Читать книгу "Вход не с той стороны - Александр Башибузук"

— Dаnkе, mein liebe Fräulein. Премного благодарствую. Кто кого еще научит, — стрелял я действительно неплохо, и мне нравилось это делать. В армии снайперскую подготовку получил, после нее в тире и в клубе. На семинары по практической стрельбе ходил. В соревнованиях участвовал. Охотник я к тому же.

Довольно быстро выяснилось, что в стрельбе из пистолета мне до Гертруды было далеко. Очень далеко. Она оказалась мастером, даже нашим инструкторам из клуба до ее уровня практиковаться и практиковаться.

Вальтер и Парабеллум стреляли точно, вот только перезаряжались медленно. Где-то как наш ПМ. А вот из FG-42, особенно на средние и дальние дистанции, я стрелял не хуже. Даже получше. Справедливости ради надо сказать, эта винтовка не могла сравниться с некоторыми современными образцами по удобству. Очередями из нее прицельно можно было стрелять только с сошек или в упор. Прицельно, с оптикой, только одиночными выстрелами и до трехсот метров. Тут она укладывала пули в окружность тридцать пять сантиметров. Дальше уже как бог пошлет, или в руках идеального снайпера, настрелявшего из нее не одну тысячу патронов. Я пристрелял винтовку на сто метров. Прицел ZF-41 оказался неплохим, но очень сужал обзор, и прицельная сетка была совсем примитивная. Но, в общем, совсем неплохо. Лучше, чем я ожидал. Разбиралась она очень просто: снял приклад с корпуса, внутренности и высыпались. А патроны в магазин, конечно, влезали туго и неудобно.

Пулемет МG-15 палил точно и скорострельно. Даже слишком. Барабан вылетал в мгновение ока. А вот патроны в него напихать оказалось проблематично. Уж точно не в бою это делать.

Карабин К-98 был ничем не лучше и не хуже, чем наша мосинская трехлинейка, из которой я в свое время настрелялся порядочно. Во время войны немцы, как и наши, специально снайперских винтовок не производили, просто брали с конвейера самые кучные образцы и оборудовали снайперскими прицелами. В любом случае из этого карабина можно было прицельно стрелять примерно до шестисот метров. Я его пристрелял и остался очень довольным. Даже опробовал, так сказать, в практических условиях. Свалил на трехстах метрах некрупного падальщика с первого выстрела.

Дриллинг же оказался вообще выше всяких похвал. Стволы у него были довольно короткие, шестьдесят сантиметров. Левый гладкий ствол сверловки парадокс, это специально для стрельбы пулей, а правый получок. Нарезной ствол на триста метров укладывался в угловую минуту, правда, патроном, которые к нему прилагались, но и обычным армейским лишь чуть похуже. Оптика тоже отличная, вот только кратность не регулировалась. Ну и не надо. Я его на стенку повешу, буду любоваться.

Форму я примерил, снаряжение подогнал, все оказалось впору, жарко, конечно, но в этом климате только голышом и ходить. Когда мерил, не покидало дурацкое ощущение, что сейчас появится патруль красноармейцев и сходу поставит меня к стенке, как предателя родины. Но не появился.

Ну вот вроде и управились. И до заката еще очень далеко.

— Мадемуазель Гертруда, вы не желаете подстрелить что-нибудь на ужин? Великолепно. Прошу на сафари.

У меня созрела мысль подстрелить козу. Часть мяса запеку, а остальное попробую засолить и прокоптить. К тому же в автобусе оставались три смешные, треугольные, в форме саквояжа, пятилитровые канистры, и я решил их использовать. Герда от охоты не отказалась, и мы полезли на верхнее плато. Винтовку и пистолет я оставил внизу, взял только дриллинг. Герда вооружилась Винчестером, форму тоже сняла и осталась в драных шортах и футболке. Козы должны были пастись возле скалы, где мы их раньше видели. По пути я обнаружил еще одного представителя местной фауны, честно говоря, чуть на него не наступил. Длинная, сантиметров двадцати, покрытая густым ворсом бурого цвета, многоножка не только не сбежала, но и, хищно распялив жвала, быстро кинулась на меня в атаку. Я отпрыгнул и хотел сначала пристукнуть ее прикладом, но потом пожалел ружье и пнул кроссовкой. Тварь вцепилась в подошву, и пришлось ее растоптать. Агрессивные здесь все. А могла, кстати, и ядовитой быть. Бодрости это мне не прибавило. Не люблю гадов ползучих.

