Читать книгу "Невеста Тёмного Лорда - Ольга Силаева"

Глаза Киры округлились. Неужели он только что признался ей…

– Так что если всё же решите постричься налысо, дайте знать, и я всегда вам помогу, – совсем другим тоном добавил профессор. – Хоть сейчас. Пара рун на вашем черепе только добавит вам обаяния. Ведь вы об этом меня хотели попросить? Сейчас и всегда, я готов.

– Вы самый… самый невыносимый и бесчестный тип!.. – Обе Киры задохнулись от возмущения одновременно.

– И самый обаятельный. И, кстати, насчёт этого бесполезного предмета одежды…

Он провёл по её бёдрам рукой. И медленно, глядя ей в глаза, расстегнул на Кире шорты и освободил её от остатков одежды. Она осталась раскинутой перед ним на тёплой скале, и ветер холодил её короткие волосы.

– Вы обещали мне желание, – прошептала Кира. – Сейчас. Я хочу его сейчас.

Несколько секунд профессор Деннет смотрел на неё, лежащую перед ним, и едва заметно улыбался.

А потом встал и протянул ей руку.

– Я обещал, что исполню ваше заветное желание, – произнёс он. – Но не сказал, какое из них. Идёмте со мной, пока я не передумал.

Кира неохотно приподнялась.

– Но…

– Встаньте, – последовал приказ. – Встаньте, раскиньте руки и почувствуйте ветер. Он поднимается.

Кира послушалась.

– Ветер, – прошептала она.

– Поднимайтесь на скалу.

– Зачем?

– Доверьтесь мне. Живее!

Кира бросилась бежать вверх по узкой тропе. Она бежала минуту, возможно, меньше – пока не оказалась на вершине. Где гулял ветер, обвивая своими потоками её обнажённое тело, ероша короткие волосы, бесстыдно заглядывая между ног – и не было никого, кроме неё.

И воздушного змея, парящего в воздухе.

Дыхание Киры замерло. Профессор узнал! Подсмотрел в её снах или в её тоскующем взгляде воздушного змея. Её мечту.

И принёс его ей.

Леер в невидимой умелой руке раскручивался на глазах: змей взлетал всё выше и выше над землёй. Медлить было нельзя: ветер мог перемениться в любой момент. Обнажённая Кира раскинула руки – и с победным криком рванулась навстречу.

Они встретились на самых подступах к вершине. Обнажённый мужчина, девушка с кольцом на пальце – и воздушный змей на тонкой нити, только что переданной от одного сердца к другому.

И взлетели в поцелуе. Левитация, самое сложное и необыкновенное искусство, доступное лишь на несколько мгновений, на драгоценные минуты – для самых сильных магов.

«Я люблю тебя». Сказала ли уже Кира эти главные слова для него? И сказал ли он ей?

Сказал, мысленно прошептала Кира. Этим леером в её руке. Теплом его тела, горячими губами на её шее. И она ответила – обвивая его за шею и целуя в губы, не выпуская леер.

Он уложил её на спину прямо на скале, покрывая поцелуями. Грохот волн долетал до них лишь шёпотом, и здесь, на вершине скалы, царила лишь лазурная напоенная ветром тишина.

Тишина в переплетении рук, в горячих пальцах на её бёдрах, в горячих губах на её груди. В нём, горячем и готовом, у её ног, между них и в них. Тишина, прерываемая лишь её вскриками и стонами, лишь его дыханием, лишь их любовью.

Но даже когда Кира, осчастливленная им до последней точки, до вершины вершин, запрокинула голову в сладком стоне, а между ног у неё горело солнце, она всё равно не могла отпустить ту, самую главную мысль.

Что всё-таки стало с Тёмным Лордом?

Глава 10

Она открыла глаза в совершенной темноте. Ночное небо в стеклах пентахауса было непроницаемо, и Кира едва могла разглядеть очертания спальни – и стальной рамы для пыток в нескольких шагах от неё.

А ещё – что в постели она была одна.

– Дуайт, – прошептала она. – Где вы?

– Так трудно назвать не по имени кого-то, кто только что запускал для вас воздушного змея? – раздался насмешливый голос. – Я здесь, мисс Риаз. Пейте. Я забросил практику давать вам отвары после видений, и очень зря.

У неё в руках оказалась кружка с горячим чаем, пахнущим земляникой. Кира послушно отпила.

– До конца, или я буду вашей нянькой, а вам это не придётся по сердцу, – спокойно добавил профессор. – Как вам это премилое видение, кстати?

Кира поперхнулась чаем.

– Премилое?

– А вам не понравилось?

Кира вскинула на него голову от кружки. Лицо профессора было непроницаемо в полутьме. Но ей и не нужно было видеть выражение его лица: он был её магом, и ей достаточно было лишь знать, что его окружает такое же тепло от увиденного, как и её.

Если бы кто-то приложил руку сначала к руне на его запястье, а потом к руне на её груди, он увидел и понял бы, что они едва заметно светились и пульсировали в унисон. Их связь была жива – и она пела.

– Мне понравилось, – прошептала она. – Как и вам. Я же знаю. Вы были там вместе со мной. Я не могу ошибиться.

– Был, – тихо подтвердил он. – И буду. Всегда.

Она отставила допитый чай. Приподнялась на кровати, сев на корточки, и потянулась к нему.

Но его силуэт ускользнул от неё.

– Если вы не хотите спать, – опасным тоном произнёс голос из полутьмы, – мы можем поиграть в другие игры. Но предупреждаю вас, я буду безжалостен. Мне хочется, чтобы с ваших губ срывались испуганные стоны. Может быть, даже молящие крики. Вы готовы к этому, мисс Риаз?

Кира не дала себе труда задуматься. В её голове всё ещё гулял бездумный ветер под бездонной лазурью, и тело всё ещё отзывалось на его иллюзорные прикосновения. Двойника профессора из будущего, из её снов.

Ей хотелось реального. Так хотелось, что между её ног сделалось влажно.

– Я согласна, – прошептала она хрипловатым голосом. – Я хочу вас.

Он шагнул к ней, властно коснулся её подбородка, приподнял лицо, и Кира увидела, как блестят его глаза в полутьме.

– О, я более чем хочу вас, – протянул он. – Но не на этой постели.

– А где же?

– Встаньте.

Кира без слов повиновалась. И замерла, едва сделав шаг.

Взошла луна, и её лучи безошибочно осветили то самое пыточное приспособление посреди спальни.

– Я не хочу… – взмолилась она.

– Хотите, мечтаете и тайком умоляете об этом, только боитесь. Смелее, мисс Риаз. Погладьте её. Прижмитесь грудью. Оближите. Потритесь об неё… тем, чем хочется. Вот увидите, вы сразу станете куда более близки.

Кира с дрожью и трепетом шагнула ближе.

В самой раме было мало страшного. Но в этих грубых кандалах, в трубах распорок, в смазанных колодках… в них чувствовалась дикая, первобытная жестокость.