Читать книгу "Хитрый бизнес - Дейв Барри"

Корабль Эдди был в море, когда раздался звонок. За ним выслали вертолет. Настолько велико было их желание снять его с борта, вернуть в Майами и уволить.

В конце концов окружной прокурор не стал предъявлять обвинение, поскольку всем, кроме мужа, было ясно, что действительно произошло. Но компании пришлось заплатить пятьдесят тысяч долларов, чтобы эта пара заткнулась, и компания совершенно не собиралась снова нанимать Эдди. Ни в одной из крупных круизных компаний с ним не стали бы даже разговаривать. Он был словно прокаженный. Он поплатился карьерой за примерно восемь минут секса. Секс, надо сказать, был так себе.

Деньги у Эдди быстро закончились, и он устроился помощником капитана на рыболовный катер, выходивший на день от причала рынков Бейсайд – подносить удочки парням, которые самостоятельно не поймают рыбу, даже если она запрыгнет им в штаны. Он насаживал им на крючок наживку, менял леску, говорил, когда клюет, советовал, как водить рыбу, и в половине случаев сам же эту чертову рыбу вытаскивал. На обратном пути он открывал им пиво, зажигал сигары, слушал ахинею, которую те несли, делал вид. что смеется над их дебильными шутками, напрашивался на чаевые.

Он теперь много пил, на носу проступила сеточка сосудов. Он начал лысеть, перестал заботиться о зубах, и больше не напоминал Кевина Костнера. Он открыл для себя кокаин, что было несложно в Майами восьмидесятых, когда тот был повсюду, буквально с неба валился. Сперва нюхал понемногу, потом пристрастился, и довольно скоро ему стало не хватать денег на эту привычку. И тогда его поставщик поинтересовался, не хотел бы он сам заняться снабжением.

Так началась новая морская карьера Эдди. Он жил на Багамах и на 38-футовом быстроходном катере, с двигателями в пятьсот лошадиных сил и двойным турбонаддувом, с погашенными огнями пересекал глухой ночью Гольфстрим на скорости шестьдесят, семьдесят, иногда восемьдесят миль в час, швартовался к посредническому судну неподалеку от берега США, выгружал товар, и к чертям сматывался.

Зарабатывал он весьма прилично и мог бы через некоторое время уйти на пенсию, если бы откладывал деньги, вместо того чтобы втягивать их носом и оставлять тысячедолларовые чаевые барменшам, чтобы как-то привлечь их внимание. Иногда он наведывался в одно из больших казино во Фрипорте с пятнадцатью штуками баксов в кармане, а через три дня просыпался ни с чем, не помня даже, куда все ушло, и не переживал, поскольку мог заработать еще. Он рассчитывал со временем завязать с этим, может, в ближайшие месяцы, но время вышло однажды ночью у маяка Фауи-Рокс. в десяти милях от Майами. Эдди только что пришвартовался и собирался выгрузить тысячу четыреста фунтов кокаина и шестьсот фунтов травы, как – вот дерьмо – над головой загудел вертолет Береговой охраны, слепя прожекторами и превращая в день полчетвертого ночи.

Эдди тут же отдал швартовы, бросив на посредническом судне свою команду, кричавшую: эй, что за хуйня, – и на полном газу помчался на восток, но развернулся, заметив два катера Береговой охраны, направлявшиеся в ту же сторону, – это была ловушка – и, поскольку выбора не было, устремился к берегу Флориды.

Он шел быстрее катеров Береговой охраны, но не чертова вертолета – эта штука так и висела над ним всю дорогу, стараясь его ослепить, но он не останавливался, надеясь добраться до Майами, вылезти как-то на берег и затеряться в городе.

Он проревел по отмели в районе свайного поселка Стилтсвилль с такой скоростью, с какой ни одному здравомыслящему человеку не пришло бы в голову, повернул в сторону больших домов в районе Кокосовой Рощи, рванул по каналу в сторону пристани Диннер-Ки, на секунду ушел от света прожектора, дернул рычаги на себя, чтобы притормозить катер и, выпрыгнув, не убиться, потом отжал их, и одновременно нырнул в воду, которая на скорости 30 миль в час показалась ему бетоном.

Он вынырнул, быстро огляделся, увидел яхту, стоящую на якоре в двадцати ярдах от него, набрал воздуха и снова ушел под воду. Когда всплыл, чтобы сделать вдох, услышал громкий удар, снова нырнул и за пару вдохов добрался до яхты. Он ухватил причальный конец, задыхаясь, повис на нем, повернул голову к пристани и увидел, прямо как в кино, огненный шар в том месте, где его лодка врезалась в дальний правый конец причала. Он поплыл налево, но – вот дерьмо – над ним снова была эта вертушка, и он оказался в середине яркого белого круга, который следовал за ним, пока он греб к берегу, где был встречен всеми силами органов правопорядка – и местными, и штата, и федералами.

Так для Эдди закончились восьмидесятые. Большую часть девяностых он провел в тюрьме. Возможно, он мог выйти досрочно; федералы предлагали скостить ему срок, если он расскажет, для кого перевозил наркотики. Обещали ему защиту. Эдди как раз обдумывал это предложение, когда ему передали, что если он станет сотрудничать с федералами, то очень скоро будет абсолютно мертв, и защита федералов ему не поможет. Эдди отнесся к известию серьезно, поскольку человек, который сказал ему это, был тюремным охранником.

Так что он отсидел, а когда освободился, снова пошел помощником на рыболовный катер, поскольку капитанам чартерных катеров нет дела до твоей биографии, если ты знаешь морское дело. Эдди вел тихий, трезвый образ жизни и нашел себе комнатку в ветхом многоквартирном доме в Хайалие.

Однажды вечером к нему в дверь постучали. Там стояла худая темноглазая женщина с маленьким мальчиком на руках; он уже встречал их недалеко от дома. Мешая испанские и английские слова, она предложила постирать его белье за два доллара. Он сказал, что у него практически нечего стирать, только то, что на нем надето. Она посмотрела на его вылинявшие шорты и заляпанную рыбьими кишками майку, улыбнулась и сказала, что ему приходится еще хуже, чем ей, поэтому она постирает ему бесплатно. Он сказал, что, раз так, купит ей обед, все, что она захочет из того, что предлагают в «Бургер-Кинге». Она засмеялась и сказала – по рукам.

Звали ее Лус. Она приехала из Никарагуа и пару лет жила в гражданском браке с сальвадорцем, который бросил ее, когда она забеременела. Лус зарабатывала на жизнь стиркой и, когда получалось, уборкой в домах богатых жителей Корал-Гэйблс, если они не возражали против уборщицы с ребенком.

Мальчику было три года. Его звали Алехандро. Он был очень маленький и часто болел, но всегда улыбался. По его трехлетним представлениям, Эдди был самым классным на свете. Эдди прозвал его «Магнит» за то, что тот все время лип к нему, когда оказывался рядом. Иногда, если Лус работала, а он – нет, Эдди присматривал за мальчиком, возил его на автобусе в новый торговый центр рядом с платной автострадой, где они гуляли, глазели на фонтаны и магазины, наслаждаясь кондиционированным воздухом. Эдди сажал Алехандро на плечи – удивительно, тот совсем ничего не весил – и носил его, придерживая за худенькие ножки. Открывающаяся панорама приводила мальчика в полный восторг.

Потом они возвращались в комнату Лус, делили на всех пиццу, и Алехандро, лопоча на двух языках, рассказывал Лус, как провел день. Потом он засыпал, и Лус перекладывала его на маленький матрас на полу. Потом они беззвучно, но упоенно занимались любовью.