Читать книгу "Жнец - Нил Шустерман"

– Он что, смывает кровь?

– Да! На нем ее целые потоки.

Роуэн довел Тигра до входной двери и как можно быстрее вытолкал наружу.

* * *

Пробыв учеником три месяца, Ситра в разговорах со своим внутренним голосом уже не могла отрицать, что хочет получить кольцо. Сколько она ни отнекивалась, сколько ни пыталась уверить себя, что такая жизнь не для нее, она прониклась осознанием ее важности и поняла, что могла бы стать хорошим жнецом. Ее всегда привлекала жизнь деятельная, полная значимости, такая, какую ведут не все. Если она станет жнецом, да, у нее будет кровь на руках; но ведь кровь может и очищать.

Именно так кровь трактуется в системе «Бокатор».

«Черная вдова» показалась Ситре системой упражнений и навыков, которые требовали такой интенсивной физической нагрузки, какую ей никогда не приходилось выносить. Ее тренером был жнец Йингксинг, который для «жатвы» не использовал никакого оружия, кроме своих рук и ног. Он принял обет молчания. Похоже, каждый жнец отказался от какой-то части себя – не по принуждению, а по собственной воле, – словно в качестве платы за право и обязанность забирать чужие жизни.

– От чего ты откажешься? – однажды спросил Ситру Роуэн.

От этого вопроса она поежилась.

– Если я стану жнецом, я откажусь от своей жизни, – сказала она. – Думаю, что этого будет достаточно.

– А еще ты отказываешься от семьи, – напомнил Роуэн.

Ситра кивнула, не желая продолжать разговор. Она была так далека от мыслей о семье, что даже не думала об этом. Трудно было чувствовать что-либо по поводу того, что, может быть, станет важным для тебя только через многие годы. Кроме того, во время тренировки по системе «Бокатор» такие мысли следует держать подальше. Сознание должно оставаться ясным и чистым.

С такими боевыми искусствами Ситра имела дело впервые. Раньше она предпочитала неконтактные виды спорта – легкую атлетику, плавание, теннис, то есть те виды, где между ней и противником была ясно прочерченная разделительная черта. «Бокатор» являлся полной противоположностью всем этим видам. Бой рука об руку, тело к телу. Даже общение в классе было исключительно физическим – немой инструктор, не произнося ни единого слова, поправлял их позы так, словно они были мягкими податливыми куклами. Хрупкое посредничество слов было лишним там, где разговор вели сознание и тело.

Всего в классе их было восемь человек и, хотя их инструктором был жнец, Ситра и Роуэн были единственными учениками. Остальные – младшие жнецы – уже работали от одного года до нескольких лет. Была там еще одна девушка, которая не проявляла никакого интереса к Ситре и не пыталась подружиться с ней. К девушкам здесь не было особого отношения; предполагалось, что никакой разницы между ними и юношами нет.

Самым трудным и изнурительным упражнением на занятиях «Бокатором» был спарринг. Бой начинался достаточно просто, с ритуала агрессивного пританцовывания по кругу, во время которого партнеры дразнили и подкалывали друг друга. Постепенно все становилось серьезно. А потом и жестко. В ход шли самые разные удары, толчки и броски. Ситра надеялась, что получаемые ею синяки можно будет скрыть под одеждой. Ее первый конклав должен был состояться в апреле, и ей совсем не хотелось привлекать внимание собравшихся там жнецов синяком под глазом. С другой стороны, потрепанный в боях ученик должен вызвать уважение старших.

Сегодня ее спарринг-партнером был Роуэн. Движения Роуэна были более точными, но у Ситры имелось явное преимущество в скорости. Он был сильнее, но и выше, что не было достоинством. Более низкий центр тяжести делал Ситру более устойчивой. Если принять во внимание все факторы, они были примерно равны по силам.

Резкий поворот, и Ситра нанесла Роуэну мощный удар в грудь, который едва его не опрокинул.

– Отличный удар, – сказал он.

Жнец Йингксинг жестом напомнил им, что разговор во время боя вести нельзя.

Ситра напала справа, но Роуэн ответил так быстро, что она даже не поняла, с какой стороны он нанес удар – словно у него было не две, а три руки. Она потеряла равновесие, но лишь на мгновение. Его рука оставила след на ее боку. Будет синяк, подумала Ситра и усмехнулась. Он за это заплатит.

Она сделала финт влево и ударила справа, всем весом своего тела. Опрокинув Роуэна на пол, она сверху придавила его, но вдруг – словно силы гравитации поменяли направление – сверху оказался Роуэн. Ситра могла сбросить его, у нее достало бы сил, но она не стала этого делать. Она почувствовала его сердцебиение, словно сердце Роуэна билось в ее собственной груди, и ей вдруг захотелось продлить это мгновение – больше, чем выиграть бой.

Это разозлило Ситру. Злость помогла ей освободиться от захвата и оттолкнуть Роуэна. Между ними не было нарисованной линии, не было сетки. Ничто не разделяло их, кроме стены ее воли. Но эта стена уже потеряла несколько камней и продолжала разрушаться.

Жнец Йингксинг дал сигнал к окончанию боя. Ситра и Роуэн поклонились друг другу и разошлись по разные стороны ринга, в то время как в круг вышли другие бойцы. Ситра принялась внимательно наблюдать за схваткой, решив больше никогда не смотреть в сторону Роэуна.

Мы совсем не такие, какими были когда-то.

Подумайте о нашей неспособности понимать литературу и иные формы искусства, доставшиеся нам в наследство от Века Смертных. Нам кажутся непонятными стимулы, которые возбуждали чувства человека, обреченного на смерть. Фильтры, данные нам бессмертием, еще более-менее пропускают такие феномены, как истории любви, но нас уже ставит в тупик сила страсти и боязнь потери, которые сопровождают любовные переживания человека той эпохи.

Мы могли бы обвинить в этом эмо-наночастицы, которые уменьшают интенсивность нашего отчаяния, но корень проблемы видится мне гораздо глубже. Смертные считали любовь вечной, а потерю любви невообразимой. Мы же знаем, что и то, и другое – не так. Любовь умирает, зато вечную жизнь обрели люди. Только жнецы могут каким-то образом напомнить о старой форме этого уравнения, но все знают: вероятность погибнуть от руки жнеца в этом и даже в том тысячелетии столь ничтожна, что ею можно и пренебречь.

Мы совсем не такие, какими были когда-то.

Но если мы больше не люди, то кто же мы тогда?

– Из журнала жнеца Кюри.

Глава 11

Неосмотрительность

Ситра и Роуэн не всегда присутствовали на «жатве» вместе; иногда жнец Фарадей брал с собой только одного из них. Самую ужасную «жатву» Ситра наблюдала как-то в начале мая, за неделю до Весеннего конклава, одного из трех, которые Ситра и Роуэн обязаны были посетить в течение своего ученичества.

Их добычей должен был стать человек, который только что сделал полный разворот и установил свой возраст на уровне двадцати четырех лет. Он сидел дома за обедом, вместе с женой и двумя детьми возраста Ситры. Когда жнец Фарадей объявил, за кем они пришли, семья заплакала, а мужчина выскользнул в спальню.