово: а мне в Ханту надо. Это по пути. Чтобы незаметно наш «карандашик» отгрузить.

– А, ну конечно, – Милецкий заговорил, подражая стилю и звучанию вокзальных объявлений: – «Фирменный скорый поезд «Свияга» в город Североморск следует со всеми остановками. Первая остановка – Ханта-губа!»

Сергей все-таки раскурил наконец сигарету, затянулся пару раз и неторопливо сказал:

– Насчет поезда это ты здорово придумал. Даже в экспрессах стоп-кран есть. Если кому-то позарез нужно, как мне.

– Ага. Ты и самолет стоп-краном решишь остановить?

– Миля! Главное – этот стоп-кран найти! В самолете, в ракете, на нашей «Свияге». Я вот что думаю…

Редин еще ближе наклонился к Милецкому, понизил и без того негромкий голос и несколько минут излагал ему свою идею. Тот слушал, не перебивая, затем слегка отстранился и окинул товарища оценивающим взглядом:

– У тебя с головой все в порядке?

– Миля, ты же в курсе, что я не больной. Я – натуральный покойник, мертвяк.

– И на этом основании думаешь, что тебе уже все можно? Меня решил приобщить к своему сонму небожителей?! – Милецкий грохотал. – Я уже говорил, что по флоту о тебе просто легенды гуляют. Весьма фантастические, надо сказать, как всякое изустное народное творчество. Так вот, они и на сотую долю не отражают, оказывается, больной изощренности твоего дьявольского ума.

– Миля, Миля! Я прост и прям, как правда.

– Господи! И в этом реальном воплощении правды в повседневную жизнь ты предлагаешь мне участвовать?!

– Мне будет очень трудно это осуществить без твоего опыта, знания местной техники и холодного рассудка.

– Вот только без комплиментов! Ну, Редин, ну сукин сын!! Ничего себе, отыскал стоп-кран. А если…

– Да, возможно. А еще могут в тюрьму посадить.

– Лучше уж сразу в тюрьму.

– Нет, Миля, они этого от нас не дождутся. Значит, по рукам? Да в общем-то у тебя и выбора нет: после того, что я предложил, мне придется убить тебя в случае отказа.

– А твой журналист в курсе?

– Он человек государственный, вдруг что не так поймет. Зачем его травмировать? Только ты и я.

– Значит, он нормальный, «государственный», а тут двое: один труп и один псих.

– Чудная компания!

– Знаешь, я тоже так думаю.

Глава 5

Переход в Североморск завершался. Вот уже совсем рядом береговая линия, изрезанная заливчиками, бухтами и фьордами. Среди которых находится вход в узкую Кольскую губу. Последний поворот… Именно в этот момент в ходовой рубке «Свияги» зазвонил телефон внутренней связи, и взволнованный голос затараторил:

– Это старший матрос Бердин. Я нахожусь в кормовой щитовой, обход делаю. Здесь какой-то запах и видно плохо.

– Какой запах? Говори нормально!

– Ну, это… вроде дыма. Как будто горит что-то.

– Пожар?!

– Да нет вроде… Я огня не вижу.

– Так найди, что там воняет! И доложи как положено!

– Слушаюсь!

Через несколько минут снова раздался звонок:

– Это старший матрос Бердин. Тут за щитами такой дым, что ничего разглядеть невозможно. А пахнет горелой резиной…

– Так что ж ты сразу… мать… Аварийная тревога!!! Пожар в кормовой щитовой выгородке!!!

Частая дробь звонковой сигнализации оповестила весь корабль об аварии. Дальнейшие события наиболее точно, последовательно и без эмоций, хотя и не всегда грамотно, были изложены в рапортах, докладных записках и итоговом приказе:

«…ввиду грубого нарушения личным составом противопожарной инструкции: рабочая одежда была развешена для сушки на кожухе главного трансформатора. Попадание влаги на обмотки вызвало межвитковое замыкание, что и привело к возгоранию сначала ветоши, а затем палубного покрытия.

Короткое замыкание вызвало автоматический перевод нагрузки на другие сети, что привело, в свою очередь, к воспламенению электрических цепей и отдельных элементов распределительных щитов по всему отсеку. Попадание огня в трюм спровоцировало появление там дополнительных очагов пожара из-за потеков мазута, промасленной ветоши и неубранного мусора. Это вызвало значительное задымление всего помещения и возрастание угрозы для жизни находящихся там людей.

На момент аварии в отсеке находились: капитан третьего ранга Казаков – представитель Инспекции по ядерной безопасности и вахтенные – матросы Бердин и Руктаев. Из смежного с аварийным кормового отсека прибыл капитан второго ранга Милецкий – командир АПИСа – и возглавил проведение первичных мероприятий по борьбе за живучесть.

Об аварии на борту плавбазы «Свияга» было немедленно доложено на ближайшую базу Северного флота. Оттуда высланы два пожарных судна и буксиры для возможной транспортировки плавбазы.

После изучения обстановки и конструктивных особенностей корабля командование базы приняло решение о транспортировке «Свияги» к стационарному причалу в губе Ханта».

…К моменту швартовки у стацпричала в Ханта-губе пожар в отсеке был полностью потушен.

– Красавец! – Талеев закончил пристально разглядывать Сергея, лежащего на койке в своей каюте с закрытыми глазами. Поверх одеяла покоилась забинтованная до локтя правая рука, несколько царапин и незначительных ожогов на лице Редина были обработаны йодом и какой-то мазью грязно-белого цвета, вдоль щеки наклеен пластырь, прикрывающий, похоже, более значительный порез. – Наверное, медаль дадут «За отвагу на пожаре».

– Не-а, – глаза Сергей так и не открывал, – не медаль, а орден, и не мне, а Мильке. Обидно, да?

– А уж мне-то как обидно! Не пригласили в шоу, – это он прошептал, наклонившись к уху Редина.

Большим пальцем левой руки журналист приподнял бровь Сергея, а перед открывшимся глазом медленно покачал увесистым кулаком.

– Спасибо за заботу.

– А на свежий воздух нашему герою не хочется прогуляться?

– Вообще-то доктор советовал отдохнуть, поспать. А если боли в руке начнут тревожить, сразу же микстуру принимать. Как же я без нее на свежем воздухе обойдусь?

Гера взял со стола медицинскую бутылку с делениями и резиновой пробкой. Прозрачная жидкость плескалась рядом с четырехсотмиллиметровой отметкой. Открыв склянку, он поднес ее к носу.