Читать книгу "Истинные мотивы - Ким Лоренс"

— Перестань читать мне лекции, Дрю. Бедняга мяукал. Не могла же я бросить его! — Любой порядочный человек признал бы ее объяснения логичными, но только не Дрю. Падающие со всех сторон тени придавали его лицу надменное аскетическое выражение. Такого лица Ева у него никогда раньше не видела.

— Ты босиком полезла на дерево в кромешной тьме, при минусовой температуре?.. — Он не сказал «ненормальная», но красноречивая пауза сказала это за него.

— Вряд ли я смогла бы залезть на дерево в этом, правда? — заметила она, выставив на его обозрение свою грязную, но элегантно обутую ногу. — Извини за костюм.

— Костюм! — огрызнулся он, глядя на нее как на сумасшедшую. — К черту костюм! Ты могла бы погубить и себя, и меня.

— Я не просила тебя ловить меня, — пробормотала она, зная, что ведет себя как упрямый ребенок. Желание — это же не просьба, правда? На ее лице появилось смущенное выражение. — А как ты оказался здесь? — озадаченно спросила она. Смущение перешло в гнев, когда она увидела его простодушный взгляд. — Ты следил за мной! — хрипло воскликнула она. — Разве не так? Как ты можешь? Тебе не стыдно? — спросила она, покачав головой.

— Тебе повезло, что мне не стыдно, не правда ли?

— Так ты все-таки следил за мной?

— Я увидел, как ты вышла из «Короны» — одна и пешком. Скажи мне, Ева, ты считаешь это нормальным для молодой женщины в такое время суток? Или у тебя вошло в привычку подвергать себя опасности без необходимости? Швейцар сказал, что ты отказалась от такси. Он очень беспокоился.

— И это я слышу от человека, который занимается горнолыжным спортом и… и… — Понимая, что он прав, она кипела еще сильнее.

— Это несравнимые вещи, и ты об этом знаешь! — огрызнулся он.

— Это же не Нью-Йорк. Я была в полной безопасности. — Ева замолчала, наконец признав, что не права. В нормальном состоянии она никогда не поступила бы так импульсивно. Было совершенно очевидно, что сейчас до нормального состояния ей далеко.

— Думаю, поездка в Нью-Йорк была бы более безопасна при твоей тяге к приключениям, — саркастически заметил он, растягивая слова.

— А ты, — вдруг спросила она, не осознавая, что любопытство отразилось и у нее в глазах, — был в Нью-Йорке?

— Я там работал некоторое время. А ты?

Ева вздохнула и закуталась в пальто.

— Нет, — с сожалением призналась она. — Я всегда мечтала путешествовать, но еще нигде не была. — Элис приглашала ее поехать в Австралию, но она не могла бросить Ника и работу.

— Может быть, в следующий раз, когда ты захочешь поиграть в Тарзана, мне отвезти тебя в Центральный парк?

Ева вдруг представила себе, что она путешествует по всем местам, о которых так долго мечтала. Ее гидом во всех экзотических уголках, которыми она любовалась в туристических справочниках, был один и тот же человек с голубыми глазами, за которые не жалко и умереть. Сердито нахмурившись, она отогнала от себя эти фантазии.

— Если я решу куда-нибудь поехать, то буду путешествовать только одна. Боюсь, развлекать попутчика окажется для меня непосильной задачей и испортит все удовольствие.

— Опираясь на собственный опыт, могу утверждать, что поездка вдвоем только усиливает приятные впечатления.

— Или губит их на корню, — упорствовала она.

— Интересно, до каких пределов ты готова довести свое упрямство? А если это твой медовый месяц… Хоть тогда-то ты снимешь свой запрет?

— Разве я когда-нибудь говорила, что собираюсь замуж?

Его лицо стало суровым.

— Да, ты можешь быть реалисткой, если захочешь, — сухо заметил он. — Я видел, как твой друг бросил тебя на вечеринке. Как же он тогда представляет себе романтический уик-энд? Он уходит, а ты остаешься дома гладить его рубашки?

— Тео? — Ева не сразу поняла, что он имел в виду. — Что? А, да, ему пришлось уехать пораньше, — сказала она несколько рассеянно.

— Он не производит впечатления надежного человека. — Его губы сжались в тонкую линию. — Похоже, большинство женщин не придает этому особого значения. — Его ноздри задрожали, когда он уставился на Еву. — Я просто не понимаю тебя.

— А я и не просила, чтобы ты понимал меня.

— Ты не просила, чтобы я ловил тебя, но я это сделал.

— Ты уронил меня, — напомнила она.

— Я смягчил твое падение, — поправил он ее. — Наверное, у меня завтра все тело будет в синяках, — задумчиво произнес он. — Пошли, я провожу тебя домой, — сказал он, глядя, как Ева дрожит от холода.

— Я вполне способна и сама добраться до дома.

— Не смеши меня, иначе мне приснится кошмарный сон о том, что ты еще можешь натворить по дороге. — Не обращая внимания на ее обиженное лицо, он взял Еву за локоть. — Может быть, тебе и приятно гулять здесь, обозревая местный пейзаж, — он задумчиво посмотрел на сплетение черных голых веток над головой, — но я более мягкотелый. Мне нужно, чтобы кто-то держал меня за руку.

Ева отвела глаза от его насмешливого лица. Нет, он не был мягкотелым ни в прямом, ни в переносном смысле. Она вспомнила его стальное тело во время поцелуя, и сердце ее забилось так громко, что, прислушавшись, он мог бы различить его стук. Теперь она дрожала не только от холода.

— Ну вот мы и пришли, — с облегчением сказала Ева. Порывшись в своей сумочке, она достала ключи.

— Ты не возражаешь, если я зайду?

— Конечно, возражаю! — Ее глаза округлились от ужаса.

— Мне нужно позвонить. Я ушел с вечеринки, не сказав никому ни слова. Не хочу, чтобы кто-нибудь беспокоился.

— Но… — Проблеск иронии в его глазах заставил ее почувствовать себя еще более несчастной. Наверное, он знал, что, оставаясь наедине с ним, Ева перестает доверять себе. — Разве у тебя нет мобильного телефона?

— Я никогда не беру его на вечеринки. Так я оказываю сопротивление всепоглощающей работе. Однажды я уже позволил ей взять верх над моей жизнью, но теперь пытаюсь достичь равновесия между работой и отдыхом.

— Тебе не нравится твоя работа? — с нескрываемым интересом спросила она.

— Если бы она мне не нравилась, я бы не занимался этим, — бескомпромиссно сказал он.

— Но?.. — Она старалась вызвать его на дальнейший разговор.

— Но я не хочу садиться за стол и ложиться спать с мыслями о работе, какой бы интересной она ни была. Сверхурочная работа, вопреки всеобщему мнению, — это не признак усердия, а просто неумелое распределение времени. Человек всегда должен решить, что для него важнее, и сделать самое важное в первую очередь. Однажды я приравнял понятия «сверхурочной работы» и «эффективности», и в этом была моя ошибка.

Глядя на его вдруг ставшее мрачным лицо, Ева поняла, что он думает о своей неудавшейся свадьбе.

— Ладно, входи, — не особенно любезно согласилась она. — Телефон вон там, — резко бросила Ева, показав на стол, когда они вошли в дом.