Читать книгу "Чужестранка в гареме - Патриция Грассо"

Гарем, презрительно подумал Халид. Как же он ненавидел это место! Его безжалостные и беспринципные обитательницы походили на красивых, но ядовитых змей, которых неуемные амбиции заставляли пресмыкаться перед господином. Их борьба за милость султана была жестокой и часто даже кровопролитной.

Принц прошел сквозь двойные чеканные двери гарема, инкрустированные жемчугом. Ага-кисляр провел господина по извилистым коридорам в покои его тети и удалился. Там, в роскошном зале, его ждали бас-кадина Нур-у-Бану, любимая жена султана, Мурад, его наследник, и Мирима, мать Халида и сестра султана.

– Как я посмотрю, ты наконец решил помочь своей семье в тяжелую минуту, – проговорила Мирима, приветствуя своего единственного выжившего сына.

– Халид! – с явным облегчением произнес Мурад.

– Добро пожаловать, дорогой племянник! – добавила Нур-у-Бану с искренней сердечностью.

Несмотря на то что Халид бывал в покоях у тети бессчетное количество раз, роскошь убранства неизменно поражала его воображение. Пол был вымощен изысканной плиткой, которую покрывал роскошный ковер. Возле одной из стен, отделанных матовой муравой, располагался огромный бронзовый медник, а традиционные турецкие окна с середняками выходили в личный сад жены султана. Эта женщина, подарившая стране наследника, явно пользовалась большой благосклонностью государя.

– Спасибо за теплый прием, тетя, – сказал Халид, обращаясь к прекрасной бас-кадине султана. Затем в знак приветствия поцеловал своего брата Мурада. Наконец он удостоил приветствием и свою мать, спросив у нее: – А где Тинна?

– Твоя сестра дома, как и положено девушкам ее возраста, – отозвалась Мирима. – Ты что, хочешь, чтобы она участвовала в обсуждении убийства?

– Нет. – Халид перевел взгляд на мать. – А где дядя Селим?

– Он у Линдар, – отозвалась Нур-у-Бану с оттенком презрения в голосе. – Она недавно разрешилась колченогим отродьем, которого назвала Каримом в честь твоего младшего брата.

– Расскажи Халиду о покушении на базаре, – обратилась Мирима к племяннику.

Повернувшись к двоюродному брату, Халид спросил:

– Кто может желать тебе смерти? Мурад пожал плечами.

– Карим?

– Дети не умеют готовить заговоры с целью убийства, – возразил Халид.

– Но это могла быть его мать, – вставила Нур-у-Бану. – А Линдар вообще способна на все, лишь бы захватить власть для своего сына.

– Что скажешь, мама? – спросил Халид.

– У Линдар на такое ума не хватит, – заметила Мирима и добавила: – Кстати, под таким углом твой шрам незаметен. Как жаль: ты мог бы быть очень красивым мужчиной, а твой брат так рано расстался с жизнью.

Халид побледнел, его губы и уродливый шрам побелели от гнева. Как он мог забыть, что собственная мать относится к нему с презрением? Ее слова ранили больнее любого кинжала.

– Халид точно такой же, как всегда, – проговорил Мурад, потрясенный тем, как мать может подобным образом оскорблять своего единственного оставшегося в живых сына. – Карим пал смертью храбрых, и в этом нет вины Халида.

– Мое лицо не имеет отношения к делу, – сказал Халид матери. – Женщины в принципе не могут придумать такой интриги. Они привыкли воевать только своими острыми языками.

– По закону сыновья с врожденными пороками не могут становиться султанами, – продолжала Мирима, не обращая внимания на колкость сына. – Что бы она выиграла?

– Специальная обувь могла бы скрыть этот физический недостаток, – заметила Нур-у-Бану. – А если он будет прихрамывать, можно сказать, что у него болит лодыжка.

Мурад одарил мать любящей улыбкой.

– Да ты ведь держишься за верблюжью шерсть из страха за мою безопасность.

– Что ты думаешь по этому поводу? – спросил Халид у своего кузена.

– Я верю в то, что ты сможешь открыть правду и наказать виновного, – без колебаний ответил Мурад.

Вошла служанка, и все замолчали. Молодая девушка поставила на стол поднос со слоеными пирожными в форме полумесяца, миндалем в сахаре и чашками с турецким кофе.

Поклонившись, она вышла.

– Малик не приехал вместе с тобой? – спросила Мирима.

– Он скоро прибудет в Стамбул, – отозвался Халид. – Ты сделала, что я просил?

– Евнух ждет тебя дома, – ответила Мирима. – Зачем тебе понадобился человек, владеющий английским и французским языками?

– Чтобы приставить его к моей пленнице-англичанке, – небрежным тоном проговорил Халид.

– К твоей пленнице? – хором переспросили все трое собравшихся.

– Аллах предоставил нам уникальную возможность отомстить Фужеру, – сказал Халид.

– Однажды ты уже не смог убить его, – напомнила Мирима. – Почему ты решил, что на этот раз все получится?

– У меня есть нечто, что обязательно заставит его выйти из укрытия, – ответил Халид. – Малик поймал нареченную Хорька, гордую, своенравную девицу, которую подарил мне. Мы послали Фужеру известие о том, что в следующем месяце он сможет купить ее на частном аукционе.

– Какая она из себя? – поинтересовался Мурад, уже заранее предвкушая новое постельное развлечение. Если она хорошенькая, он сам купит ее.

– Язык у нее почти такой же острый, как у Миримы, – начал Халид, прекрасно знавший о неумеренном сладострастии своего брата. – Ее волосы имеют тошнотворный оттенок засохшего апельсина, а глаза зеленые, как кислое неспелое яблоко. Но самая выдающаяся ее черта – это коричневые веснушки, которыми покрыт у нее весь нос. Она такая противная, что я даже не могу есть в ее присутствии. Впрочем, Хорьку она подходит как нельзя лучше.

– Что, такая красавица? – Обмануть Мурада было невозможно. Но почему тогда Халид так яростно отговаривает его от покупки? Неужели хочет оставить девушку себе? – Я приеду на аукцион, – сказал Мурад, наблюдая за реакцией двоюродного брата, – если, конечно, ты не хочешь оставить пленницу себе.

– Ни за что, – быстро ответил Халид. Как-то уж слишком быстро.

Все собравшиеся в салоне любимой жены султана с любопытством взглянули на Халида. Такой стремительный отказ свидетельствовал о его интересе к этой женщине. Все понимали, что рано или поздно принц женится, но до сих пор он не проявлял интереса ни к чему, кроме драк и войны. С тех пор как его ранили, он вообще стал избегать женщин.

– Моя рабыня не может находиться в цивилизованном обществе, – добавил Халид. – За те несколько дней, что она провела у меня, маленькая варварка угрожала мне кинжалом и саблей, вывалила на меня ужин, а сама вообще ест как свинья. В течение двух следующих недель я буду учить ее хорошим манерам. В нынешнем состоянии ее никто не купит. Я держу ее на привязи, чтобы империя не рухнула во время одного из ее приступов гнева.

– На привязи? – расхохотался Мурад.