Читать книгу "Осада - Олег Мушинский"

– Я говорил ей, чтобы была осторожнее, – проворчал караван-баши. – Но она слишком беспечна. Еще когда вы в прошлый раз приходили, я понял – выследили ее. Только я позволю себе усомниться, что вы выступите против барона.

На последней фразе он метнул в Тимофея очень внимательный взгляд.

– Вообще-то уже выступили, – сказал Карл. – Иначе бы ты уже болтался в петле.

– Не подумайте, что я этого не оценил, господа, – тотчас отозвался караван-баши. – Но я все же льщу себя надеждой, что вы сделали это не для того, чтобы потом погубить меня самостоятельно.

– Нет, – сказал Тимофей. – От вас нам нужна только правда.

– Которую я вам уже рассказал, – незамедлительно откликнулся караван-баши.

– Сомневаюсь, – сказал Тимофей и поднялся на ноги. – Ну да вам решать. Только смотрите, баши, не просчитайтесь. Барону все еще нужен убийца – или тот, кого он сможет повесить вместо него. Возможно, вы и договоритесь, но что, если барон вместо этого решит просто избавиться от вас? Нет человека – нет и связанных с ним сложностей, а при живом муже он постоянно будет вторым. Барон, знаете ли, этого не любит.

– Так пусть станет первым, – легко согласился караван-баши.

– Барон не сможет жениться на ней, – сказал Тимофей. – Она простолюдинка. Да и вам еще надо суметь с ней развестись. Церковь этого не одобряет.

Он в сомнении покачал головой. Уверенность во взгляде караван-баши и его откровенное, совсем не напускное спокойствие и всплывшие в памяти слова барона о готовности караванщика продать эту женщину подсказали Тимофею дальнейшее развитие мысли:

– Если, конечно, она вам действительно жена.

Караван-баши метнул взгляд по сторонам: не подслушивает ли кто?

– Нет, – уже уверенно сказал Тимофей.

– Ну нет, – ворчливо признал караван-баши. – Подобрал танцовщицу на улице. Ей хорошо, и мне хорошо. Кому от этого плохо?

– Никому, – сказал Тимофей. – Хотя мне и не совсем понятно, зачем вы тогда выдаете ее за жену? Ну да это ваше дело.

– Думаю, это для ее защиты, мастер, – предположил Карл. – С супругой главы всего каравана немногие осмелятся повести себя так, как со свободной женщиной.

– Ну да, и это тоже, – неосторожно согласился караван-баши.

Тон, которым он это произнес, не оставлял сомнений, что подобная мысль даже не приходила ему в голову. Лицо Карла потемнело.

– Но тогда…

Прежде чем рыцарь надумал себе невесть что – например, что-нибудь такое, за что благородный человек просто обязан вздернуть простолюдина, – караван-баши поспешил объясниться:

– Да затем, сэр, что все, кто с ней спит, считают себя передо мной виноватыми. Это, знаете ли, имеет определенный вес, когда дело доходит до выяснения, сколько я им должен за приют и защиту.

Тимофей только головой покачал.

– Ну ты и жук! – сказал он.

Карл подходящих слов не нашел, но его взгляд был достаточно красноречив. Караванщик в его глазах пал так низко, что ниже только преисподняя. Тот в ответ лишь развел руками, изображая композицию «Не я такой, жизнь такая».

– Что ж, – сказал Тимофей. – Возможно, при таком раскладе у вас и получится договориться с бароном. Хотя сомневаюсь, что он сочтет нужным договариваться с вами. Но я вас честно предупреждаю. Я доложу барону все свои соображения по поводу убийства. Включая то, что вы вообще-то лжец.

На лице караван-баши отразилась напряженная работа мысли.

– Нет, сядьте, – сказал он. – Но дайте мне слово, что все сказанное останется между нами.

– Обещаю, что сделаю для этого все возможное, – ответил Тимофей. – Но не в ущерб моему расследованию.

– А вы, господин рыцарь?

Карл оглянулся на Тимофея. Тот едва заметно кивнул.

– Даю слово, – бросил Карл. – Это расследование мастера, ему и решать, как поступить.

Орест задумчиво смотрел в стену и определенно планировал проигнорировать дальнейшие слова караван-баши. Тот покрутил ответы в голове – да так основательно, что они морщины на лбу прочертили, – и медленно, все еще принимая решение, кивнул.

– Хорошо, – тихо сказал караван-баши. – Да, я нашел обе сабли в овраге. Снял их с сарацин.

– С мертвых? – уточнил Тимофей.

– Наверное. Я им на всякий случай глотки, конечно, перерезал, но они и без того оба в крови лежали. Выглядело так, будто один другого вытаскивал, пока сам не свалился, но так ли – не так, тут я, честное слово, не знаю.

– Думаю, это не важно, – сказал Тимофей. – И у каждого была сабля?

– Да. Одежда тоже была богатая, но уж больно крови на ней много. Даже не знаю, отстиралось бы или нет. Да и раздевать их было некогда. Я только с одного чалму снял, чтобы саблю завернуть – и бегом оттуда!

– Саблю? – переспросил Тимофей. – Не обе?

Караван-баши помотал головой.

– Нет, только одну. Караван у меня маленький, все на виду, разве от этих аспидов утаишь что-нибудь? Локерли вокруг так и вьется: доплати за то, доплати за это. Пусть и помаленьку, а деньга-то улетает! Еще и саблю им? Нет, одну, конечно, пришлось предъявить, а вторую – вы правы – я припрятал. Потом, конечно, держал их всегда по отдельности. Если бы кто вторую увидел, он бы подумал, что это все та же.

– Логично, – сказал Тимофей. – Вы решили сэкономить на наемниках, и они, понятное дело, были бы не рады об этом узнать. Если дело только в этом…

– Только в этом, – поспешил заверить его караван-баши. – Только в этом, спаситель мой!

– Тогда вполне можно устроить, чтобы они об этом и не узнали, – закончил свою мысль Тимофей. – Хотя сомневаюсь, что они вас за это вздернули бы.

– Повесить бы, конечно, не повесили, – согласился караван-баши. – Я все-таки не из их братии, но они могут просто уйти. А у меня ведь караван, товары, паломники наконец.

На слове «паломники» он всплеснул руками, и поднятый им ветер взметнул листки папируса. Тимофею сразу вспомнилась осень, с желтыми листьями, опадающими с деревьев, и ветром, гоняющим их по двору. На лице Карла нарисовалось откровенно сомнение, что караван-баши в той ситуации так уж заботился о судьбе паломников. Разве что действительно в самую последнюю очередь.

– Хорошо, – сказал Тимофей. – Вот эта история уже похожа на правду.

– Потому что это и есть правда! Самая настоящая правда.

– И правда, что сабля пропала во время первого нападения сарацин? – спросил Тимофей, нисколько не сомневаясь в утвердительном ответе.

– Скорее всего да, – ответил караван-баши. – Не скажу, чтобы я очень внимательно следил за ней, но утром она висела на столбе. – Он рукой указал на все еще болтающуюся там тряпичную перевязь. – И если бы кто-то зашел ко мне, я бы точно его заметил.