Читать книгу "Отыскать любовь среди холода - Людмила Леонидова"

Пробегая мимо новенького, обнесенного оградой желтого кирпичного дома, столбиком вытянувшегося, словно нарядный гриб с коричневой шляпкой, среди серых строений, я вспомнила, что Костя Алегров переехал именно сюда. Мы с Сережей отмечали у них новоселье. А что, если… вот так, запросто, не готовясь к визиту специально, взять да позвонить его жене Люсе? Алена будет рада — быстро выполнила ее просьбу.

Я вытащила телефон.

— Але, — раздался в трубке детский голос, — маму Люсю? Сейчас спрошу. А ты кто?

— Я тетя Наташа, жена дяди Сережи, который работает с твоим папой. Передай маме, что я тут недалеко и хотела бы к вам сейчас зайти.

— Спасибо, что позвонили, — после паузы продолжил разговор все тот же голос. — Мама сказала, заходи, она будет рада.

«А я как рада», — с иронией подумалось про себя, но, вслух поблагодарив за приглашение, схватила букет цветов, который мне совала в нос настойчивая торговка с вокзала.

В дом как-то неудобно с пустыми руками.

Дверь мне открыла горничная в чепчике, фартуке и взяла из рук букет.

— Проходите, — пригласила она и провела в шикарную гостиную.

«У меня теперь не хуже», — с гордостью отметила я, хотя гостиная в богатом доме была обставлена старинной мебелью красного дерева, на стенах висели картины именитых художников, африканские маски красовались на специально отведенном для них прилавке. Я вспомнила, что Костя увлекался путешествиями в Африку. Коллекционирование масок — его хобби.

Стремительно вошедшая в гостиную Люся прервала мои размышления. Она выглядела неважно. Несмотря на теплую пору года, куталась в черную шелковую шаль, словно ее знобило. Осунувшееся лицо, под глазами синяки. Уголки губ опущены, как у человека, переживающего горе.

— Спасибо тебе за память, — произнесла она фразу, которая озадачила меня, — и за цветы. Сейчас будем пить чай.

— Спасибо, я всего на минутку, хотела с тобой повидаться.

— А у меня тоже скоро день рождения, как у мамы, — влетев в гостиную, сообщила хорошенькая девчушка в платьице на кокетке.

Так вот оно в чем дело! Теперь понятно, за что Люся меня благодарит!

Горничная внесла в комнату большой торт и поставила его на стол.

— Мне с розочкой, а тебе? — спросила девочка.

— Надо говорить «вам», — поправила ее мама.

— Ты же сама сказала няне, что тетя Наташа папина знакомая, — возразила девочка.

Пока они пререкались, я поняла, что мне повезло, так как повод для посещения нашелся сам. Люся решила, что я пришла поздравить ее с днем рождения. Тем более хорошо, что купила цветы.

— Ну вот видишь, теперь мы одни, — с горечью произнесла Люся, обращаясь ко мне так, будто была уверена, что я в курсе. — Помнишь, когда-то на мое тридцатилетие гуляли, а теперь вот сороковник стукнул. А я никому не нужна — ни мужу… — Люся махнула рукой. На глаза навернулись слезы.

— А я? — облизывая чайную ложку, вмешалась в разговор девочка.

— Сын учится за границей. А мы с ней вот кукуем вдвоем.

— Еще няня, и дядя Петя охранник, и Свекла, — продолжила девочка, показывая на горничную, наливающую в чашки из тоненького фарфора чай.

— Она Фекла, а не Свекла.

— Не бывает Феклы, — делая ударение на последнюю букву, упрямо возразила дочь, — только Свеклы бывают.

Женщины улыбнулись. Чувствовалось, что девчушка была единственным лучиком в этом доме.

— Ты, наверное, слышала от Сергея?

— Нет.

— Что, Костя даже ему не сообщил?

— О чем?

— Что покидает нас. — В ее голосе звучало неподдельное удивление, будто мы были близкими друзьями, дружили домами. Она не понимала, что нас разделял огромный социальный барьер и мой бывший муж лишь один из большого числа людей, работающих на ее мужа. Они были настолько публичными людьми, что ей казалось, будто ее проблемы волнуют каждого. — Поначалу журналисты пронюхали и стали меня осаждать, — продолжила она, — но потом, будто их кто-то заткнул, исчезли, а теперь я совсем одна, и никому… никому до меня нет дела. — Не в силах говорить, она закрыла лицо руками.

— Мне ведь без него абсолютно ничего не нужно, все эти тряпки. — Люся, схватив меня за руку, потащила за собой. Девочка, спрыгнув со стула, потянулась за нами. Комната, в которую мы зашли, представляла собой гардеробную — одна половина женская, вторая мужская. Огромное количество одежды и обуви в два этажа висело и стояло на полках.

— Кому, скажи, кому теперь нужны все эти вещи? — Люся принялась яростно сдергивать с вешалок платья и кидать их на пол: — Эти наряды от Дольче и Габбаны, от Валентино… все присылают и присылают, а меня от них тошнит!

— Мамочка, — напуганная девочка подбирала вещи с пола, — они же совсем нестарые, ну поносила их эта Валентина немножечко и этот Кабан. — Она, как взрослая, развела руками, растопырив пальчики. — Ведь ничего страшного, правда, тетя Наташа? А Кабан взаправдашний?

— У него кто-нибудь есть? — не обращая внимания на девочку, поинтересовалась я.

— Я ничего не знаю. Ничего, понимаешь? Все так странно произошло. Он вернулся из последней поездки в Африку. Я все расстраивалась, что он опять нас бросил, в свои племена на два месяца запилил. Он же того, тронутый на этих африканцах… Так вот, вернулся и даже домой не зашел. Просто позвонил.

— Что сказал?

— Сказал: «Пока меня не ждите. Я немного не здоров. Пользуйтесь всем. Деньги у вас есть. Еще отзовусь». И все! Представляешь? Да, еще сказал: «Меня не ищи. Бесполезно».

— Искала?

— Зачем? Действительно бесполезно.

— А с кем он ездил, не знаешь?

— Один.

— Он всегда ездит один?

— Что ты меня спрашиваешь? Я не в курсе. Мы тут с дочкой вдвоем.

— А охранник у него есть?

— Ты что, думаешь, его похитили? — Люся криво усмехнулась, но потом изменилась в лице. — Знаешь, мне это даже в голову не пришло. Вообще никакого криминала в голову не приходило. Потому что… потому что я знала, у него женщины водились, может, кто соблазнил. И разговор с ним произошел такой тихий, спокойный. Если бы что не так, я бы почувствовала.

Однако я поняла, что навела Люсю на мысли. Она задумалась.

— Я, правда, потом с его охранником говорила, он какую-то чушь нес. Я не поверила и уволила его.

— Охранник или водитель? — осторожно поинтересовалась я, потому что то же самое об охраннике вспоминала Алена.

— Охранник и водитель в одном лице, Петром его звали.

— Дядя Петя? — услышав знакомое имя, вновь встрепенулась девочка. Вернувшись за стол, она покончила с большим куском торта и потянулась за следующим.