Читать книгу "Трупный цветок - Анне Метте Ханкок"

– Это ночник, который Кристиан купил Лулу в Париже в командировке, когда она только родилась. Помнишь? С изображением Триумфальной арки, такой красивый, а потом он упал…

– …из окна и разбился. – Элоиза закончила предложение за неё.

– Именно, – Герда кивнула и вернула ей телефон, – Элоиза, этой фотографии минимум пять лет.

16

Масло всё ещё стояло на столе, когда Шефер зашёл на кухню после утреннего умывания. Он забыл убрать его обратно в холодильник, когда в два часа ночи заглушал настойчивое урчание в животе огромным бутербродом из двух промасленных кусков хлеба, который поедал тут же, стоя в темноте у кухонной раковины.

– Вот чёрт. – Он ухмыльнулся и понюхал масло – оно растаяло и пахло кислым.

Он открыл дверцу под раковиной и бросил пачку в мусорное ведро.

– На что ругаешься, малыш? – сонным голосом спросила Конни, заходя на кухню.

После двадцати восьми лет, прожитых в Дании, она по-прежнему говорила по-датски с экзотическим акцентом, который так нравился Шеферу. На ней был белый халат и тапочки, а лицо без макияжа было ярким, угольно-чёрным, как вулканический песок на пляжах её родного карибского острова Сент-Люсия.

– Масло простояло всю ночь на столе и испортилось, – сказал он сердито.

– На столе?

– Да. У нас больше нет?

– Посмотри в холодильнике. А что оно делало на столе?

Шефер сделал вид, что не расслышал вопроса, и открыл дверцу холодильника. В поисках новой пачки масла он долго гремел банками с вареньем и домашними джемами.

– Ага! – несколько излишне восторженно воскликнул он и, торжествуя, поднял вверх свой трофей.

Конни бросила на него испытующий взгляд.

– Разве доктор не велел тебе есть поменьше масла?

– Нет, а если бы он это сделал, его бы уволили.

Конни покачала головой. И вдруг вспомнила что-то.

– Ты не забыл, что нужно поменять паспорт?

– Нет, – ответил Шефер, – практически не забыл. Я вообще-то планировал перво-наперво заняться этим сегодня… где-нибудь в течение дня.

– Эрик, безобразник, – ласково пожурила она, – твой паспорт просрочен уже несколько месяцев, а если мы собираемся поехать к маме в октябре, ты должен срочно его поменять, иначе мы не уедем. Или, вернее, ты не уедешь.

Тёща Эрика Шефера – огромная, исполненная любви и жизнерадостности женщина – отпраздновала 75-летие, и вся семья должна была собраться в Жалусе на Сент-Люсии, чтобы отметить её день рождения.

Эрик и Конни старались обязательно посещать городок, где прошло её детство, хотя бы раз в год, и в каждый приезд туда Шефер втайне ото всех мечтал о том, как выйдет на пенсию, хотя до этого ещё было лет десять, а то и пятнадцать. Это было единственное место, где он действительно мог побыть в изоляции ото всех и всего. Хотя правильнее будет сказать, там он мог снять изоляцию с какого-нибудь провода, с наслаждением облить что-то терпентинным растворителем, поджечь и спалить всё это дерьмо дотла.

– Я сделаю это сегодня, дорогая, я обещаю, – сказал он.

– Спасибо, малыш.

Он бросил в раскалённое масло бейглы и начал расставлять на столе тарелки, пиалки с сыром и мёдом, напевая старую мелодию группы «Дайр Стрейтс».

В кармане зазвонил мобильный.

– Да, алло? – сказал он, прижав телефон плечом к левому уху и смазывая маслом кусок хлеба.

– Доброе утро. Судебно-медицинская экспертиза, – произнес женский голос.

– Ну, доброе утро, – с наигранной весёлостью сказал Шефер, глядя на часы на стене над плитой. Было 8:17. – Вы сегодня чертовски рано.

– Вы сказали, что дело срочное.

– Да, но обычно эти слова не производят такого охренительного эффекта.

Если сотрудницу и задели эти слова, этого совершенно невозможно было понять по её голосу. Она сразу перешла к делу:

– Мы сделали тесты, которые вы запросили.

– И?

– И не обнаружили никаких совпадений с данными Анны Киль среди отпечатков пальцев, которые были сняты в квартире на улице Олферта Фишера.

Шефер сжал кулак.

– Дерьмо.

Конни подошла, поцеловала его в шею и жестами показала, что идёт купаться. Он подмигнул ей и нежно сжал её ягодицу.

Женский голос продолжал:

– Таким образом, нет никаких доказательств того, что она была в квартире. Зато генетическая экспертиза прислала свои результаты, и ДНК из секрета, взятого с клеевого края конвертов, совпадает.

– С ДНК Анны Киль?

– Да.

– На обоих конвертах?

– Да.

Шефер довольно улыбнулся.

– Это, чёрт возьми, здорово, – он откусил кусок от своего бейгла, – значит, у нас есть совпадение ДНК, но ничего нет по отпечаткам пальцев, – подытожил он, чавкая и тяжело дыша.

– И да и нет.

– Что, простите?

– Я не говорила, что мы не нашли соответствий в отпечатках пальцев. Я просто сказала, что они не соответствуют отпечаткам Анны Киль.

Шефер нахмурился.

– Кому же они, чёрт побери, соответствуют?

– Парню по имени…

Шефер слышал, как она стучит по клавиатуре.

– Дюваль.

– Дюваль?

– Да, Мартин Дюваль.

Шефер откинулся на спинку стула. Это имя ничего ему не говорило.

– Что у нас по нему?

– Получил в прошлом году 30 дней за избиение. Без права обжалования.

– Хорошо, – сказал Шефер, – я проверю это. Что-то ещё?

– Ну, пока нет.

– Не могли бы вы прислать мне письмо с результатами теста как можно скорее?

– Я это уже сделала, – ответила женщина.

Шефер поблагодарил её и повесил трубку. Какое-то время он сидел, барабаня пальцами по кухонному столу. Он слышал, как шумит вода в душе, и, уловив запах апельсинового шампуня Конни, снова посмотрел на часы. До первой встречи в полицейском участке оставался ещё почти час.

Он встал и пошёл по коридору к ванной.

От второго удара дверь отворилась сама. Она приоткрылась всего на несколько сантиметров, но этого было достаточно, чтобы Элоиза осмелилась толкнуть посильнее.

Она просунула голову в прихожую.

– Эй?

Было тихо.

Рядом с придверным ковриком она увидела ярко-жёлтые найковские кроссовки, в которых он был накануне.

– Ульрик?

Элоиза вошла в квартиру.