Читать книгу "Когда возвращается радуга. Книга 1 - Вероника Горбачева"

Началось с того, что полчаса назад капа-агасы вызвал к себе главную смотрительницу гарема и объявил волю Великого султана.

Распоряжение не являлось из ряда вон выходящим, всего-то отправить нынче вечером пятерых девушек во франкское посольство. Формально — скрасить послам скучный вечер танцами, пением и декламацией, на самом же деле — в качестве «подарков». Да, девушек отправляли к неверным, но к послам самого Его Величества Генриха, с которыми Повелитель Османской Империи, да продлятся дни его вечно, беседует уже вторую неделю, но никак не придёт к соглашению по важному вопросу. А потому, гяуры они там или правоверные — это Важные Гости, и надо рассыпаться перед ними в прах, но устроить отдых и развлечение после тяжких трудов. Завтра обсуждается судьба нескольких стратегически важных крепостей, и Повелитель желает, чтобы ночь перед этим важным событием послы провели с приятностью, увозя с собой в далёкую и прекрасную Франкию незабываемые воспоминания.

«Незабываемые, ты поняла, Нуха-ханум?» — подчеркнул Махмуд-бек, многозначительно сдвинув брови и воздевая к небесам указательный перст.

А потому — девушек желательно отобрать поискуснее.

Но, вместе с тем, и девственниц. Лучших учениц, сдавших блестяще испытания на одалисок, но ещё не успевших взойти на ложе Великого. Нужна непорочность, ибо, как наслышан Махмуд-бек, хоть эти франки весьма искусны в любовных утехах, но так же весьма разборчивы и осторожны в связях на стороне, а потому здесь, в Стамбуле, не посещают даже дома наслаждений, открытые для иноверцев, опасаясь дурных болезней. Обретя для ночи любви не многоопытных мастериц своего дела, а всего лишь юных дев, они будут спокойны за своё драгоценное здоровье.

Нужно непременно подобрать девушек, соответствующих европейским вкусам, продолжал Главный Евнух. Это важно. Не надо излишней телесной полноты, сросшихся густых бровей и разрисованных хной рук и ног, их это почему-то отвращает. Впрочем, небольшое количество краски на лицах допустимо. Прозрачность одежд исключается, дабы потом не называли нас в Европах распутниками. Если есть среди твоих девушек уроженки Франкии… Есть? Прекрасно. Подбери двух, не больше, чтобы понимали, о чём там говорят послы, и могли объяснить их желания подругам. Ибо изъясняться по человечески… по-османски умеет лишь один из послов франков, остальные общаются через толмача, но вряд ли пригласят его скоротать вечер в обществе с их «подарками». Но наши пери не должны показывать своё знание языка, чтобы не вызвать потом ин-ци-ден-та с вопросами, почему да отчего свободные франкцуженки оказались в Серале. Если хоть кто-то их них обронит слово по франкски — наутро останется без языка.

Девушек надо выбрать разных по сложению, цвету кожи и волос, наставлял капа-агасы. Франки ничем не отличаются от правоверных, они любят этакие цветники, чтобы было, на кого поглядеть и из кого выбрать. Пусть будут и худощавые, и чуть полноватые, разного роста, белокожие и смуглые, брюнетка, блондинка, русая, каштановая и… кто там ещё может быть? И рыжая. Да-да, именно так. Чтобы предусмотреть любые пристрастия ценных гостей.

Уважаема Нуха, ты всё поняла? Не узнаю тебя. В чём дело, отчего ты впадаешь в задумчивость? Или толпы наших пери сильно поредели в последнее время, и тебе не из кого выбрать? По мне, так их стало слишком много, надо проредить. Если гости останутся довольны, султан отдаст им девушек в жёны. Ты сбудешь с рук лишние хлопоты, и оба мы получим награду от Повелителя.

