Читать книгу "Redrum 2017 - Евгений Олегович Шиков"

смотрят вверх, но не так, как мы. Мы смотрим вверх, но они смотрят не так высоко. Они смотрят будто на всю гору сразу, как мы смотрим на небо.

И так же, как мы, они боятся».

(Евгений Шиков «Вендиго»)

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Выбирая такую форму повествования, автор преследует сразу две цели: во-первых, стилизует дневник персонажа, во-вторых — скрывает действующее лицо и запутывает читателя.

Можно запутать все еще сильнее, если использовать в повествовании не первое лицо (я, мы), не третье (он, она, они), а второе (ты, вы). Вот как это будет выглядеть — в настоящем времени и во втором лице.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

«Ты идешь в Захаровну. Вечер. Солнце садится за горизонт. Деревня встречает тебя глухим недобрым молчанием. Заброшенные дома торчат, словно испорченные черные зубы на фоне густо синеющего неба. При виде их тебе становится не по себе».

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Чувствуете, как в тексте сразу возникла атмосфера подозрительности? Где-то, за границей поля нашего зрения, появился кто-то, кто следит за персонажем, комментирует его действия. Таинственный наблюдатель. Скрытый от нас до поры, до времени…

Такой прием исключительно удачно использовал Владислав Женевский в своем рассказе «Бог тошноты».

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

«…Ты падаешь на колени и в последний раз опорожняешь свое земное существо. Ты знаешь только, что нужно выдавить из себя что-то незваное, чужое, и тогда снаружи все наладится. Но потом забываешь, что ты — это ты, утыкаешься головой в колпак колеса и затихаешь. Тебя больше нет.

Тогда я отделяюсь от стенок твоего желудка — аккуратно, усик за усиком. Мне было уютно и спокойно здесь, но всему свое время. Я ползу по изодранному пищеводу наружу, насытившийся, но ослепший и оглохший. Наконец, я стекаю с твоих губ ниточкой слюны, возвращаясь в большой мир. Солнечный свет щекочет мое невесомое тело».

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Страшное существо, убившее девушку, раскрывает себя только в финале рассказа.

Вот еще один пример удачного эксперимента с повествованием во втором лице:

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

«А потом море отступает. Ты видишь, как по антрацитовой глади пробегает рябь, а потом кромка воды отходит от берега, обнажая камни и (насколько ты можешь разглядеть со своего насеста) кости огромных неведомых рыб. Плохой признак, думаешь ты. Море никогда не уходит просто так — оно всегда возвращается и воздаёт во стократ.

Но тысячам живых трупов, заполнившим всё окружающее пространство, нет никакого дела, что там, вдали, море перечеркнула белая стремительно приближающаяся полоска. А потом ещё одна. И ещё. Великая трясина вздыбливается. Белая полоса превращается в ревущий пенный гребень. А они продолжают петь…

Ты никогда не видел цунами, а потому с ужасом зажмуриваешь глаза. Грохот волны заполоняет всё окружающее пространство; ты чувствуешь, как содрогается берег, принявший на себя удар водяной стены, ощущаешь на коже ледяные брызги. Через минуту приходит вторая волна и третья.

Когда ты, собравшись с духом, открываешь глаза, ты видишь залитую водой набережную и сотни тел, плавающих в беснующемся море. Они толкутся там, как ломтики картофеля в кипятке. Но на места унесённых стихией уже приходят новые люди-мертвецы. И они по-прежнему поют.

Ты осмеливаешься поднять взгляд к горизонту и видишь ЭТО».

(Петр Перминов «Стоя на песке морском»).

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

В этом тексте, ведя повествование в настоящем времени и во втором лице, автор создает ощущение странности и «вневременности»: не понятно, когда происходят — или происходили, да происходили ли вообще события. Вещий сон, жуткое пророчество, грозящее гибелью — читатель не знает, что это, но знакомый ему мир по-лавкрафтовски покачнулся, зыбко поплыл перед глазами. И все — благодаря глаголу «не той формы».

Подведем итоги.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Глагол в художественном произведении управляет временем.

Прошедшее повествовательное — традиционная и рационально обоснованная форма для повествования в художественном произведении.

Экспериментировать с повествовательными формами в хорроре можно и нужно, но не ради самого эксперимента, а тогда, когда это позволяет выполнить задуманную художественную задачу.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Ужасы в картинках

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

художник М. Артемьев

Каппа и путник

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

По рассказу А. Шолохова

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

1

Да ладно! Он кончил за минуту… (англ.)

2

Название рассказа — перефраз строки из Откровения Иоанна Богослова: «И стал я на песке морском, и увидел выходящего из моря зверя…»

3

Так называют уличных торговцев едой и вообще всем на свете, таскающихся со своими забитыми товаром телегами по улицам южно-азиатских городов. Как и многие другие, это название придумано русскими туристами и, скорее всего, происходит от глагола макать.

4

Нат Тернер (полное имя Натаниэль Тернер) родился 2-го октября 1800-го года и был зарегистрирован по фамилии его владельца — Самуэля Тернера. 22 августа 1831 года Тернер и группа рабов числом от 50 до 75 человек вооружились ножами и топорами. В течение двух дней они ходили по домам, освобождая рабов, которые им встречались, и убивая белых — более 50 человек, в том числе немало женщин и детей. Восстание Ната Тернера было подавлено в течение 48-ми часов. Вожак попытался скрыться, однако 30-го октября он был пойман, осужден и повешен — 11-го ноября 1831-го года. Его тело обезглавили и четвертовали.

5

Это мой собственный авторский термин, обозначающий науку, противоположную медицине, не излечения, а медленного и изнурительного уничтожения человеческого организма, вплоть до умерщвления.

6

Ганок (укр. Ґа́нок) Внешняя пристройка при входе в здание, в размере не поднятой над землей площадке перед дверью дома, через которую осуществляется вход и выход из жилого помещения. (Прим. комп-ра).

7

Быльца (укр. би́льця) — перильца колыбели, дужки кровати. (Прим. комп-ра).