Читать книгу "Змея в конверте - Лариса Васильева"

— А что? Я тебе заплачу как положено, по таксе. Просто я кайф получаю от чистой посуды, — заявил он.

Проститутка возмутилась было, но получив аванс споро взялась за дело.

Вот тебе и толстяк, а Оля успела напрасно его осудить!

А в другой квартире седой, но подтянутый и бодрый мужик, сидя в своем кабинете переговаривался с любовницей через интернет. Ольга уже знала его пароль и вполне могла бы написать что-нибудь его милой. Она даже видела ее фотографии на экране. Как-то она попробовала сама войти в интернет в его кабинете. Ей даже удалось нажать пару клавиш, но мышку сдвинуть она не смогла. Листок бумаги довольно легко сдвигался, словно под дуновением ветерка. Если это происходило в присутствии кого-нибудь, человек в таких случаях оглядывался в поисках открывшейся двери или окна. Всем казалось, что потянуло сквозняком.

Одна из квартир всегда была пустой, Оля несколько раз заглянула в нее, что-то ее там беспокоило, что-то было не так. А потом вдруг поняла: там нет следов людей. Она уже перестала замечать эти следы, они были повсюду, но тут их не было. Значит квартира несколько лет стоит пустой.

В другой квартире старик лет восьмидесяти ухаживал за парализованной женой. Трогательно было смотреть, когда седую морщинистую старушку муж уговаривает покушать: «Ну съешь еще одну ложечку, моя ты девочка!» А его дряхлая подруга уже даже не узнавала своих детей, но мужа помнила.

Оля осматривала чужие комнаты, слушала разговоры людей, и в то же время чутко следила за своей квартирой. Ее сознание словно раздваивалось. Она боялась, что родители заглянут в комнату, увидят ее пустое тело, и опять будут читать ей нотации. Интересно, а как со стороны она выглядит во время полетов? Эта мысль заинтересовала ее, и находясь в доме напротив, она повернулась к окну и отчетливо увидела саму себя: сидит у окна, тупо глядя на улицу. Ольга ужаснулась, вид у нее был точно ненормальный. Да, такие опыты надо проводить в крепко запертой комнате, чтобы никто чужой ее ненароком не увидел, и ни к чему торчать у окна: в любую нужную ей квартиру можно попасть из позиции «лежа на диване».

Девушка уже привыкла тайком подглядывать и теперь ругала себя за такое вульгарное любопытство. Получается, этот дар просто вреден, ее затягивало. Тратит свое время на пустое подсматривание. Как еще его можно использовать? Можно работать спасателем — кто-то остался в заваленной шахте или разрушенном доме, вероятно, она легко бы нашла его под завалом… Или послужить на благо Родины: воровать чужие секреты, заняться промышленным или политическим шпионажем…

В последнее время у нее сложился определенный ежедневный ритуал: приходила из института, обедала, садилась с тетрадью у окна, решая про себя сегодня не отвлекаться, не шастать по чужим квартирам, потом вроде бы нечаянно взглядывала на окна напротив, и тут же оказывалась там. Несколько минут наблюдений за чужой жизнью, потом полет к себе и теперь уж на самом деле она бралась за свою курсовую работу. Следующее посещение — вечером. Каждый раз, когда родители усаживались перед телевизором смотреть свои сериалы, она отправлялась туда, через узкий двор, в облюбованную ею квартиру напротив. А родители не подозревали, насколько глубоко она в этом погрязла.

5

Этажи в том доме были высокими, их третий оказался почти на уровне Ольгиного четвертого этажа. Квартира, прямо напротив и чуть ниже, больше всего и заинтересовала девушку. Ее хозяином был тот самый старик в инвалидном кресле, Георгий Иванович Кобзев. Его она и раньше, когда еще не могла переноситься, часто видела в коляске у этого окна.

Свои первые путешествия по квартирам элитного дома Оля всегда начинала именно с комнаты пенсионера, да так и привыкла к этому. Она частенько, не задумываясь, переносилась к нему. Глянет лишь в окно — и уже там, в его комнате. Рассмотрела все досконально: красивые обои с позолотой, книжные полки, кожаный диван и такое же кресло рядом с ним, телевизор напротив старика, комод из красного дерева с резной отделкой рядом с дверью, на нем — поднос с графином и стаканом, таблетки в хрустальной розетке. С другой стороны двери еще один комод, с такой же отделкой, но гораздо шире, весь уставленный всякими мелочами: статуэтки, вазочки, шкатулки, фотографии в резных рамках, над комодом большое зеркало. На полу, во всю комнату, ковер.

Переносясь туда вначале своих полетов, когда у нее еще не было опыта, Оля почему-то постоянно оказывалась прямо перед этим стариком и поневоле изучила его физиономию. Ей ужасно не хотелось так пристально его разглядывать, но долго не удавалось изменить траекторию своего полета и потому, она много раз видела вблизи лицо старика, разглядела все морщинки, седые волоски торчащие из носа, красные прожилки на желтых белках глаз, воспаленные склеры. Поневоле запомнила его лучше своей родной бабушки.

День за днем она следила за облюбованной ею квартирой. Здесь жило много народу и, кроме того, сюда постоянно приезжали их родственники, приходили друзья. Она уже стала скучать по жизни этой семье, как домохозяйки по телесериалу. Иной раз ловила себя на мысли, что во время лекции думает о своих подопечных.

Теперь она знала здесь всех по именам, все их родственные связи, и даже кое-какие тайные отношения. Дочь старика звали его Татьяна, невестку — Ирина Сергеевна, а внучку — Настя. Чаще всего в комнате у старика встречалась белокурая пухленькая девушка, прислуга Лина. Оля видела не раз, как старик шлепал девку по заднице. Такой старый, к тому же инвалид, а постоянно щупал ее. Когда девушка ойкала, возмущалась, он вынимал из кошелька купюру и совал ей в карман. Лина злилась, но все же брала. У этой няньки оказывается, есть постоянный приработок: старичок был очень активный.

Лина здесь не жила, она являлась каждый день к девяти и оставалась до вечера, пока за ней не заезжал ее жених Миша, таксист. Оля уже его видела, он ей импонировал: простой мужик, спокойный и работящий, только немного скучный: все его разговоры были о машине, о пассажирах и о ежедневных заработках. Ольге было по душе его отношение к Лине: он все беспокоился, что девушке приходится много работать, чтобы столько зарабатывать, и не догадывался, что его невесте старик доплачивал за ее терпение к его выходкам. Михаил уговаривал Лину поскорее пожениться, родить ребенка и бросить работу, но та не соглашалась. Оказывается, Миша жил в коммуналке, и влюбленные копили на отдельную квартиру. У Кобзевых Лина быстро скопит недостающую сумму, шаловливый инвалид на нее не скупился, видно, девушка ему нравилась, не хотел чтобы она ушла от них. Непонятно, откуда у инвалида деньги? Пенсия такая по инвалидности, что ли?

— Оля, иди обедать, — прервала дочкины размышления мама.

— Ну что, доча, идешь с нами на день рождения? — Отец получил большую премию и был в хорошем настроении.

Оле и хотелось пойти с ними к тете Ане, и нет: там отец выпьет, станет совсем веселым, будет петь песни. Она любила его слушать и подпевать ему, и пошла бы, но ведь родители застрянут надолго, а ей нужно заниматься, уходить из гостей раньше и ехать потом одной через весь город, не хотелось.