Читать книгу "Хрустальный ключ - Тамара Крюкова"

— Тут я решаю, кто с кем пойдет.

Петька вскочил и, заслонив собой сестру, сжал кулаки.

Даша высунулась из-за Петьки и сказала:

— Правда-правда, мы всегда вместе.

Старик стоял лицом к лицу с Петькой. Он перевел взгляд с Петьки на Дашу, снова на Петьку и опять на Дашу, и вдруг случилось непредвиденное. Даша подскочила к старику, схватила его за руку и, глядя прямо в глаза, спросила:

— А хочешь, ты будешь нашим дедушкой? У нас дедушки нет, только бабушка.

Старик отпрянул от Даши и опрометью выскочил из избы.

Даша с Петькой озадаченно переглянулись и осторожно вышли вслед за стариком. Его нигде не было видно. Дети обошли избушку и нашли старика за поленницей. Уткнувшись лицом в ладони, он сидел на земле и безутешно рыдал. Даша подошла и положила руку ему на плечо. Петька не остановил ее. Теперь он совсем не боялся этого древнего обитателя сторожки, перед ним был всего-навсего несчастный старик.

— Я ведь голоса человеческого, почитай, лет триста не слыхал. Вы первые, кто сюда забрел. Надо ж такому случиться, — причитал старик.

— Деда, а тебе триста лет? — удивилась Даша, перейдя со стариком на ты.

Старик посмотрел на нее, кивнул и ласково погладил ее по голове.

— А как вы сюда попали? — спросил Петька.

Постепенно старик успокоился, вытер рукавом слезы, которые нет-нет да скатывались по морщинистым щекам, и сказал:

— История моя необыкновенная и страшная.

ГЛАВА 23. ОХОТА НА ОБОРОТНЕЙ

В стародавние времена, когда был я молодой, пошли вдруг слухи, будто в округе оборотни завелись. В те времена о наших местах вообще слава худая шла, что, дескать, ведьма у нас хозяйничает. А я хорабрый был о ту пору, парень бедовый, хоть куда. Коли где угроза какая аль опасность, там меня и ищи. Вызвался я оборотней извести. Отлил пуль серебряных, а стрелок я был меткий, кол осиновый прихватил, все как полагается. Пошел ночью в лес. Бродил, бродил, да ничего не выходил, оборотней не нашел. Я и вдругорядь ночью в лес отправился. Опять ничего.

Сколь ночей я так сторожил, уж и со счета сбился. И вот единощи, в полнолуние услыхал я в чащобе вроде говор какой. Притаился я, прислушался, а потом на голоса пошел. Я с мальства был к охоте приучен, а посему умел по лесу так ходить, что у меня под ногой ни сучок не треснет, ни травинка не шелохнется. Подкрался я, раздвинул ветки кустов, да так и ахнул.

Сидят на поляне люди, на погляд обыкновенные, токмо у них опричь лунного света никакого огня нету. Подивился я, что они костра не разожгли. А тут словно ветер налетел. Явилась вдруг откуда ни возьмись огромная летучая мышь, в человеческий рост, оземь ударилась да женщиной обернулась. Начали тут и люди свое обличье менять. На погляд люди, как люди, только шерстью обрастать стали, да так скоро, что глядь, ан уж не лица, а звериные морды у них, клычищи из пасти торчат. А когти, что те ножи острые. Я так и обмер. Много их, порядочная орава, а я один. Ну, думаю, один не управлюсь. Надо подмогу сбирать, да потом всем миром оборотней выследить.

А в этот самый миг ведьма в мою сторону глянула, — меня словно огнем обожгло. Лицо у нее красивое, не наглядишься, а глаза дурные, бешеные. Хоть и ночь была да темь, и стоял я за кустами, а чую, она меня всего насквозь видит. Понял я, отступать мне некуда. Вскинул пищаль, думаю, хоть ведьму убью. Выстрелил, а она, колдуново отродье, оборотнем прикрылась, и ну хохотать. Я ружье перезаряжать, а она свою ораву посылает, чтоб меня схватили, да к ней в целости, да сохранности доставили.

Бросилась на меня злобесовная шайка людей-волков, но я решил, что дешево не дамся. Покудова они меня ломали, да крутили, я еще двоих уложил. Ну, повязали они меня, да пред очи хозяйки своей представили. Взяла меня тут грусть-тоска, молодости моей мне дюже жалко стало. Жизнь-то еще не пожил. А ведьма словно мысли мои прочитала.

— Что, жить хочешь? — спрашивает, а у меня как ком в горле и слова молвить не могу.

— Много ты мне хлопот доставил, да нынче полнолуние, у меня праздник. Дарую тебе жизнь.

Испугался я тут, что она меня в оборотня превратит, а она точно и этот мой страх угадала.

— Щедрая я, говорит. Не робей, коли я слово дала, сдержу. Оборотнем тебя не сделаю и жизнь тебе дарую долгую, вечную.

Меня словно подкосил кто. Пал я перед ней на колени, а она продолжает:

— Да задаром я ничего не даю. Работу от тебя попрошу пустячную. Есть у меня Долина. В ней жить будешь. Живут в той долине мои верные слуги, ведьма указала на оборотней. — Они тебя не тронут, а вот ты за то, что троих серебряными пулями уложил, их покой стеречь станешь. Хотя стеречь-то не от кого. В долину и не ходит никто. Знай себе в избе сиди, а довольствие тебе будет такое, что ни пахать, ни сеять не надобно.

За то, чтоб в живых остаться, да оборотнем не стать, согласился я на все, думал, потом убегу, ан не тут-то было. Долина-то под землей оказалась. Так и живу здесь, уж состарился, сколько раз пытался руки на себя наложить, да смерть меня не берет. А надысь весточка мне была от Морры, так хозяйку мою теперешнюю кличут. Обещала она мне, что отпустит меня на волю вольную, да только за это я должен вас разлучить, да девчоночку одну к зеркалу доставить. Как бишь зовут-то тебя, любушка? — обратился старик к Даше.

— Даша, а это Петька, мой брат, — ответила Даша.

— Так вот, Дарья, я тебя как узрел, сразу все разумел. Хочет Морра тебя новой ведьмой сделать, да в твоем обличье наземь выйти.

— Еще чего? Я ведьмой не стану. Я добрая волшебница, — сказала Даша.

— Но вы ведь Дашу к зеркалу не поведете? — с опаской спросил Петька.

— Что ты! Кто ж свою внучку-то ведьме на растерзание даст? — грустно улыбнулся старик. — Я к зеркалу сам пойду. Коли велено девочку туда доставить, знать, Морра там поджидать будет. Есть у меня одна тайна.

Старик поманил детей и зашел в избу. Там он откинул половик, поднял половицу и, пошарив под ней, достал что-то завернутое в тряпочку.

— Вот, еще с тех времен осталась. За подкладку случаем завалилась, ее у меня и не отобрали, — старик показал ребятам серебряную пулю. — Я пойду старые счеты сведу. Первая пуля цели не достигла, может последней посчастливится. А вы ждите здесь.

Старик снял со стены старинную пищаль, вскинул ружье на плечо и направился к двери. Даша бросилась к деду и, крепко обняв его за шею, сказала:

— Ты, деда, там поосторожнее. Я тебя еще с нашей бабушкой познакомлю, а потом мы в город поедем, и я тебе своих кукол покажу.

Петька пожал старику на прощанье руку. Ему было тяжело расставаться с этим суровым стариком и он вдруг почувствовал себя так, будто прощается со своим родным дедом.

— Береги себя, дед, — сказал Петька.

Старик решительно повернулся и скрылся в тумане.