Читать книгу "Обольстительная леди Констанс - Маргерит Кэй"

– В глубине души вы считаете, что так и будет?

Он решительно покачал головой:

– Нет. В глубине души я знаю, что поступаю правильно и мой народ меня поддержит.

– Так докажите это! – с улыбкой предложила Констанс.

Кадар рассмеялся:

– Докажу. Спасибо. Главный астроном, вы мудрее, чем все мои визири, вместе взятые!

Ее обдало жаром.

– Рада служить вашему высочеству, – ответила Констанс, с трудом отводя глаза от его завораживающей улыбки. – А теперь докажите, что вы действительно другой правитель, не такой, как ваш брат.

Кадар посмотрел на сомкнутые ряды людей – коленопреклоненных мужчин, женщин и детей. Никто не отваживался посмотреть ему в глаза. Бутрус проехал бы сквозь них, глядя сверху вниз с высоты своего верблюда. Подчинение он принимал за уважение, когда на самом деле это… что? Традиция? Страх?

Кадар решил, что так не должно быть. Ему не нужно такое бессмысленное низкопоклонство. Он хочет стать другим. По-настоящему другим. Он хочет стать таким правителем, какого заслуживают его подданные. Спешившись, он подал руку Кон-станс, чтобы она последовала его примеру.

– Мне нужно, чтобы вы пошли со мной, – сказал он.

– Но я не говорю на вашем языке, а вы правитель, Кадар. Я…

– Мне нужно, чтобы вы пошли со мной, – повторил он. – Чтобы подать пример, Констанс. Пусть местные жители, женщины и девочки, увидят, что я на практике осуществляю то, что проповедую.

Он видел, как по ее лицу пробежала тень сомнения. Но затем она решила исполнить его просьбу: не потому, что он потребовал, но потому, что поняла, что он задумал. Кадар повел своего верблюда к толпе и приказал всем встать.

Ему приходилось общаться с рядом самых видных жителей Европы и Аравии, но никогда еще Кадар не говорил с такой пестрой толпой. Хотя за десятилетие он подал дипломатам, торговцам и политикам немало ценных советов, которые повлияли на множество жизней, все это было на расстоянии вытянутой руки, вдали от тех, кого касались его советы. Но эти люди, его подданные, стоящие перед ним, наблюдавшие за ним с трепетом и откровенным любопытством, – дело совершенно другое. Он за них в ответе. От принятых им решений напрямую зависит их жизнь. Он получил урок смирения, наполнивший его благоговением и пылкой решимостью не подвести их.

Сомнения исчезли. Он подавил страх. Ему не потребовалось долгой подготовки. Он был совершенно уверен, что должен говорить с ними от всего сердца.

– Жители Маримона! – начал Кадар. – Я впервые стою перед вами. Я горжусь тем, что я ваш эмир, и сознаю свою высокую ответственность. Хотя я поднялся на престол при трагических обстоятельствах, настала пора предать прошлому тень смерти принца Бутруса и позволить рассвету засиять над новой эпохой Маримона.

Он говорил не о масштабных планах. Самые честолюбивые замыслы он держал при себе и рассказывал только о том, что способно было сразу же заинтересовать людей. Постройка новой школы. Уроки для всех желающих. Порт, куда можно посылать обильные излишки из оазиса, чтобы их попробовали во всем мире.

– Я не обещаю вам богатства, славы и денег. У меня нет власти видеть будущее – не больше, чем у придворного астронома. – Кадар кивнул в сторону Констанс, которая тактично держалась сзади. – Она умеет наносить звезды на карту. Она – доказательство, что кто угодно может достичь звезд, доказательство того, что к земле нас приковывают лишь наши страхи. Не знаю, что несет будущее, но могу обещать, что оно станет другим.

Кадар сделал паузу, чтобы отдышаться. Подданные не сводили с него глаз, но это ничего не доказывало, кроме того, что они считали его своим правителем. Он впервые в жизни открыл душу перед толпой. Кадар хотел, чтобы ему не просто отдавали должное. Он хотел, чтобы народ встал на его сторону.

– Я делюсь с вами своими мечтами – некоторыми своими мечтами, – произнес он. – Но я не навязываю их вам. Я хочу, чтобы вы их разделяли. Кроме того, мне важно узнать ваши собственные мечты и чаяния. Я не буду эмиром, который сидит где-то далеко на троне. Я буду вашим эмиром. Здесь. Сейчас. Всегда. Я слушаю вас.

Сначала ответом на его слова оставалось молчание. Он ждал. Сердце билось все быстрее. Все началось постепенно: шепот… тихие голоса… кивки… И вдруг – аплодисменты. Он удержался от искушения повернуться к Констанс, удержался от искушения вслух поблагодарить их. Он молча ждал. Когда аплодисменты стихли, вперед вышел мужчина – очевидно, староста – и пригласил его и придворного астронома оказать им честь и разделить с ними скромную трапезу. Кадар благосклонно согласился.

– Ваше высочество, – сказал староста, – меня зовут Маарку. Позвольте говорить откровенно?

– Этого я желаю превыше всего, – ответил Кадар.

Маарку усмехнулся.

– Ваше высочество, когда правитель спрашивает мнение подданных, по традиции такое мнение должно совпадать с мнением правителя, разве не так? Перечить правителю неразумно.

– Я не хочу, чтобы подданные просто поддакивали моим предложениям, – ответил Кадар. – Я хочу, чтобы они их поддерживали, а если нет, помогли мне их улучшить. Вы поговорите с ними, подбодрите, чтобы они не боялись?

Маарку поджал губы.

– Обещаете ли вы, что, если подданные скажут то, чего вы не желаете слышать, их не ждет наказание?

– Я желаю слышать только правду, и ничего больше.

– В таком случае, ваше высочество, я поговорю с местными жителями. А теперь нижайше просим вас и вашего придворного астронома отобедать с нами.

Хотя Констанс не поняла ни единого слова из речи Кадара, его убежденность произвела на нее огромное впечатление. Куда ушла его холодность? Принц Кадар, который обращался к своим подданным сегодня утром, был страстным, трогательным, отзывчивым. Перемена, произошедшая с ним, стала для нее откровением.

Констанс смотрела, как он сидел с обычной небрежной грацией, окруженный группой молодых людей, которые наперебой что-то говорили ему. Наблюдая за ними, она испытала прилив удовлетворения и восхищения. Но следом пришло более тревожное чувство. Ей очень хотелось остаться здесь, в Маримоне, и наблюдать за тем, как Кадар преобразует свои владения. Ей хотелось стать свидетельницей его успеха, видеть, как он станет тем эмиром-реформатором, каким он хотел стать. У него все получится – она нисколько в том не сомневалась. Только ее при этом не будет.

Она встряхнулась. Не время жалеть о том, чему не суждено сбыться. Оглядевшись по сторонам, она увидела, что окружившие ее старики, женщины и дети улыбаются ей, жестикулируют, стараясь включить ее в разговор. Констанс преисполнилась радостью. «Нас приковывают к земле лишь наши страхи», перевел для нее Кадар слова из своей речи. Да, это про нее! С ней так было почти всю жизнь, но больше не будет. Речь Кадара стала переломной не только для жителей оазиса, но и для нее.

Они покинули оазис лишь под вечер.