Читать книгу "История с попугаем - Марина Серова"

Едем дальше. Первой из пострадавших – как ее там, Суходоевой, под восемьдесят. Последней нет и семидесяти. Но попугаи у всех одинаковые – ара Скарлетта, очень заметная, яркая птица. О чем это говорит? Бандиты прекрасно знают, как выглядит попугай, но не уверены, как выглядит старушка.

Делаем вывод – злоумышленникам нужен вполне конкретный попугай. И я даже знаю какой.

Глава 5

Да нет, не верю! А вдруг я ошибаюсь? Вдруг это не имеет отношения к Филаткиной? Да, так можно было бы думать… банда попугаененавистников… если бы не труп Мишани Шмакова в квартире Филаткиной!

Михаил Шмаков был рецидивистом. Мало того, он был «медвежатником». И только что освободился из мест лишения свободы. Логично предположить, что Шмаков входил в банду Козыря.

Естественно, он знал, как выглядит любимая птица главаря банды. Аркаша подходит на роль идеально – у птицы весьма специфический словарный запас. Допустим, бандиты, уцелевшие члены банды Козыря, охотятся за его любимой птицей. Одного не понимаю – зачем им нужен Аркадий?

Ладно, ответа на этот вопрос у меня все равно нет. Но я знаю того, кто мне его даст. Ольга Дмитриевна Филаткина. Как я могла быть такой слепой и доверчивой? Как я могла повестись на уловки коварной старушки? Принять за чистую монету ее россказни?

Вспомним, что Ольга говорила про нападавших. Спортивные костюмы и белые кроссовки. Прошли те времена, когда так ходили на работу. Если это не спортсмены, значит, прибандиченные ребята.

Высокие, громадные… при ее маленьком росте любой мужчина среднего роста кажется Голиафом. А возраст? Филаткина солгала про возраст нападавших. Если они члены одной шайки, то должны быть ровесниками. «Медвежатнику» Шмакову было лет пятьдесят. А про остальных двух Ольга Дмитриевна сказала, что им по двадцать пять. Сказала специально, чтобы отвести мои подозрения от банды Козыря!

И еще. Филаткина сказала о себе: «Я бедная одинокая пенсионерка. И я ничего не знаю».

А что, если моя клиентка и тут лжет? Причем в каждом слове. Она вполне может оказаться не бедной, не одинокой. И вдобавок обладать информацией, за которую ее и преследуют. Эврика, как сказал когда-то очень давно Архимед.

Но как же быть с досье, полученным мной из детективного агентства «Персона»? Я работаю с Голиковым не в первый раз и привыкла, что на него можно положиться, а предоставленной информации можно верить.

Так, стоп! Но ведь Максим Олегович лично не проверял досье на Филаткину. Он поручил эту работу своему оперативнику… В результате чего мое расследование зашло в тупик.

Значит, надо вернуться в эту точку и понять, кто и почему водил меня за нос. Есть у меня одна идейка… Сотрудники «Персоны» тоже люди. Что, если частный детектив перекуплен бандитами?

Я судорожно схватилась за телефон. Максим Голиков ответил на мой звонок немедленно, будто ждал.

– Евгения Максимовна? Чем обязан? Что-то случилось? – голос Голикова звучал прохладно. Да, знаю, я была для «Персоны» неудобным клиентом, пока что мое задание принесло не слишком много денег, зато большие неприятности.

– Да как вам сказать, – призадумалась я. – У меня к вам всего два вопроса. Найдется минутка для меня?

Я прямо-таки видела перед собой озабоченную физиономию хозяина агентства. Голиков пытался сообразить, каких еще проблем я хочу ему подкинуть.

– Слушаю, – наконец произнес Максим Олегович.

– Первый вопрос касается вашего сотрудника. Того, который пострадал при выполнении моего задания. Скажите, как его состояние?

– Константин пришел в сознание. Прогноз благоприятный.

– А тех, кто на него напал, не нашли? Тех грабителей?

– К сожалению, нет. И, скорее всего, никогда не найдут. Такие преступления почти никогда не раскрывают, вы же знаете. Разве что какая-нибудь случайность поможет – свидетель, гулявший с собакой, или камера видеонаблюдения на магазине.

– Да, очень жаль, – вздохнула я и перешла ко второму вопросу, который интересовал меня гораздо больше. – А теперь вопрос насчет другого сотрудника. Того, который собирал для меня информацию. Мне нужно с ним связаться. Дадите координаты?

В трубке повисла зловещая тишина. Наконец Максим Олегович задал вопрос:

– Могу я узнать, чем вызван ваш интерес к моему человеку?

– Нет, не можете, – отрезала я. В этой ситуации я твой клиент, дружок, так что будь добр, не забывай – клиент всегда прав.

– У вас возникли сомнения в достоверности предоставленной информации? – сообразил Голиков. Все-таки он давно на рынке детективных услуг, его не проведешь.

– Этот ваш сотрудник, он как, надежен? Давно работает? – ответила я вопросом на вопрос, избавив себя от необходимости объясняться.

– Так. Ясно. Давайте я сам выясню, в чем там проблема, – мрачно сказал Максим Олегович.

– Ни в коем случае! – дала я задний ход. – Мне просто нужно кое-что уточнить у него.

– У нас правило – никогда не давать личные данные сотрудников, – сказал Голиков. Ага, другими словами, «я своих людей не сдаю».

– А мне дадите, – нагло сказала я.

Голиков молчал.

– Вы мне кое-чем обязаны, Максим Олегович, – напомнила я. – Не забыли?

Молчание длилось долго. Я успела закурить, приоткрыть окно в машине, полюбоваться на свадебный кортеж, проехавший мимо. Я никуда не торопилась. И знала, что получу желаемое. Надо просто подождать.

– Ладно, – наконец сдался Голиков. – Вакуров Илья Васильевич. Работает на меня пять лет. До сих пор никаких проблем с ним не было. Честный – в меру, конечно. Соображает неплохо, но в основном ценен старыми связями. Мужик серьезный, семейный. Семья для него на первом месте. Машину сменил два года назад.

– То есть тишь да гладь? – удивилась я. Неужели я иду по неверному следу? Но тут Голиков меня порадовал. Владелец детективного агентства призадумался, потом выдал:

– Да так, есть кое-что… Последнее время Вакуров был какой-то нервный. Замкнутый, раздражительный. Дерганый. Но неделю назад все как рукой сняло. Правда, отпросился в отпуск. Сказал, отдохнуть надо. Я отпустил. Сами знаете, работа у нас нервная.

– Спасибо, Максим Олегович, это как раз то, что мне нужно. Давайте адрес. Само собой, Вакуров не узнает, что его слили именно вы. Приятно было с вами поработать. Надеюсь на дальнейшее сотрудничество.

Голиков молча прервал связь. Какой вежливый и воспитанный человек! А ведь мог бы сказать мне: «А вот я, Евгения Максимовна, искренне надеюсь, что мы никогда больше не пересечемся с вами. Точнее, надеюсь, что вы никогда больше не встанете на моем пути со всеми вашими проблемами…» Надейся, дружок.

Эсэмэска с адресом настигла меня уже в пути.

Я завела мотор, развернулась и поехала обратно в Тарасов. Точнее, в пригород, где проживал Илья Вакуров, сотрудник «Персоны», ушедший во внеочередной отпуск для поправки пошатнувшегося здоровья.