Читать книгу "Обратная сторона вечности - Виктория Угрюмова"

– Действовать надо. И я за многое в ответе – мне и исправлять.

– А как? – безнадежно спросил лекарь.

– Для начала выкрадем талисман у графинюшки.

– Это как же? – оторопел Иренсей. – Как же ты его из дворца, из-под носу у стражи? Где же такой вор отыщется?

– Отыщется, не бойся, – утешил его ювелир. – Ты ведь не думаешь, что там, где я его доставал, за мной бегали с просьбами забрать талисман, по возможности, бесплатно?

– Не думаю, – улыбнулся лекарь вопреки трагичности создавшегося положения. – Не так уж я наивен, как иногда кажусь.

– Вот и тут добудем, – подытожил ювелир. – А вот дальше... Дальше что делать? Может, с принцами поговоришь?

– О чем?

– Предложил бы ты им съездить попутешествовать, лучше всего – к Онодонге. Оттуда и до Шангайской равнины недалеко. Отыскали бы, примером, Кахатанну. А отец их отпустит – время сейчас такое, что Аллаэлла в принцах не особенно нуждается. Я правильно понимаю?

– К сожалению, – вздохнул лекарь. – Ну, хорошо. Это я принцам, положим, скажу. А что они должны передать Кахатанне?

– Вот что их матушка кричала, то пускай и передают. Истина на то и Истина, чтобы во всем разобраться. То, что это бесконечно важно, я тебе гарантирую.

– Решено. – Иренсей взмахнул рукой, словно подтверждая собственную решимость. – Сегодня же поговорю с принцами.

– Вот и ладно, – сказал Махама. – А я, стало быть, поищу, кому можно поручить избавить красавицу от лишней тяжести золота... Ты вот что, давай мясо есть.

Старый слуга внес огромное блюдо с жареным мясом и водрузил его в центре стола в обществе нескольких нераскупоренных бутылок.

– Хлеба принеси! – крикнул ему Махама.

Все так же молча слуга двинулся в обратный путь – на кухню за хлебом. А старики, слегка успокоенные тем, что приняли хоть какое-то решение, принялись жадно хватать прекрасно приготовленные, сочные куски жаркого.

Фер, который резал на кухне хлеб, слышал их голоса, звяканье вилок и ножей и звон бокалов. Трапеза была в самом разгаре. Одноухий кобель Уэн сидел у ног слуги и крошил своими чудовищными клыками невероятных размеров кость, полученную для поддержания его сил до завтрака.

– Моду взяли, среди ночи едят, – пожаловался Фер псу, и тот заворчал было, поддерживая беседу (они со слугой были не просто в дружеских отношениях, но и общались как равные), как вдруг поднял единственное ухо и прислушался, бросив свою кость. Шерсть на загривке Уэна стала дыбом, и он весь напрягся.

Фер заволновался и стал сам напряженно вслушиваться в темноту. Луну за окном затянуло невесть откуда взявшимися тучами, и чернота поглотила все пространство вокруг одинокого домика. Сорвался, как зверь с цепи, вихрь: налетел, закружил, вломился в ставни, захлопал дверью. Сквозняком распахнуло окно на кухне, взметнулись занавески, зацепив стоявшие на столе тарелки, и посуда с грохотом посыпалась на пол.

– Что у тебя все не хвала богам?! – рявкнул Махама.

И замолк.

В коридоре раздались странные звуки, будто кто-то шлепал мокрой тканью о пол изо всех сил.

– Это еще что? – спросил Иренсей.

– Не знаю, – ответил ювелир. – Думаю, мало хорошего.

Он выбрался из-за стола, чтобы поглядеть, что происходит в доме, но тут звуки приблизились, и наконец существо, их производившее, само появилось в комнате. Махама посмотрел на него, открыл рот, потом закрыл, не издав ни звука, и скрюченными пальцами вцепился в воротник своей рубахи. Он стоял посреди гостиной, вытаращив глаза, и смотрел, как его смерть приближается к нему на огромных бородавчатых лапах, которые влажно шлепали по полу, оставляя после себя мокрые следы.

Иренсей тоже пытался кричать, но не смог. Горло сдавило ледяной рукой, и ему оставалось только наблюдать, как отвратительное чудовище – то самое, которое совокуплялось с себе подобным на мерзком талисмане Бендигейды (не узнать его было невозможно, хоть раз увидев), – двигалось к замершему на месте ювелиру. Немота раздирала горло, заполняла легкие и теснила грудь. Лекарь уже знал, что это неизбежная гибель, и испытывал удивление лишь от того, что все так долго продолжается.

Не очень высокое, но существенно больше человека, отвратительное создание, похожее на жабу, вставшую на задние лапы и обзаведшуюся клыками и когтями, а также шипами, рогами, крыльями и боги только знают чем еще, ковыляло к двум старикам. Оно раскрыло широкую – от уха до уха – пасть со свернутым в трубку длинным и гибким языком и мерзко зашипело. При этом бородавчатые бока раздулись. В разверстой пещере рта блеснули кинжальные зубы.

Самым страшным оказалось, что невозможно кричать. Все остальное просто не умещалось в сознании.

Фер выглянул из кухни и скрылся.

– Тихо, тихо, – прошептал он, удерживая за загривок пса. – Это не наше дело. Не спасешь его, не рвись – это ведь демон...

Махама так и не издал ни звука, когда тварь выбросила длинный язык, охватила им туловище несчастной жертвы и втянула в пасть. Только хрустнул перекушенный позвоночник.

Иренсей на безвольных негнущихся ногах попытался было отодвинуться от этого воплощенного кошмара, однако красные немигающие глазки твари, казалось, приковали его к месту. Чудовище, хрустя костями, медленно жевало тело Махамы.

В этот момент пес вырвался из рук слуги и, завывая, бросился на помощь мертвому уже господину. Громадный даже на фоне жуткой твари, Уэн одним прыжком взлетел ей на спину и впился зубами в зеленую скользкую плоть. Удержаться на спине чудища было трудно, потому что оно оказалось сплошь покрыто вонючей слизью. Лапы пса скользили, царапая врага, не находя опоры. Тварь рванулась всем телом, и в этот момент Иренсей заметил, что у нее еще есть и хвост – толстый, мягкий и тяжелый – весь в слизи и бородавках.

Пес не удержался на теле чудовища и отлетел в угол комнаты. Зарычал, вставая, и опять приготовился к прыжку. Но похожий на змею язык уже несся к нему, и когтистые лапы легко разорвали на две половины лохматого Уэна.

– Уэн!!! – раздался полный муки крик слуги.

Фер не стал звать на помощь, понимая, что это бессмысленно. У него, правда, был шанс убежать. Тварь пришла за Махамой и Иренсеем, и, если ее не трогать, она уйдет, удовлетворившись ими. Но Фер почесал обрубок уха и взял в руки топор. Иренсей видел, как он вышел из своей кухни, прошаркал ногами в стоптанных башмаках к чудовищу, затем перехватил топор поудобнее и со словами:

– Что ж ты пса-то... – опустил его на спину монстра.

Видимо, страшный удар все-таки нанес твари серьезное увечье, ибо она зашипела еще сильнее, зашлепала на месте, пытаясь достать нового врага. Это оказалось делом не столь уж трудным, потому что Фер был стар и слаб. Те времена, когда он махал топором в битвах с гемертами, прошли безвозвратно. Толстый хвост сбил слугу с ног, а удар мощной задней лапы вспорол ему живот. Истекая кровью, он упал у самых ног королевского лекаря.