Наконец среди деревьев мелькнула светлая шерсть коз. Ветер дул от них к нам, да и, честно говоря, козы были совсем непуганые, так что подобрались мы метров на пятьдесят. Я предварительно объяснил, что стрелять надо средних коз, желательно самцов. Хотя с расстояния разобрать, кто из них кто, так и не получилось. Я протянул ружье Герде, милостиво дав право пристрелить козла. От ее дробовика на таком расстоянии толку не было. Что она и сделала. Грохнул выстрел, козел криво прыгнул и упал замертво. Мы подошли и увидели, что Герда попала точно в лопатку. Пуля калибра 7,92х57, естественно, пробила тело насквозь, она бы и трех козлов насквозь пробила, хорошо хоть, напополам не разорвала, но выходное отверстие на удивление оказалось маленьким. Пуля обыкновенная, со стальным сердечником, без помех пробила кость и даже не отклонила свою траекторию. Вот и отлично. Животное весило примерно тридцать-сорок килограмм, я перерезал ему глотку и подвесил на дерево, чтобы дать крови стечь, рассчитывая за это время сходить за канистрами и вернувшись, разделать его, а уже потом отправляться домой. Так и поступили. Забрали канистры, я быстро освежевал трофей и, нацепив его на шест, мы двинулись назад.

— Как я попала, а? Признайся, что я отлично стреляю, — Герда просто лучилась довольствием.

— Признаю.

— Признайся, что я лучше тебя стреляю, — ей моего первого признания было мало.

— Признаю. Из пистолета. А из винтовки тебе еще стрелять и стрелять.

— Я просто из такой винтовки еще не стреляла. Длинная и тяжелая. Я вообще по снайпингу краткий курс только прошла. Краткий. Не моя специфика. А любимое оружие — МР-5 и дробовик. Ну, еще G-36, укороченный вариант, ничего. Ну и пистолет, Глок 21. Хотя постреляла из всего, из чего можно.

— А приходилась пользоваться?

— На такие вопросы не отвечают. Но тебе можно. Как телохранителю — нет. Пришлось раз в голову одному психу рукояткой дать, и все. А до этого, в командировках, несколько раз было. Сопровождали конвой с алмазами в Зимбабве. И в Анголе было. Это еще до телохранителя. Самоутверждалась.

— По… — больше я ничего не успел сказать, что-то очень тяжелое рухнуло на меня, спину нестерпимо резануло болью и я, вытягивая кинжал из ножен, покатился на землю, угасающим сознанием понимая, что не успеваю. Грохнул выстрел, снова сильная боль в спине, и я, почти проваливаясь в темноту, успел все-таки всадить кинжал в мохнатую, резко пахнущую тушу, соскользнувшую у меня со спины…

Мне показалось, что я потерял сознание на доли секунды. Я лежал на животе, спина горела огнем, а чьи-то руки меня перевязывали, и голос Герды просил не шевелиться.

— Что это было? — спросил я. Почему-то нестерпимо болело горло.

— Осторожненько приподнимись и посмотри. Только не резко.

Спина горела страшно, но я ухитрился сесть. Рядом лежала зверюга, похожая… похожая на земного ленивца. Только если заменить его морду на морду помеси тигра и волка. Подвижная тварь оказалась, совсем не как ленивец. И расцветка тигриная, если добавить еще коричневые и зеленоватые полосы. Когти тоже вызывали уважение, сантиметров по пять, не меньше. Одна сторона морды была начисто снесена картечью, а в боку торчал кинжал, загнанный по самую рукоятку. Да-а, экземплярчик. Секундочку… я с трудом присел и схватил зверя за уцелевшее ухо. По форме собачье и на нем было клеймо. Не совсем клеймо, а дырка от заклепки на бирочке. Пробили ухо и вставили бейджик. А зверюга его сорвала. Откуда в ухе неизвестного зверя аккуратная круглая дырочка? Да нет… это у меня глюки начинаются. Не из зоопарка же он сбежал? Отчаянно подташнивало и сильно кружилась голова.