Читать книгу "Финальная шестерка - Александра Монир"

Помедлив, он отвечает:

– Ладно, только смотри, чтобы у нас обоих не было неприятностей.

– Эй, вы двое, шире шаг, – зовет Ларк, и мы присоединяемся к остальным.

В лифте я замечаю, что на меня пристально смотрит Беккет. Потом он переносит тот же холодный, расчетливый взгляд на Лео, и меня пробирает дрожь. Не пришлось бы Лео поплатиться за сегодняшний триумф.

Вернувшись в конце дня на свой этаж, мы застаем полный хаос. Все мечутся туда-сюда, плача навзрыд, – командиры тщетно пытаются навести порядок. Я инстинктивно хватаю Лео за руку, готовясь к худшему. Что происходит?

– Каллум, – слышу я. – Батискаф. – Обезумел. – Погиб.

Замираю в ужасе. Может быть, я просто плохо расслышала…

Бросаюсь к Ане Мартинес, рыдающей в объятиях Дэва Ханны.

– Что случилось, Ана? В чем дело?

Она, оторвавшись от Дэва, смотрит на меня в полной панике.

– Каллум погиб! Прямо у нас на глазах.

К горлу подкатывает желчь. Парень из Австралии… помню, с какой радостной улыбкой он вышел из самолета. Во время приветственной речи доктора Такуми он стоял рядом со мной, дружелюбный и полный жизни… а теперь его больше нет.

– Как это вышло? – шепотом спрашивает Лео.

– Мы последние занимались в бассейне, – с дрожью в голосе отвечает Дэв. – Все шло хорошо, а потом…

– Что потом?

– Каллум, как полагалось, включил ускорение – и вылез из батискафа, не выключив двигатель. Прямиком под пропеллер. – Дэв зажмуривается – эта картина, как видно, до сих пор стоит перед ним. – Лейтенант крикнул «стой» и прыгнул в воду за ним, но Каллума уже искромсало.

– Но… с чего это он? – Просто в голове не укладывается.

– В том-то и вопрос, – всхлипывает Ана. – Такой веселый был, всё у него получалось, а сегодня вдруг…

– Как будто на него что нашло, – договаривает Дев.

Лео знает, о чем я думаю: по глазам видно. Опять РСБ.

В холл с мрачными лицами влетают доктор Такуми и генерал Соколова.

– Всем собраться в библиотеке, – командует доктор. Мы шагаем за ними в комнату, обещавшую стать нашим убежищем от всех зол. Рассаживаемся за длинными читальными столами, и доктор начинает, оглядывая наши потрясенные лица:

– Вы все в шоке, я знаю. Мы с генералом, лейтенант Барнс и весь персонал учебного центра также потрясены тем, что случилось с Каллумом Тернером. Его товарищи по команде, ставшие свидетелями происшествия, получили тяжелую травму – но вы должны понимать, что это единичный трагический случай. – Пауза. – Каллум, видимо, страдал психическим расстройством, которое мы не сумели вовремя распознать, потому и нарушил правила безопасности.

Что-о?

– Роботы первые заметили нарушения его физических и мозговых функций во время виртуальной игры, – вступает генерал Соколова. – Мы назначили для него психиатрическую экспертизу на завтра …слишком поздно, как выяснилось.

Смотрю по сторонам, проверяя, купятся ли остальные на эту историю. Похоже, они купились: всегда ведь утешительно найти разумный ответ в шоковой ситуации. Большинству из нас доктор и генерал могут внушить что угодно.

– Я только что говорил по телефону с ведущим хьюстонским психиатром. Он подтвердил, что у пациентов типа Каллума под стрессом могут проявиться именно такие симптомы, как у него на тренировке в бассейне. Мы глубоко сожалеем о том, что подвергли его испытанию, с которым он не мог справиться, и о том, как эта трагедия повлияла на вас.

Я поднимаю руку.

– Чем он конкретно болел?

– Боюсь, это должно остаться конфиденциальным из уважения к семье Каллума, – без запинки выдает доктор.

Как удобно. Набираюсь смелости для следующего вопроса:

– Вы уверены, что дело не в РСБ? Что у Каллума не было на нее реакции, как у Саки?

Все оборачиваются ко мне, Лео рядом со мной напрягается. Доктор Такуми отвечает совершенно спокойно, но его взгляд мне ничего хорошего не сулит.

– Мы уже объясняли, что этот случай не имеет ничего общего с РСБ. Киб и Дот доложили о дефектной мозговой активности Каллума еще до получения им первой дозы вакцины. Повторяю еще раз: Каллум погиб по причине расстройства психики. – Взгляд доктора переходит с меня на всех остальных. – Мы все скорбим о Каллуме и никогда его не забудем. Вспомните, однако, что ни одно крупное достижение в истории человечества не обходилось без жертв. Без риска нет прогресса, как говорили мои предшественники из НАСА. – Дав нам время осмыслить это, он продолжает: – Пока мы с генералом занимаемся похоронами, вы остаетесь на попечении групповых командиров. Постарайтесь успокоиться сами и успокоить своих товарищей – утром мы вернемся к занятиям.

Другие, может, ему и поверили, но мои подозрения только усугубились. Нужно во что бы то ни стало достать образец вакцины.

К кому бы обратиться за информацией? Пробираюсь к Цзянь Су, стоящему у компьютеров с Анри, финалистом из Франции.

– Мне очень жаль, Цзянь, ведь вы с Каллумом были в одной команде. Время неудачное, понимаю, но мне очень надо спросить у тебя кое-что. Прошлой ночью, когда у Саки проявилась реакция на вакцину, она все время повторяла что-то вроде «та хай хочжэ». Это что-нибудь означает?

– Уверена, что она говорила именно это? – настораживается Цзянь.

– Да, я хорошо запомнила.

– Это значит «она живая».

Остаток дня пролетает быстро. Австралийский флаг над кампусом приспускают, и мы собираемся под ним на закате, чтобы почтить память Каллума. Читаем стихи, молимся каждый по-своему, ребята из его команды произносят краткие речи. Церемония сплачивает нас крепко-накрепко, о соперничестве больше никто не думает: ведь и нас, возможно, ждет та же участь.

Надеюсь, Каллума тронула бы наша скорбь, но мне горько видеть, как человек из пресс-службы НАСА снимает все это на камеру. Теперь так называемое «расстройство» погибшего финалиста будут обсасывать во всех СМИ, чтобы развеять страх перед нашей миссией.

Вечером сестра Уотсон, как обычно, делает нам прививки. Казалось бы, на сегодня доктор Такуми мог бы их отменить, но даже потеря одного из участников не заставит его выйти из графика. Зато эта процедура дает мне шанс, ради которого стоит рискнуть очередной дозой.

– Помнишь, я просила тебя о доверии? – шепчу Лео по дороге в медпункт. – Помоги мне немножко – ради Саки и Каллума.

– Чего ты от меня хочешь? Я тоже, кажется, просил ни во что нас не впутывать.

– Да ерунда, – тороплюсь я, боясь, что он заартачится. – Как только я сяду, отвлеки сестру чем-нибудь… всего на минуту, чтобы я успела стянуть пробирку. Как только дам знак, прекращай – идет?

– Как я ее отвлеку? И не забывай, что тут всюду камеры слежения понатыканы.