Читать книгу "Кровные сестры - Джейн Корри"

– Простите, я опоздала, но сегодня на дороге столько машин…

Пятничная Мамаша! Вот она входит в дверь, болтая с Помыкашкой, как с лучшей подружкой.

– Не волнуйтесь, Китти разницы не понимает.

– Простите, – вмешалась Китти, – вы разве не видите, что я нахожусь в двух шагах от вас?

– Что ты там говоришь, дорогая?

Пятничная Мамаша вечно задавала дурацкие вопросы. И она, и Китти понимали – ей не разобрать лепета, доносившегося изо рта дочери, но отчего-то не оставляли попыток.

– Я, блин, вообще не хотела, чтобы ты приезжала! Я хочу домой к Джонни!

– Она вроде бы немного расстроена, – прошептала Пятничная Мамаша.

– Боюсь, у нас тут пара проблем.

Помыкашка отвела Пятничную Мамашу в сторону, но до Китти долетела отдельные фразы:

– Все еще не прошла привязанность к этому молодому человеку… волноваться не о чем… но я решила, вам стоит знать…

Пятничная Мамаша кивала.

– Скажи, о чем вы шептались! – потребовала Китти, когда Пятничная Мамаша вернулась к ее креслу. По телевизору уже шел другой фильм: на экране отец спорил со своей маленькой дочкой. От этого Китти стало как-то тягостно.

– Какая ты сегодня разговорчивая! – делано веселым голосом сказала Пятничная Мамаша. – Как ты себя чувствуешь?

– Хреново, – это новое слово Китти подобрала за одной из медсестер. Красиво звучит – коротко и емко. Хре-ново, хре-ново… Жаль, что никто не понимает. В душе Китти рос гнев, и она запела.

– Ты выглядишь вполне счастливой. – Мамаша потянулась к ней с объятиями, но Китти отвернулась, и Пятничная Мамаша только погладила ее по руке. Это бесило еще больше.

– Ребенком ты всегда любила Рождество, – с деланым оживлением продолжала она. – Помнишь тот год, когда ты проснулась, а в саду для тебя домик Вэнди? Нам с твоим отцом пришлось немало потрудиться, собирая его за ночь, чтобы ты не увидела раньше времени. Но оно того стоило – личико у тебя было просто волшебное!

В глазах Пятничной Мамаши стояли слезы.

– Что со мной произошло? – требовательно спросила Китти. – Как я здесь оказалась? Ты все говоришь о несчастном случае, но что это был за случай? В море, что ли? Или я упала с лошади, как Морис со своего велика? Скажи, что со мной случилось?

– Я очень хотела бы понять, что ты говоришь, очень!

Китти начала бить по креслу рукой.

– Скажи мне, скажи, скажи!

Пятничная Мамаша встала и пригладила черную юбку, слишком тесную ей в талии. Обычно она приезжала в брюках.

– Прости, я только что приехала, но я не могу, не могу это видеть…

И выбежала, не прибавив ни слова. Вот так здорово живешь… Ну и скатертью дорога. Кто-то переключил канал, и на экране появился специальный рождественский выпуск «Жителей Ист-Энда».

Но сюрпризы для Китти не кончились.

– К тебе новый гость! – с притворным энтузиазмом воскликнула Помыкашка.

Джонни! Он приехал за ней!

Лаковые туфли. Серые брюки. Темно-синий пиджак.

Нет! Не-е-ет!

– Ну, будет, будет, Китти. – Помыкашка подошла и встала рядом, башней возвышаясь над инвалидным креслом. – Не надо снова биться головой!

Она протянула руку к человеку с дряблым лицом и в темно-синем пиджаке с серебряными пуговицами. Гость держал большой блестящий красный подарок.

– Подойдите! – И обернулась к Китти: – Разве ты не хочешь поздороваться с папой?

Этот человек – ее отец? Не может быть! Отцы – это приятного вида мужчины в телерекламе, которые насыпают в тарелки хлопья, чтобы их дети выросли большими и сильными, но только если будут кушать хлопья именно этой марки, другие совершенно не годятся. А еще отцы ведут своих дочерей под руку к алтарю и плачут от счастья.

Дряблая Физиономия не казался способным ни на то, ни на другое. Более того, Китти отчего-то была уверена, что в прошлом он совершил нечто отвратительное. Она не могла вспомнить что, но при виде «гостя» ее переполнило бешенство.

– Пошел прочь! И забери свой чертов подарок! – Китти попыталась оттолкнуть сверток.

– Я не вполне понимаю, что ты говоришь, дорогая, но…

Бац!

Черт, больно!

– Быстрее, кто-нибудь, подойдите сюда.

Выпав из кресла, Китти застонала, так заболела рука.

– Вызовите помощь! – заорала Помыкашка. – У нас здесь экстренный случай! Кто-нибудь, помогите мне ее поднять!

– Позвольте, – пришел на помощь Дряблая Физиономия.

– Нет! Пошел к чертям от меня!

– Мне кажется, будет лучше, если вы уйдете. Китти что-то развоевалась.

Вот-вот, и повторяй это почаще. Что бы ни натворил Дряблая Физиономия – а Китти чувствовала, что за ним точно что-то числится, – он совершил нечто ужасное. Просто чудовищное.

Глава 19

Элисон

Рождество 2016 г.

Температура подскочила вскоре после моего возвращения из ресторана. Заснуть я не смогла и заставила себя закутаться и сходить в ночную аптеку на углу. Кое-как я добрела обратно по холоду, с трудом переставляя ноги и очень надеясь, что доберусь без приключений.

Но лекарство совершенно не помогло, и болезненная ломота охватила тело, как туман на улице обволакивает здания. За стеклом я разглядела чей-то темный силуэт. Или это мне мерещится в лихорадке?

– Сейчас ходит зараза, – предупреждала меня Анджела. – Ничего не поделаешь, заключенные тоже болеют, как все люди. Мы здесь как учителя в школе – всем переболеешь, зато потом уже ничто не возьмет.

Страх, грипп – называйте, как хотите, но страх пробирал до костей.

Я уже не могла думать на Барри-Деда или притворяться, что это безобидный розыгрыш.

За мной кто-то охотится.

«Пусть тебе простятся все твои грехи».

Но ведь никто не знает, где я живу! На этот счет у меня настоящая паранойя: колледжи, где я преподаю, и даже тюрьма – все получают только номер моего абонентского ящика (я это сразу указываю в заявлении с просьбой о приеме на работу). По почте я получаю исключительно счета за коммунальные услуги. На «Фейсбуке» меня нет. Я регулярно меняю номер своего мобильного (тариф без абонентской платы) и очень избирательно даю его людям.

Так каким же образом ко мне попала сверкающая карета в конверте с лондонским штемпелем?

Простыни влажные от пота. Хотя окно открыто и в комнате не теплее, чем на улице, я вся горю.

Или этот огонь охватил меня сразу после ужина со Свинцовым Человеком? В нем есть нечто, от чего во мне проснулись желания, посещавшие меня только раз в жизни. Но об этом я вспоминать не хочу.