Читать книгу "Напряжение на высоте - Владимир Ильин"

— Разве не родителям объяснять, как должно себе вести детям? Не им ли прививать уважение к людям, укладу жизни и законам?

Князь слегка расслабился, услышав положительный ответ своим предположениям. Ну, тут утрутся — еще не хватало отправлять свою дочь в этот вертеп, называемый высшим светом.

— Истинно так, — оттаяв, Юсупов обозначил внимание к беседе коротким наклоном головы.

— Так какого демона твой сын творит?! — Рявкнул вовсе аполитичный вопрос, заставив в испуге задрожать оконные стекла.

— Что? — Поднялись княжеские брови, а недоумение заставило дернуть локтем. — Какой сын?

Юсупов моментально вспомнил местоположение всех трех своих сыновей, припомнил все их прегрешения и нашел их умеренными. Не в той мере, чтобы вызвать гнев монаршей персоны.

— Максим. — Поиграл желваками император.

— Признаюсь, уже не в первый раз слышу это имя. Равно как то, что его называют моим сыном. — Собрался с эмоциями князь, стараясь выглядеть безмятежным.

Хотя обвинения в ЭТОМ месте от ТАКОГО человека в адрес давно списанного со счетов ребенка его всерьез обескуражили. Безусловно, он знал о существовании Максима — технического ребенка, рожденного только для одной цели. Воспитание пророка поиском потерянного родственника — таковой оказалась цена будущего благополучия клана девятнадцать лет назад. Князь пошел на этот шаг с тяжелой душой. Но ровно с теми же эмоциями отправлял на смертный бой и других своих родичей, надеясь, что тем получится выжить.

Максим выжил, вырос, был усыновлен — и этого было более, чем достаточно, чтобы успокоить совесть. Статус бастарда, как защита от враждебного влияния Шуйских, подобравших мальца под свою руку — чтобы не смогли навредить через него клану. Проникновенная беседа о важности крови в исполнении Амира. И полная свобода действий для чужого, в общем-то, человека, которого не довелось видеть лично — не говоря уж о любви и гордости.

Ах да, пророка они все-таки воспитали, а значит все было не зря.

— Тебе что, было жалко подарить ему город? — Чуть придвинулся вперед император. — Ты чем думал, когда бросил его без внимания?!

— Это внутренние дела клана.

— Черта с два!! Внутренние дела завершились, когда он снес башню Черниговских! — Достался подлокотнику кресла удар раскрытой ладонью. — У моего порога! Перепугав всех свитских!

Как ни держал лицо князь, но изумление все же взяло верх. Он, безусловно, читал сводку происшествий, но никак не связал этого Самойлова с другим, которому полагалось тихонечко стареть в отдаленном княжестве.

— У него похитили невесту, — тихонько, тонким девичьим голосом вплелись слова в отзвук монаршего гнева.

Изумление скакнуло еще раз, потому как произнесла это принцесса Елизавета.

— Мы не имеем претензий по разрушенной башне. — Тут же скороговоркой произнес цесаревич, словно пытаясь успеть до нового раската отповеди от отца.

Князь Юсупов недоуменно перевел взгляд с одного на другого.

— Ладно. — Выдохнул император, в самом деле погасив новую вспышку гнева. — Мы не имеем претензий по башне, — проворчал он. — Раз мой сын просит за твоего… Но за Екатеринбург мне кто ответит?!

— А Екатеринбург же на месте, — чуть обескураженно повернул Юсупов к дочери.

Они только недавно пролетали над городом.

— Восславим же великокняжеское воспитание, — едко отозвался император. — Мне сожгли только пригород.

— Это воспитание приемной семьи. — Открестился князь.

— Это твое небрежение. — Похолодел будто воздух от слов. — Только твое легкомыслие. Мастеровой будет объяснять ему уклад в стране? Твоя кровь станет его слушать?

— Шуйские. — Привел князь контрдовод, с легкостью сваливая всю ответственность на старых врагов. — Нелегко признавать потерю ценного ресурса, но бастард целиком ушел под их влияние. Горько осознавать, чем все это кончилось.

— Тем, что твой сын вытащил из Серебряного бора одного человека и выкинул его из самолета. — Сменился тон на доброжелательный.

— Насмерть? — Мигом выпалил Юсупов, затаив дыхание от надежды и волнения.

А рана на плече заныла застарелой болью.

— Насмерть. А затем откачал и притащил в Москву. Ты представляешь, как сильно эти деяния бьют по молодой голове? У него все получается, он творит все, что захочет. Его защищает передо мной мой сын. Что, по твоему, он станет делать следующим шагом? — Вкрадчиво произнес император.

— Мне неведом образ мыслей чужого мне человека. — Нахмурился князь.

Хотя, если признаться честно, поставить фамилию иного своего сына под данные поступки было бы приятно. Украсть невесту — Черниговский совсем с ума сошел! Произошло бы такое с его старшим — сметенная в пыль башня была бы идеальным ответом, достойным, крайне убедительным — но увы, несбыточным. Твердыни охраняются так, что… Князь осекся, пытаясь представить, как это вообще удалось сделать. И чуть не пропустил следующие слова императора, зацепив их в последний момент — оттого осознавал содержание некоторое время.

— Он вскрыл хранилище Борецких. Тут, в Москве. — Смотрели на него холодные глаза.

И в них не было ни понимания, ни прощения.

— Механизм мертв. — Отозвался князь, произнеся очевидное.

— Механизм запущен. — Надавили на него тоном и волей. — Твой сын вскрыл хранилище и демонстративно оставил его в таком виде, чтобы мы это увидели.

— Он… — Почувствовал себя весьма неуютно Юсупов.

— По твоему счастью, его включили девятнадцать лет назад. — Жестко произнесли ему в лицо.

Потому что включи его даже бастард — никакие оправдания не нашли бы места. Им бы это не простили. Никому бы не простили.

— То есть, он пожелал предупредить нас об этом?

Император разжал правую ладонь и продемонстрировал неровно оторванный клочок бумаги с текстом на нем. Поднял с ним руку — чего было вполне достаточно, чтобы цесаревич аккуратно подхватил листок и направился с ним к князю. На ходу, впрочем, тоже ознакомившись с содержимым — и судя по взгляду, оставшись от увиденного весьма обескураженным.

Юсупов получил бумажку, посмотрел на императора, на принцессу. Мельком глянул на мило улыбающуюся дочку.

«Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет».

Князь перечитал строку заново и перевернул бумажку в поиске продолжения — того самого, что было в Повести временных лет. «Идите княжить и владеть нами» — такими словами должны были завершиться слова разобщенных племен Руси, вызвавших первых Рюриковичей из-за моря на княжение. Но их не было.

— Что говорят Борецкие? — С силой сжав листок, Юсупов постарался увести разговор в сторону.

Но сердце все равно ныло о неизбежности беседы — о том, что Рюриковичи, по мнению одного молодого человека, либо не справляются, раз призваны, а в стране все равно бардак… Либо, что крамольнее, вовсе не нужны.