Читать книгу "Нечто из Дарк Маунт - Кристиан Роберт Винд"

Сделав медленный вдох, я прикрыл на мгновение веки и попытался унять нарастающее волнение. Но заледеневшие кончики пальцев продолжали противно подрагивать.

Легкий ветер тихо перебирал зеленую листву за распахнутыми окнами мотеля, и казалось, что она настойчиво что-то шепчет мне в сыром сумраке приближающейся июльской полуночи, повторяя свое тайное послание снова и снова, хотя я никак не мог его разобрать. А вскоре из-за каскада чернеющих туч, мгновенно отразившись во всех лужах мостовой, выплыла ущербная, бледно-желтая луна.

Я провел в номере почти целый час, неподвижно сидя на краю собственной постели и обливаясь холодным потом. Но легче мне не становилось. Напротив, я будто все глубже увязал в каком-то мутном озере отчаяния.

Наконец, когда будильник на письменном столе проникновенно щелкнул стрелками и показал половину первого ночи, я поднялся с постели, и, слегка пошатываясь, направился к двери.

⁂

Стоило мне выбраться в узкий коридор второго этажа, как я тут же плечом к плечу столкнулся с Альваресом. Лицо бродяги, немного смущенное и растерянное, мигом осветилось лучезарной улыбкой.

– Хороший человек, – воскликнул он, повиснув на моей шее и настырно пытаясь поцеловать в щеку. – Бедняга Альварес так благодарен тебе и твоему напарнику! Если бы не вы, я бы давно уж помер, в том чертовом доме-то!

Я ловко увернулся от любвеобильного мексиканца, на глазах которого между тем выступили искренние слезы радости. Его пес, вымытый и непривычно пушистый, с восторгом глядел на меня снизу вверх, неистово болтая своим рыжим хвостом.

– Не стоит, – я сделал шаг назад и расправил смятый в порыве дружеских объятий воротник плаща. – Это всего лишь банальная работа любого полицейского.

– Как я могу отблагодарить тебя, хороший человек? – бездомный замотал головой, отчего его кудрявые черные волосы тут же вздыбились вверх. – Мы с Бенджамином сделаем все, что попросит мистер Миллер! Я ведь в огромном долгу перед вами, хорошие люди!

– Правда, ничего не нужно, – с долей раздражения произнес я. – Кстати, а почему ты не спишь в своем номере в такой поздний час?

На морщинистом лице мексиканца пронеслась тень смущения. Он отвел глаза в сторону, неловко подергал себя за курчавые пряди и будто виновато ответил:

– Хороший человек, мы с Бенджамином-то не привыкли к такому… Я так и не смог уснуть здесь, вот мы и решили, с псом-то, вернуться домой…

Он протяжно вздохнул и быстро добавил, по-прежнему потупив взгляд:

– Ты не сердись-то на Альвареса, хороший человек!

– Я и не думал сердиться, – я равнодушно пожал плечами и двинул к лестнице, ведущей в фойе мотеля. – Что ж, доброй ночи.

Я сделал несколько шагов по ступеням, однако бродяга и не думал отступать. Он спешно семенил позади меня, рассыпаясь в благодарностях на ломаном английском, а заодно бубня себе под нос обрывки католических молитв, призванных одарить меня вечной жизнью и железным здоровьем.

– Хороший человек, – взмолился он неожиданно, едва не пыхтя мне в самый затылок. – Позволь Альваресу-то проводить тебя! Это самое меньшее, что я могу сделать!

– В этом нет никакой необходимости, – резко ответил я, ускоряя шаг и хватаясь за ручку входной двери, за которой расстилалась сырая июльская ночь. – Сомневаюсь, что кому-то из сотни человек, что живут здесь, придет в голову гениальная идея совершить нападение на вашингтонского детектива.

Я надеялся, что бездомный и его пес отстанут от меня, едва я окажусь под непроглядно серым небом пустынной аллеи, однако энтузиазма в черных глазах мексиканца, кажется, стало только больше.

– Нет, конечно нет, – он быстро закивал, стараясь нагнать меня. – Но мне будет спокойнее, если я хоть чем-то помогу! Мы с Бенджамином рады проводить мистера Миллера куда угодно!

– Мне не нужна помощь, – отчеканил я, едва сдерживая гнев и закуривая сигарету прямо на ходу. – Лучше отправляйся домой и как следует отдохни.

Я едва ли не несся галопом, свернув на смутно заметную издалека боковую дорожку из гравия, убегавшую в черный горизонт слева от приземистых построек. Понадеявшись на то, что бродяга все же отстал, я с облегчением вдохнул свежий ночной ветер и постарался справиться с мелкой дрожью, настырно колотившей все мое тело.

Но Альварес, в самом деле изрядно отставший на развилке, снова принялся пыхтеть прямо позади моей спины.

– Я просто провожу детектива, – настойчиво пробубнил он, жестом подзывая пса к себе поближе. – Всего-то!

Я швырнул окурок в разросшиеся кусты, блестящие на обочине своими влажными резными листьями, резко остановился и повернулся лицом к мексиканцу, отчего тот едва не влетел в меня на полном ходу.

Асфальтовое шоссе осталось далеко позади – там, где размытыми оранжевыми точками торчали из-под земли уличные фонари. Мокрая гравийная тропа, покорно замершая под моими ногами, петляла ухабистой змеей то в одну сторону, то в другую, и путь в этой части города освещала лишь линялая луна, стыдливо прикрывавшая свои округлости густыми тучами.

– Это секретное полицейское расследование, – солгал я, хмуро глядя в лицо замешкавшегося Альвареса. – Понятно тебе?

– Да-да, конечно, – он выставил вперед обе руки и снова быстро закивал. – Мы с Бенджамином никому ничего не скажем! Можете и не сомневаться, это точно! Я нем прямо как рыба-то!

– Мне не нужны сопровождающие, – теряя остатки терпения, процедил я сквозь плотно стиснутые зубы. – Поэтому забирай своего пса, поворачивай и тащись обратно. Дальше я пойду один.

– Но… – бродяга грустно блеснул черными глазами, все еще нерешительно топчась на месте. – Но ведь дальше ничего нет, хороший человек! Эта дорога ведет на кладбище…

– Забирай пса и возвращайся обратно сейчас же.

В этот раз в моем голосе прогудел гнев, и мексиканец отчетливо это уловил.

Слегка замявшись, он захлопал большими блестящими глазами, затем послушно поклонился, молча похлопал пса по загривку и повернул прочь. Вскоре его шаркающие шаги проглотила сырая мгла, обступившая меня со всех сторон, и спустя несколько мгновений я осознал, что наконец остался совершенно один.

Я закрыл глаза, запрокинув голову к ночному небу и ощутил, как влажный ветер полощет мои волосы. Как источают холод скользкие камни, впившиеся краями в подошвы моих ботинок. Как пахнет удушливой сыростью прелый воздух, легко затекающий в мои легкие.

Не открывая глаз, я наощупь нашел свой карман, обхватил ледяными пальцами пачку сигарет и вытащил одну наружу. Разомкнул обветренные губы, прикусил кончиками зубов бумажный фильтр и чиркнул зажигалкой.

Я стоял на безлюдной тропе до тех пор, пока не выкурил всю пачку. Когда под моими ногами в припустившем вновь дожде потухла искра в последнем обугленном окурке, я понял, что дрожь наконец отступила. Шумно вздохнув, я расправил плечи, сглотнул тяжелый ком, засевший в глотке, и медленно побрел обратно.