Читать книгу "Эта горькая сладкая месть - Дарья Донцова"

– Зачем сидеть?

– Меня сейф караулить посадили. Федька,змей, дверцу не закрыл, а ключи унес, там печать, документы. Будь человеком,пригляди.

Я милостиво согласилась, слесарь радостнозатопал вонючими сапожищами. Интересно, почему у них всегда на ногах такая,оставляющая несмываемые следы на паркете, обувь?

Сейф, вернее, просто большой железный шкафоказался и вправду открыт. На полках аккуратными рядами стояли пухлые ипотрепанные домовые книги. Ну просто как но заказу! Я вытащила ту, где былипрописаны жильцы бывшей Светкиной квартиры, и принялась за изучение. Информацияоказалась обильной. Первыми обитателями апартаментов была семья Федоровых:Любовь Анатольевна, Сергей Михайлович и мальчик Андрюша. Потом спустя нескольколет к ним прибавилась Светлана Павловская. Прописали ее на основании брачногосвидетельства. Так, все понятно, Андрей вырос и женился на Светочке. Потом датавыписки родителей Федорова с пугающим обоснованием – убыли по причине смерти.Интересно, оба сразу, в один день, 17 февраля, спустя буквально трое сутокпосле появления невестки. Потом, примерно через полгода, на площади оказалсяВалерий. Явился мужчина с улицы Погодной и попал в 217-ю квартиру в качестве… мужаСветланы Павловской. А куда же подевался Андрей Федоров? Да вот он, осталсяпрописанным вплоть до момента продажи квартиры.

Интересно, они что, жили все вместе? И кудавыписали бывшего супруга? В домовой книге стояло – в связи с изменениемместожительства. Все это выглядело очень странно. Хотя мог жениться, уехать вдругое место, а прописку не менял, все-таки родительская квартира, жальотдавать бывшей супруге, тем более прожили вместе всего ничего. Я погляделадругие страницы и обнаружила, что в 216-й до сих пор проживает АнастасияНиколаевна Ложкина, въехавшая в дом вместе с Федоровыми, в 1968 году. Надеюсь,дама не впала в маразм и поделится секретами.

В 216-ю позвонила примерно через час. Сначаласходила в ближайший супермаркет и купила милый старушечьему сердцу продуктовыйнабор: геркулес, сахар, чай, кофе, масло, растворимые супы, конфеты…

– Кто там? – спросил неожиданно звонкий,совершенно не старческий голос.

– Из собеса, гуманитарная помощь.

– Вот это да, – обрадовалась женщина,гремя цепочкой, – по какому поводу?

– К Первому мая, – брякнула я.

– Так сегодня-то какое! – возразиластаруха, впуская.

– Коробки тяжелые, сотрудники всеженщины, вот и носим по одной…

– Только не подумайте, дорогая, чтоупрекаю, – испугалась пожилая женщина и пригласила на кухню. Там она приняласьворошить “презент”, по-детски радуясь неожиданному подношению.

Я тяжело вздохнула:

– В вашем доме еще одна квартираосталась, 217-я, там Андрей Федоров живет.

– Миленькая, – всплеснула рукамистарушка, – какого года у вас списки? Андрюшенька двадцать лет здесь не бывает.И вообще, Светлана продала квартиру, там другие люди сейчас обитают.

– Как же так? – фальшиво изумилась я. –Вот написано: 217-я – Андрей Федоров, уж не знаю, почему такому молодому,пятидесяти нет, помощь положена.

– Здесь, деточка, такое несчастьеприключилось, просто трагедия, – возвестила собеседница. Она поставила чайникна плиту. Столько радостных событий принес ей сегодняшний день – и нежданныепродукты, и внимательная слушательница. А что еще пожилому человеку надо? – Домнаш ведомственный, – величаво завела рассказ Анастасия Николаевна, – кооперативстроили сотрудники Министерства иностранных дел. Я-то простой служащей была, почистому недоразумению разрешили пай внести, а вот Андрюшины родители – элита. Отец– посол, только не помню в какой стране, мать при нем переводчица. ЛюбовьАнатольевна четыре языка в совершенстве знала, умница, красавица, но гоноримела жуткий! В подъезде почти ни с кем не здоровалась – как же, послиха! Из-загордости своей дурацкой и погибла, дурочка.

– Как это?

– Андрюшенька в Москве учился, на пятомкурсе, а отец с матерью за границей работали. Дело молодое, нашел невесту –Светочку.

Старуха остановилась, причмокивая губами,потом продолжила рассказ:

– Андрей не стал дожидаться возвращенияродителей, а подал документы в загс и только тогда отбил телеграмму: “Женюсь”.Перепуганная мать немедленно позвонила в Москву и стала выяснять биографическиеданные претендентки. Альберт Владимирович был в 1978 году всего лишь скромнымдоцентом на кафедре, Виолетта Сергеевна работала медсестрой, и жили они с двумяуже взрослыми детьми в обычной трехкомнатной квартирке. Так что Светочкаоказалась небогатой, незнатной и не имела собственной жилплощади. Андрейпредполагал, что молодые поселятся у Федоровых в больших и пустыхчетырехкомнатных апартаментах. Любовь Анатольевна пришла в ужас, но помешатьмезальянсу не смогла. Из-за границы в те времена было совсем не простосорваться в Москву, даже на свадьбу сына. Она оборвала телефон, требуя, чтобыАндрюша прогнал прочь “наглую бесприданницу”, но достигла противоположногоэффекта. Услышав материнский вопль: “Не смей прописывать эту хамку в моюквартиру”, Андрей пошел в загс и уговорил заведующую зарегистрировать их соСветой раньше положенного срока. Потом, .не медля и часа, прописал молодую женук себе и сообщил матери, что дело сделано. Скорей всего принес паспортистке вподарок флакон французских духов, чтобы та закрыла глаза на отсутствиеответственной квартиросъемщицы и беспрепятственно прописала Светку.

Оx и орала она, – вспоминала старушка, –думала, трубка лопнет.

– А вы откуда так хорошо все знаете? – неудержалась я.

Анастасия Николаевна усмехнулась.

– Жизнь заставила. Мне в 75-м годупятьдесят пять лет стукнуло, из МИДа на пенсию отправили. Тогда в министерстветоже не очень-то пожилых любили. Отработала, товарный вид потеряла, просим назаслуженный отдых. А пенсию я себе 80 рублей выработала. Это сейчас Зюгановкричит, что раньше все отлично жили, только на 80 рублей тогда прокормитьсяможно было с трудом. Вот и пошла к Федоровым домработницей. Сил еще много,знали меня хорошо и к себе спокойно пустили. Так что все на глазахразворачивалось.