Читать книгу "Англия, которую вы не знали. #ЛомаемCтереотипы - Наталья Лэнг"

То, что вы видите на фото – это совсем не демонстрация в защиту чьих-нибудь прав и даже не флеш-моб, это труженики Сити социализируются и одновременно расслабляются, а старый доминиканский монах, сложив пухлые ручки на огромном пузе, смотрит сверху вниз на все это безобразие и ухмыляется, мол, «эх, дети-дети, какую же гадость вы тут пьете, ну сплошь химикаты! Вот попробовали бы вы наше пиво, какое мы варили прямо на этом месте в нашем благословенном монастыре в 1276 году, узнали бы, что такое настоящий вкус! Амброзия, чисто амброзия!».

Скажем сразу, тут и снаружи-то стоять невозможно, потому что шумно, все курят и орут, а внутри паба и вовсе – галдеж, как на птичьем рынке, темно и все в пролитом пиве. Будете там социализироваться, помните про правила: пьем – внутри паба, курим – снаружи, и смотри не перепутай, Склифосовский. Если хочется пить и курить одновременно, то только внутри специального загончика, огороженного по определенной линии вокруг паба, дабы не оскорблять видом своим разнузданным лондонский общественный порядок.

Деревенские пабы

И напоследок повторимся – если вы действительно хотите познать тайны душевной атмосферы аутентичных английских пабов и разузнать все о социальной жизни англичан, это вам не в лондонские пабы для туристов, нет. На самом деле вы должны взять в прокат машину и проехать, к примеру, 180 миль от Лондона до Манчестера, оттуда добраться до городка Бери, а потом еще 15 миль через местечко Рамсботтом, что означает «Овечья задница», до местечка Нангривз по холмам, на которых живут только овцы. Где-то там, между овечьими пастбищами, вы обнаружите паб под названием «Лорд Раглан», да-да тот самый, что с рукавом фасона реглан. Там закажите фиш-н-чипс или ливер с картошкой, или английский пирог, или их знаменитый черный пудинг и не забудьте уважить пиво, сваренное местными умельцами-пивоварами. Теперь садитесь тихонько в уголок, потому что вы здесь чужак и вообще – ведите себя прилично. Впитывайте все, что видите вокруг, вглядывайтесь, рассматривайте – это же так интересно!

Ведь английские пабы прекрасны еще и тем, что в них остановлено время. Как и 500 лет назад, хозяйка дома красиво расставляет в буфете времен короля Генриха VIII тарелочки и кружечки, чтоб было чем похвастаться перед завидущими соседками. В нижних ящичках можно запереть на ключ от голодных членов семейства все драгоценное, например, недоеденный воскресный ростбиф, праздничный пудинг или драгоценные специи, а то и совсем святые вещи, такие, как бутылка виски хозяина семейства. И, понятное дело, у кого ключи, тот и командир в этом доме. Смелый после пары пинт в пабе английский мужчина может, конечно, открывая входную дверь, прокричать: «Woman of the house! Where is my tea!», что означает «Женщина этого дома, где мой чай!», однако тут ведь можно и скалкой огрести. Ну все, как у нас, включая тарелочки в красном углу и волевых женщин, которые и «коня на скаку остановят», и все остальное сделают. А вы говорите – мы разные.

Украдкой понаблюдайте за гостями паба. Видите, около барной стойки сидят завсегдатаи, которые, кажется, не сдвигались с их любимой табуретки последние лет 50? Старые леди с собачками. Молодые пары с детьми всех возрастов, это их предки захаживали сюда обсудить сельские новости и 100, и 200, и 300 лет назад. Слушайте акцент и изучайте стиль общения. Это Англия, господа, старая добрая Англия.

Сказка пятая

«Про их призрак коммунизма»

Те, кто в свое время честно сдавал политэкономию и научный коммунизм, помнят времена, когда для советского человека поездка в Лондон приравнивалась по необычности события к полету на Марс. Ну а уж если судьба-злодейка все же забрасывала наших в это буржуинское логово капиталистического разврата, то тогда крепись, на уловки не поддавайся и вообще веди себя прилично, Мальчиш-Кибальчиш, прекрати молиться на джинсы, колбасу и виниловые диски всяких там «Битлз» и «Роллинг Стоунс», а то мало ли! Но даже в те времена существовало в Лондоне место, которое было не стыдно посетить простому советскому человеку без опаски за свою дальнейшую судьбу. Это место вы сейчас можете рассмотреть прямо вот на этом фото – Карл Маркс, отец-основатель марксистской идеологии собственной персоной. Вот тут на Хайгейтском кладбище в Лондоне он и закончил свой жизненный путь и теперь зарабатывает для лондонского городского бюджета по 4 фунта с каждого туриста, неважно, зачем этот турист туда пришел, то ли поклониться, то ли совсем наоборот.

Но самое удивительное на Хайгейтском кладбище даже не могила Маркса, а то, что вокруг нее со временем образовался целый интернационал из захоронений коммунистических лидеров и всяческих красных диктаторов со всех уголков нашей необъятной планеты, от Южной Африки до Ирана и дальше, по надгробным камням карту мира можно составлять. Тут пытливый турист должен бы присесть на лавочку в тени вековых платанов и как следует поразмышлять в благолепной тишине аристократического лондонского кладбища, после чего спросить себя: «Так что же это получается? Они, понимаешь, устроили своим бедолагам-согражданам счастливую жизнь, оставили их дома бегать, задрав штаны, за комсомолом, а сами по-быстрому смотались в благополучный Лондон, чтобы цивилизованно и с комфортом провести там ухоженную буржуазную старость? Не кажется ли вам, что какая-то тотальная несправедливость тут вырисовывается?»

Да что там говорить, Маркс и квартирку-то, оказывается, арендовал аккурат за углом от сквера Сохо, который и тогда уже был одним из самых дорогих и престижных в Лондоне. Видите голубую тарелочку на здании, что на фото? Она не даст соврать, вот тут прямо и жил. Справа, кстати, тут стриптиз-клуб находится, это ж все-таки Сохо, самый модный район лондонской аристократии в XVIII веке, а начиная с XIX века и до наших дней – район самых разнообразных столичных развлечений. Вот почему-то не поехал основоположник марксизма жить с рабочим классом в пролетарский Ист-Энд. Может быть, там плохо пахло или рабочий класс матом разговаривал, не обсудишь с ними, бестолковыми, особенности смены общественно-экономических формаций. Да и вообще, в Сохо оно поприятнее будет про революции-то писать.