Читать книгу "Любимые забавы папы Карло - Дарья Донцова"

– Ну, погоди, дрянь, я тебя из окнаскину, уйду в армию вдовцом, точно тогда знать буду, что никто мою фамилию непозорит!

Ну а через некоторое время Клава выпала изокна во двор.

Бедный Эдик упорно твердил на следствии:

– Ничего не помню, может, мы и ругалисьспьяну. Клаву я не сталкивал. Она сама выпала, набралась водки, решилапокурить, высунулась наружу и свалилась.

Может, Эдик и не врал, пьян он в тот день былдо отключки, очнулся в камере предварительного заключения и принялся с тупойнастойчивостью спрашивать у всех:

– Где я?

Но следователь имел на руках бумагу,«утопившую» Малину. Она содержала свидетельские показания Риты Семиной.

Сами понимаете, какой срок грозил Эдику, и онего должен был получить, отправиться на зону, но тут случилось невероятное.Рита Семина, рыдая, явилась к следователю и призналась во вранье. Никакой дракиона не видела, выдумала все от начала и до конца, потому что была влюблена вЭдуарда Малину и решила отомстить ему за женитьбу на Клаве.

Дело стало разваливаться на глазах. Остальныеучастники гулянки были в тот день настолько пьяны, что ничего не моглирассказать о произошедшем, они путались, даже сообщая о количестве участниковгульбища. Малина утверждал, что пригласил вместе с однокурсниками и своегоприятеля детства, Мишу Попова, а студенты твердили, будто присутствовали толькосвои, институтские. Затем Эдик сообщил, что Мишу-то он звал, только пареньпроигнорировал приглашение, а его одногруппники вдруг изменили показания изаталдычили:

– Был такой, сосед его прежний, пришел всередине вечера.

Короче говоря, без поллитры не разобраться.Для Эдика во всем происходящем имелся лишь один положительный момент: посколькупарень находился под следствием, его не взяли в армию. Малина сидел дома,тихий, испуганный, боялся лишний раз нос на улицу высунуть. Пить он перестал,вел трезвый образ жизни и даже устроился на работу слесарем в местноедомоуправление. Эдик понимал, что суд все же состоится, а в Кодексе тех лет имеласьстатья за тунеядство, советским людям вменялось работать постоянно, на переходс одной службы на другую давали месяц.

Затем вдруг умерла Рита Семина. Ничегокриминального в ее смерти не было, девушка упала с платформы станции метро.Следователь было заподозрил неладное, но у Эдика имелось стопроцентное алиби. Втот день и час Малина старательно чистил засоренную трубу под раковиной вквартире очень уважаемого человека, профессора Никанорова. Слесаря видел и самученый, и его жена, а домработница так просто стояла над парнем и бдила во всеглаза, наверное, боясь, что сантехник сопрет чего-нибудь.

Дальше – больше. Следователь, которыйзанимался Малиной, заработал инфаркт, оказался в больнице, а потом уволился изорганов МВД по состоянию здоровья. Дело досталось другому специалисту, который,решив особо не мучиться, отправил Эдика в СИЗО. Да и было за что!

Во время той гулянки разошедшиеся парнисломали во дворе скамейку, подожгли мусорный ящик, разбили окна на первомэтаже, обматерили местных старух и напачкали в подъезде. Отвечать за содеянноепришлось Эдику, потому что разозленные соседи все как один твердили:

– Малины это работа. Видели его, аостальных и не заметили. Он несчастье нашего двора, пьет да гуляет, посадитеего.

Вот так Эдик, получив небольшой срок захулиганство, оказался на зоне. Вышел он довольно быстро, вернулся домой и сталжить тихо. Очевидно, исправительная система ушибла парня на всю жизнь. Малинаперестал пить каждый день водку, он теперь впадал в запой два раза в год, какпокойный отец. Но больше никаких «подвигов» он не совершал. Затаскивал в своюкомнату ящик водки, намертво забивал окно гвоздями и просил соседку:

– Слышь, баба Зина, ты меня на улицу невыпускай. Входную дверь запри, ключ себе на шею повесь и не обижайся, еслиматериться начну.

Зина вздыхала, но просьбу непутевого соседавыполняла. Эдуард, правда, особо не буйствовал. Наливался водкой на своейтерритории, выползал лишь в туалет, на кухню не ходил, в момент запоя он не ел,не пил, не мылся…

Единственное, что бесило Малину в такоймомент, это попреки. Баба Зина как-то раз попыталась укорить парня, сказалабыло:

– Эх ты! Разве ж хорошо как свиньянажираться, – но тут же осеклась.

Всегда мирный сосед подскочил к ней, схватил вохапку, легко донес до окна и проорал:

– Ща выкину дуру!

Зина тогда перепугалась до отключки, кое-какона сумела вырваться из цепких объятий парня и удрать к себе. Когда Малинапротрезвел, соседка сообщила ему:

– Ты чуть не убил меня.

Эдик схватился за голову.

– Прости, сам не знаю, как получилось.

Зина только вздыхала. Она хорошо помнила, какКолька Малина в момент запоя тоже творил дивные вещи, бил до полусмерти жену, апотом, придя в себя, начинал рыдать и кричать:

– Ужас! Ужас! Это был не я!

Ванда выслушала рассказ старухи и с испугомспросила:

– Господи! Чего мне делать-то?

Баба Зина сморщилась.

– А че тут поделаешь? Эдька, когдатрезвый, тихий вполне, приятный. Живи да радуйся. Он тебя небось любит.

– С какой стати ты так решила? –прошептала перепуганная Ванда.

– Видишь ли, – забубнила бабка, –девок он, конечно, сюда водил, как без них, но жениться не хотел, боялся.

– Чего?

Зина развела руками.

– Небось Клавку вспоминал. А с тобойрасписался, зацепила ты его, следовательно. Все хорошо будет, только правиласоблюдай.

– Какие? – еще больше встревожиласьВанда.

– Простые, – принялась поучать еесоседка, – коли он злобиться начинает, ко всему придираться, значитца,скоро запьет. Ты ему не перечь, темя не долби, хуже будет. Нехай со своейводкой в спальне сидит. Переезжай вон в гостиную и спи там молчком. Упаси тебягосподь ему в такой момент слово поперек сказать, мигом в окошко швырканет, какКлавку.

Ванда схватилась за сердце.

– Думаешь, он первую жену убил?

Баба Зина пожевала нижнюю губу.

– Мое дело сказать, твое послушать.

– Ой, – заплакала Ванда, – уйдуя от него! Страх берет.

Зинаида погладила соседку по голове.