Читать книгу "Блеск и нищета инстаграма - Дарья Донцова"

– Да. Подробности сообщить не могу. Но если вкратце, то вполне здоровая женщина носила браслет, который запечатлен на фото, и неожиданно умерла.

– Ой, мама! – испугалась Люся. – Может, все же это твои благодарные студенты постарались?

Пикина усмехнулась.

– Моя двоюродная сестра руководит домом престарелых. Она вечно хочет их как-то растормошить. Я езжу в интернат раз в месяц, читаю им лекции по народному творчеству. Контингент и впрямь весьма благодарный, с восторгом впитывает знания. После лекции занятия мастерством. Мы расписывали кружки, доски. Потом сестра попросила: «У моих «детей» часто бывает нарушение мелкой моторики. Придумай что-нибудь для активной работы пальцами». Меня осенило – вязание браслетов. Теперь они у меня плетут обручья. Я им оставила ксерокопию книги «Народные орнаменты». Рисунок мгани вне конкуренции. Почему? Он с виду сложный, затейливый, но делается очень легко. Но никто из бабушек-дедушек камни туда не пристраивает. Хотя это просто, если в кусочке камня дырочка есть. Но зачем это? У того, кто носить изделие будет, запястье расцарапается. Нет, мои студенты не имеют никакого отношения к чему-то незаконному. Они свои браслеты очень медленно делают, хорошо если за полгода один сплетут. Потом берегут. И возраст-то у них не для грехов. О душе уже думать пора. Заподозрить стариков в чем-то дурном невозможно.

Глава 21

– Круто вкусная пицца, – восхитился Илья, взяв пятый кусок. – Ничего, что я все схомякал?

– Ешь на здоровье, – улыбнулась я, – молодой организм требует калорий.

– Порылся я в мусорном ведре Елизаветы Мышатиной и Евгения Столетова, – завел беседу парнишка. – Ну, они оба не белые и пушистые. С кого начать?

– Давай с Лизы, – попросила я.

– Юрий про мать всей правды не знает, – начал Илюша. – Елизавета первый раз хотела выйти замуж в семнадцать лет. Но ее мать и бабушка написали заявление в соцзащиту, просили оградить дочь от престарелого педофила.

– Жених был старше невесты? – уточнила я.

– Ага. В три раза, – с набитым ртом сообщил Илья, – за пятьдесят ему было. Композитор Василий Деньгов.

– Не слышала о таком, – удивилась я.

– Полагаю трень-брень на пианино его хобби, – затараторил Илюша, – в биографии Деньгова указано, что он писал музыку для группы «Кванимадис», «Алкомонопор» и др. Лично я про такие не слышал. И никаких упоминаний нигде об этих коллективах нет. Но Василий хорошо жил: квартира в центре, дача на Николиной горе, машина. Не верю, что школьница решила стать женой дедули по любви. Ей деньги требовались.

– Лиза тоже не из нищих, – подчеркнула я, – ее отец постоянно по заграницам катался.

Илья прищурился.

– Кто сказал?

– Все в нашей школе это знали, – ответила я. – Девочка приносила в класс игрушки, которые в то время в России не продавались. Ее обуви, шубкам завидовали даже учительницы. Ну и жвачка, конфеты импортные, ластики, шариковые ручки – все это у нее не переводилось. Тьма всякой лабуды имелась, которой завидовали младшеклассники. Да и в старших классах она на все вечера приходила в таких платьях, что у педагогов зубы скрипели.

– Та дам! Та дам! – пропел Илья. – Теперь правда. Отца у Мышатиной нет.

– Как это нет? – опешила я.

– Ну, он, конечно, есть, – исправился малолетний хакер, – но, как его зовут, неизвестно. В графе, куда вписывают ФИО папаши, у Елизаветы прочерк.

Я потрясла головой.

– А откуда у нее красивые вещи, игрушки?

– Елена Мышатина, маманя Лизы, всю свою жизнь пахала горничной у оперной певицы, – воскликнул Илюша, – а та летала по всему миру. Когда вы были маленькой, в России было мало творческой интеллигенции, для которой не существовало запретов. У хозяйки Елены подрастала дочка Аида. Стопудово, она ее в честь оперы назвала. Девочка была на два года старше Лизы. Мамашка скачет по странам, ребеночек живет с нянькой. Комплекс плохой муттер у сопрано пылает ярче нефтяного факела. Как его залить? Подарками. Певица своей ути-пусеньке чемоданами одежду, игрушки и хурду-бурду типа жвачек из всех стран перла. Точно мне это неизвестно, но я определенно не ошибаюсь. Продолжать? Или сами догадались?

Я направилась к буфету.

– Дети быстро растут, вещи становятся малы, а если их много, то ребенок все и надеть не успевает. Платья, туфли, игрушки отдавались Лизе. Кроме того, добрая дива небось привозила, как ты выразился, «хурду-бурду» и дочке верной прислуги. Хурда-бурда дешевая, гонорары в опере немалые, способ не отдавать девяносто процентов налога государству деятели искусства знали. Купюры у них отнимали, а подарки нет. Импресарио давали на руки копеечную сумму, ее сопрано или меццо несло в посольство. А вот шубу, бриллиантовое колье, мебель, одежду певице якобы дарили почитатели. И презенты оставались в пальчиках соловушки. На самом деле импресарио их просто покупал на гонорар звезды. О том, как обманывать государство, знали все, хоть мало-мальски причисленные к миру искусства. Но приличия были соблюдены, закон не нарушен. В Москве в Министерстве культуры нужным чиновникам вручались магнитофоны, импортные сигареты, алкоголь, золотые цепочки.

Я притихла.

– Что не так? – насторожился Илья.

– Лиза меня в детстве обзывала нищетой, – улыбнулась я, – смеялась над моей одеждой, хвасталась своими обновками! И сейчас вдруг выяснилось, что она сама донашивала чужие платья и получала надоевшие другой девочке игрушки. Странно.

– Что странно-то? – не понял Жабенкин.

– Странно, – повторила я, – очень странно. Ненавидеть того, кто с тобой стоит на одной доске.

Илья рассмеялся.

– Вы прям как маленькая. В соцсети зайдите, полюбуйтесь на блеск и нищету инстаграма. Там одно вранье. Мою сестру девчонка тролила, писала ей: «Ты ваще удавись! Юбка из дерьма, туфли из клеенки. Вот у меня «Шанель» с «Дольче Габбаной», и в нашем особняке свой этаж». Леська плакала. А я в закрытый аккаунт хейтерши зашел, а потом открыл его для всех. Ха. Пипл увидел ее жизнь. Не москвичка. На аватарке чужое фото. Дом жуть, сарай. Одета, как Козетта!

Я с интересом посмотрела на парнишку.

– Ты читал роман Виктора Гюго «Отверженные»?

– Почему вас это удивляет? – отбил мяч Илья.

Действительно, почему? Парень тем временем продолжал:

– Самые жесткие хейтеры те, кто живет, как ты или хуже. Они свои страницы закрыли или врут там взахлеб. Фотошопят фантастично. Врежут себя на берег океана и пишут: «Мы с родителями решили улететь на Новый год. Не люблю Мальдивы. Там скучно». Нет бы посмотреть, что линия горизонта «уплыла» и вообще топорный монтаж. Чудики!

– Елизавета вышла в семнадцать лет замуж? – вернула я его к нужной теме.