Если не угодят… Всё, как обычно. Можешь прямо сейчас сводить их к той калитке, показать, как выходят из Дворца Наслаждений те, кто не оправдал ожиданий Великого Султана. Очень поучительное зрелище, наставляет на путь истинный самых строптивых.

Нуха-ханум, что тебе ещё?

Ах, рыжая у тебя единственная? Ах, та самая, заика? Ничего, она туда не разговаривать едет, вряд ли ей придётся читать стихи. Не слишком усердная ученица, говоришь? Ммм… Нехорошо. Однако… гяурам и в голову не придёт ждать от девственницы изысков в любовных играх. Окажись она полной неумёхой — в их понятии это лишь подтвердит её невинность. Это тебе не персы, которые требуют от дев таких изысков, что далеко не каждому из них угодишь… Ничего. Посылай. Главное что она рыженькая, франкам такие нравятся, я узнавал…

Нуха, я больше не желаю слышать твои возражения. Мне пойти и сказать Повелителю, что ты не справляешься со своими обязанностями? Боюсь, в этом случае наши головы покинут нас ещё до заката. Всевышний, да при чём здесь Айлин-ханум? И мной, и тобой распоряжается здесь не она, напомню. Найдёт себе новую ученицу. И потом: возможно, эта девчонка ещё вернётся. Если эти франки все окажутся женатыми, девушку им уже не подаришь, чтобы не вызвать осложнений у них на родине, они ведь все одноженцы… Всё, иди, Нуха-ханум. Иди, не утомляй меня, и выполняй как следует приказ нашего Повелителя, да живёт он ещё тысячу лет…

Оттого-то и нервничала Нуха-ханум, и злилась, полностью оправдывая своё прозвище — «Злыдня»!

А вот Махмуд-бей, наконец, воспарил своей евнуховской душонкой к благостным небесам спокойствия и умиротворения. Воистину, Фортуна-таки повернулась к нему благосклонным ликом! Как он умён! Как ловко оборотил слова Повелителя себе на пользу! Теперь рыжая заноза после ночи в посольстве задержится в гареме ненадолго: или отбудет навсегда, с глаз долой, в чужедальнюю страну, женой или игрушкой посла, или… Тоже отбудет. В мешок и в Босфор. Третьего не дано.

* * *

Двоих из тех, с кем предстояло ехать, Риму и Захиру, ослепительную кареглазую блондинку и черноокую брюнетку, Ирис немного знала. Они были из их гаремного зала, совсем недавно прошли собеседование с валиде, и уже успели покрасоваться на первых смотринах. И теперь не очень сокрушались тому, что выбор султана пал не на них. Уж эти-то готовы были расстараться, дабы доставить франкским гостям удовольствие! Ещё бы, такой шанс проявить себя, а заодно и урвать от этой жизни мужа или нового хозяина, не дожидаясь, пока тебя затолкают в Серале локтями более удачливые соперницы! Девы уже упорхнули в хамам, вместе с наставницами, которые сочли своим долгом непременно оделить бывших своих цыпляток последним напутствием. А как же! Лучшие ученицы! Надо непременно проследить за их подготовкой к первому серьёзному испытанию.

По-иному складывалось с Ильхам и Хайят из второго гарема, которых Ирис почти не знала. Но, похоже, всеведущей Злыдне что-то было известно о норове девушек, потому что именно их, вместе с Кекем, в воспитательных целях Нуха-ханум препроводила к страшной калитке во дворе икбал. Должно быть, не увидела должной радости на девичьих лицах при известии о высокой миссии в посольстве. Главную смотрительницу не волновало, чем вызвано тайное недовольство избранниц. Служил ли причиной понятный девичий страх, свойственный до поры, до времени каждой второй одалиске, или мучила несвоевременная головная боль, или досада, что, если всё-таки угодят послам, то придётся отправиться вместе с ними в страшную холодную страну, оставив заветную мечту стать когда-нибудь валиде — кому какое дело? Их долг — выполнить то, для чего готовят здесь рабыней страсти. Для чего и тратится из казны полновесное золото.