Читать книгу "Анатомия краха СССР. Кто, когда и как разрушил великую державу - Алексей Чичкин"

Итак, со второй половины 1950-х — в связи с ухудшением внутри- и внешнеэкономического положения СССР и, как следствие, социально-политическими протестами в ряде республик, была сделана ставка на то, чтобы Кремлю по минимуму вмешиваться в дела «нероссийских» союзных республик и нерусских автономий РСФСР. Чтобы избежать развития там сепаратизма. В результате, тамошние власти окончательно срослись с местными мафиозными кланами и, естественно, стали чуть ли не впрямую шантажировать Москву: дескать, не будете больше отпускать денег и будете часто проверять наши дела, — можем вывести «наши» народы из СССР.

Вспомнилось: еще в 1973-м в Баку родственница автора этих строк рассказывала, что при устройстве своего сына на работу её спросили: «А вы знаете, что это место продаётся?». Она ответила адекватно: «Я знаю, что это место покупается».

В том же году в Кировабаде (запад Азербайджана) я случайно услышал песенку, что распевали некоторые ученики-семиклассники во дворе близлежащей школы: «Зовут меня Мирза, работать мне нельзя. Пускай работает Иван, и выполняет план»…

Иллюстрирует ситуацию и такой экономико-политический факт: с середины 1960-х гг. закавказские, среднеазиатские, западноукраинские, молдавские овощи и фрукты продавались в РСФСР в основном только на рынках. Естественно, по высоким ценам: минимум вдвое дороже государственной розницы. Этого добились от Москвы власти тех регионов (см., напр.: «Вопросы совершенствования перевозок скоропортящихся продуктов». М.: Институт комплексных транспортных проблем при Госплане СССР, вып. 28. М., 1972). На все товары «союзных» Прибалтики и Закавказья советским государством всегда назначались самые высокие в РСФСР цены, в том числе госзакупочные…

Да ведь и современные экономические мощности той же Прибалтики созданы, в большинстве своем, в советские годы. Например, не калининградские, а именно эстонские, латвийские и литовские порты стали главными внешнеторговыми воротами СССР на Балтике. Да и сегодня их доля во внешнеторговых перевозках России превышает 25 %.

Причем, как и в других отраслях прибалтийских союзных республик, минимум 60 % доходов портовой отрасли оставалось в их же собственном распоряжении. На уровне 40–55 % был этот показатель для портов и других отраслей Закавказья, Средней Азии, Молдавии и Западной Украины. А вот РСФСР и Белоруссии таких льгот не было, правда, за исключением северокавказских автономий РСФСР.

Словом, если и «считаться» с той же Балтией, и не только с ней, — результат будет отнюдь не в пользу бывших союзных республик.

Но очевидно, что не столько добровольная, сколько вынужденная, предписанная свыше расточительность России, особенно в последние 40 советских лет, стала для других республик своего рода магнитом постоянного притяжения.

Они хотят, чтобы всё упомянутое продолжалось. Теперь, повторим, — уже в форме «суверенных» финансовых претензий к России. Но у нас более чем достаточно оснований для встречных, причем обоснованных счетов. За все годы существования Советского Союза. Так не пора ли эти счета наконец-то составить и предъявить?..

Хрущевские «фантики»…

Денежные знаки 1947 г. в январе 1961-го были обменены без ограничений на новые в соотношении 10:1. В той же пропорции изменились цены, тарифные ставки зарплат, пенсии, стипендии, пособия и другие денежные документы. По официальному заявлению Совета министров СССР (5 мая 1960 г.), делалось это «в целях облегчения денежного обращения и придания большей полноценности советским деньгам…».

Однако сопровождалась реформа не только повышением цен и тарифов, но и «замораживанием» выплат по восстановительным займам 1945–1958 гг. Эти выплаты возобновились только с 1966 г., а полностью государство погасило задолженность по займам только в 1989 г. Золотое же содержание нового рубля СССР было соответствующим образом уменьшено.

И только теперь, по прошествии времени, стало понятным, что эта реформа дала начало постепенному обесцениванию советских денег с очевидными последствиями для страны. Так, по оценкам Завена Мосесова, бывшего замминистра финансов СССР (в середине 60-х — начале 70-х гг.), платежно-покупательная способность рубля в 1981 г. составляла 60–62 %, а в 1988 г. — лишь 40–45 % от соответствующего показателя 1961 г.

Последствия социально-экономических «экспериментов» середины 50-х — начала 60-х: целинная и кукурузная кампании, продажа сельхозтехники колхозам и т. п. в сочетании с резким ухудшением международной обстановки (новый этап гонки ядерных, космических и других вооружений, развитие конфронтации с Китаем, обострение отношений с США) — вынудили тогдашнее руководство страны срочно искать финансовые ресурсы для латания перманентных денежных «дыр». Которых, кстати, становилось всё больше в связи с амбициозной программой освоения космоса и оказания расточительной помощи дружественным Москве развивающимся странам (Египет, Индия, Индонезия, Алжир, Афганистан, Куба, Гана, Гвинея).

Необходимые финансовые ресурсы можно было найти только внутри страны. Так, уже с 1956-го было прекращено «сталинское» снижение розничных цен (1947–1955 гг.), а зарплаты были «заморожены» как минимум в половине отраслей.

По закрытым данным Минфина СССР, за счет роста цен и удорожания растущего импорта курс советских денег обесценился в 1955–1960 гг. почти на четверть (см., напр.: «Пояснительная записка в Президиум ЦК КПСС». Министерство финансов СССР, ДСП, март 1961 г.).

Кроме того, расширялась сеть торговли советскими и импортными товарами, которые продавались за инвалюту и приравненные к ней спецчеки — в рамках системы магазинов «Березка». Эти магазины появились в канун Всемирного молодежного фестиваля в Москве, который состоялся в 1957-м.

Примечательно, что в канун денежной реформы 1961-го Хрущев самолично объявил о временной приостановке выплат по государственным облигациям. Дескать, займы будут погашаться… по мере приближения СССР к коммунизму. Народ отреагировал на это обещание мгновенно и по-своему: «Сталинские портянки заменили на хрущевские фантики».

Итак, денежные знаки 1947 г. в январе 1961-го были обменены без ограничений на новые в соотношении 10:1. В той же пропорции изменились цены, тарифные ставки зарплат, пенсии, стипендии, пособия и другие денежные документы. По официальному заявлению Совета Министров СССР (5 мая 1960 г.), «в целях облегчения денежного обращения и придания большей полноценности советским деньгам…». Но, к примеру, до этой реформы доллар США официально был равен по курсу четырём рублям, а новый курс был назначен… лишь в 90 копеек.

По экспертным оценкам Минфина и Госплана СССР (1961–1962 гг.), новый рубль был недооценен в 2,25 раза, а платежно-покупательная способность рубля по отношению к импортным товарам (в том числе из соцстран), соответственно, во столько же раз уменьшилась. Другими словами, рубль оказался снова «привязанным» к финансово-экономическим интересам США, точнее — к американским деньгам, что было отменено с весны 1950 г.

Бессменный (с 1938 г.) нарком, а затем министр финансов СССР Арсений Григорьевич Зверев (1900–1969), не согласившись с характером предстоящей реформы, 16 мая 1960 г. подал в отставку. Это произошло сразу же после того, как 4 мая того же года было подписано постановление № 47 °Cовета Министров СССР «Об изменении масштаба цен и замене ныне обращающихся денег новыми деньгами».