Читать книгу "Тени любви - Александра Айви"

— Мести за что?

— Я не помню.

Глава 8

Ягр наблюдал, как предсказуемое удивление пробежало по прекрасным чертам Риган. Ах, если бы его собственные эмоции было так же легко анализировать.

Столетиями он отказывался говорить о своей бесконечной пытке. Большинство братьев чувствовали жестокость его прошлого, а Вайпер знал, что мучитель Ягра был вампиром, но ничего больше. И никто не задавал глупых вопросов.

— Тебя пытали три столетия, и ты не помнишь почему? — прохрипела она. Сочувствие блестело в ее прекрасных глазах, а совсем не ожидаемое в этом случае омерзение.

— Когда человек превращается в вампира, у него не остается памяти о его предыдущей жизни. Мои грехи были совершены, еще когда я был вождем вестготов.

— Они, похоже, были впечатляющими.

Ягра передернуло. Не имеет значения, сколько прошло веков; он никогда не забудет вампира, державшего его в плену.

До обращения Кеси являлась членом египетской королевской семьи и сохранила гордую красоту своих предков. Темные миндалевидные глаза, блестящая смуглая кожа, гладкие черные волосы, струящиеся атласными прядями на ее стройную спину.

О да, она была очаровательна.

И ядовита как гадюка.

Возможно, захватила она его действительно из мести, но держала у себя из маниакальной жажды причинять боль. Он был не единственной жертвой в ее личной преисподней.

— Вампирша, обратившая меня, заявила, что я привел свой клан в местное логово и убил дюжину вампиров, включая ее мужа, — объяснил он, как всегда довольный от мысли, что нанес таки Кеси болезненный удар, даже если и не помнил об этом. — К несчастью, во время набега меня захватили.

— Я удивлена, что они просто не убили тебя. Зачем превращать тебя в вампира?

— Смертные слишком уж хрупкие, чтобы пережить тяжелые пытки. Чтобы быть поистине изобретательным, нужно создание, которое может выносить боль. И, разумеется, не надо забывать о бонусе — я стал бессмертным, так что мое наказание могло продолжаться целую вечность.

— Господь милосердный. — Риган резко вдохнула, в ее глазах блестели слезы; — Как ты сбежал?

Воспоминание о залитых кровью тоннелях, наполненных вампирами и демонами, которых он голыми руками разорвал на части, было смыто блеском слез, текущих по ее щекам.

Ошеломленный этим странным феноменом, Ягр схватил ее лицо в ладони и вытер влагу большими пальцами.

— Я убил их, — пробормотал он, его голос охрип, но не от древнего гнева.

— Всех их?

— Да.

Риган смотрела на него молча и испытующе. Ягр не дрогнул. Он всегда боялся, что признание правды оставит у него чувство уязвимости, беззащитности. Вместо этого он почувствовал себя… очищенным.

Наконец Риган глубоко вдохнула.

— Прости.

— За что? Это была не твоя вина.

— Я хотела сказать, прости, что не поверила тебе, когда ты сказал, что понимаешь. Ты понимаешь. — Она улыбнулась сквозь слезы. — Больше, чем кто-либо другой.

— Да.

— И именно поэтому ты не заставил меня ехать в Чикаго.

Ягр спрятал грустную улыбку. Если Риган хотела верить, что это была единственная причина, почему он не швырнул ее на плечо и не отнес в Чикаго, значит, так тому и быть.

— Жажда мести — мощная сила, — согласился он. — Ничто не удержит тебя в Чикаго, пока жив Каллиган. Мне просто снова пришлось бы охотиться за тобой.

— Охотиться? — Изумрудные глаза потемнели, потом она подняла руку и легко провела по одному из шрамов, уродующих его кожу. — Ты считаешь меня своей добычей?

С шипением Ягр отпрянул от обжигающего искушения, ее прикосновения. Черт возьми, что она делает? Даже абсолютная девственница должна была почувствовать, что его легендарный самоконтроль не такой уж легендарный. Только не когда дело касалось этой зеленоглазой волчицы.

Ягр схватил ее за запястье, клыки удлинились вместе с разливающимся в нем обжигающим наслаждением.

— Не играй со мной.

Риган не пыталась выдернуть свое запястье из его стальной руки. Вместо этого она продолжила искушать его своими легкими ищущими пальцами.

— Почему ты показал мне свои шрамы? — спросила она.

Ягр содрогнулся, пламя быстро охватывало его тело.

— Ты играешь в опасную игру, малышка.

Не обращая внимания на предупреждение, Риган посмотрела ему прямо в глаза, подходя настолько близко, что с ног до головы окутала его ароматом полночного жасмина.

— Ты думал, они беспокоят меня?

— А это так?

— Только тем, что они олицетворяют. — Подавшись вперед, Риган провела губами по толстому шраму. — Тот факт, что тебя вынуждали выносить такую боль так долго.

Ягр ослабил хватку, его большой палец нежно водил по ее быстро бьющемуся пульсу. Отлично, очевидно, она хочет поиграть. Он уже чувствовал в воздухе аромат ее возбуждения. Достаточно скоро она обнаружит, что нельзя танцевать с дьяволом и не обжечься.

Проведя-рукой вверх по ее изящной спине, Ягр обхватил ее нежный затылок.

— Как и ты, малышка, я выжил, — пробормотан он. — И в первый раз за очень долгое время очень рад, что выжил.

— Я тоже, — прошептала Риган, наклоняя голову вперед, чтобы коснуться губами его груди.

Руки Ягра конвульсивно обвились вокруг нее, крепко прижимая ее к твердому телу.

— Ты понимаешь, что начинаешь, Риган? — прохрипел он, его чувства обострились почти до боли.

— Не совсем. — Риган провела языком по впадинке вдоль его грудной кости. — Но мне это нравится. А тебе?

Тихий стон Ягра пролетел эхом по пещере, когда его руки опустились на ее бедра, прижимая их к его восстающему члену.

— Черт, если бы это нравилось мне чуть больше, я бы уже сгорел в огне, — пробормотал он, в первый раз действительно оценив возможности, которые получил, переродившись в вампира.

Он слышал каждое биение ее сердца, чувствовал малейший трепет, сотрясающий хрупкое тело, аромат полночного жасмина от ее кожи… искушение ее густой крови.

Его клыки пульсировали в унисон с мучительной эрекцией.

— Я никогда не знала… — Риган выгнулась назад, чтобы встретиться с его голодным взглядом. — Это всегда ощущается вот так?

Не в силах сопротивляться виду изящной шеи, выгнутой в открытом приглашении, Ягр пустил голову, чтобы губами проложить дорожку вниз по ее атласной коже.

— Нет, — прошептал он голосом, хриплым от желания.— Так — никогда.

Риган задрожала, когда его язык проложил обжигающую дорожку вдоль ее ключицы.