Читать книгу "На нашей улице - Мэри Хиггинс Кларк"

Джоан села за компьютер и забегала пальцами по клавиатуре.

— Четыре с половиной года назад, в сентябре, он недолгое время был пациентом доктора Мэдден. А потом еще два с половиной года назад — в августе. Он приходил по вечерам, поэтому я с ним не встречалась.

Полицейский позвонил по сотовому.

— У меня информация, которую нужно немедленно сообщить Даггану, — сказал он.

От Эмили Томми Дагган и Пит Уолш направились к доктору Клейтону Уилкоксу. Разговор получился пустой. Уилкокс настаивал на том, что положил шарф рядом с сумочкой жены. Когда задали вопрос о докторе Мэдден, он нехотя ответил, что да, припоминает, несколько лет назад у него была легкая депрессия и он обращался к ней.

— Как давно это было, доктор Уилкокс? — спросил Дагган.

— Я точно и не помню.

Однако детективы обратили внимание на то, что у доктора Уилкокса запали глаза, при разговоре он нервно перебирал пальцами.

— Он явно чем-то напуган, — сказал Томми Питу, когда они вышли.

А в четыре часа одно за другим произошло два события. Позвонил полицейский из кабинета доктора Мэдден и сообщил, когда именно доктор Уилкокс обращался к психологу.

— Он встречался с ней через несколько недель после исчезновения Марты Лоуренс и через три недели после исчезновения Карлы Харпер, — повторил Томми. — А заявляет, что не может точно вспомнить!

— Нам он сказал, что ходил к ней потому, что у него была легкая депрессия. Если девушек задушил именно он, понятно, почему он впал в депрессию, — ехидно заметил Пит Уолш.

Вторая порция манны небесной пришла в виде звонка агента из Огайо.

— У меня есть связи в брокерской конторе, где Уилкокс держит свой портфель акций, — сказал он. — Двенадцать лет назад, уйдя в отставку, Уилкокс забрал акций на сто тысяч долларов. Он выписал чек на свое имя. Чек был отправлен в банк в Анн-Арборе, штат Мичиган, на счет некой Джины Филдинг. Внизу чека сделана приписка: «Старинный стол и секретер».

— Джина Филдинг торгует антиквариатом?

— В то время она училась на первом курсе Инок-колледжа и внезапно ушла из университета незадолго до отставки Уилкокса.

— Где она теперь?

— Мы ее ищем. Она переехала в Чикаго, вышла замуж, потом развелась. Через день-два мы на нее выйдем.

Томми повесил трубку и с мрачным удовлетворением взглянул на Пита.

— Это получше, чем дымящийся в руке убийцы пистолет, — сказал он. — Завтра утром мы снова повстречаемся с бывшим ректором Инок-колледжа.

30 марта, пятница Глава девятая

Эмили проснулась утром в пятницу и с удивлением обнаружила, что уже четверть девятого. Вот что может сделать с человеком пара бокалов вина, выпитые, чтобы расслабиться, подумала она и откинула одеяло.

Долгий сон без сновидений придал ей сил — такой бодрой она не чувствовала себя уже много дней. Да и вечер был приятный. Уилл — очень симпатичный человек.

Он приехал за ней почти на полчаса раньше, и Эмили проводила его в кабинет, подождать, пока она закончит туалет. Он включил телевизор и стал смотреть новости.

Утром, одеваясь, она размышляла, насколько все-таки представления о том, как живут малознакомые тебе люди, отличаются от их настоящей жизни.

Вот, например, Уилл, думала Эмили, убирая кровать. Из того, что он рассказал о себе в тот день, когда подписывали купчую, я поняла, что он человек состоявшийся и уверенный в себе. Но за ужином Уилл открылся с новой стороны. «Я был единственным ребенком, — рассказал он Эмили. — Детство мое прошло в Принстоне, а когда родители развелись, мы с мамой переехали в Денвер. Отец вскоре женился на своей секретарше. Потом у него было еще две жены. Мать так и не оправилась, — добавил он с грустью. — Отец сломил ее дух».

Для него это до сих пор открытая рана, подумала Эмили.

Она спустилась вниз и пошла на кухню, заглянув по пути в столовую взять почитать что-нибудь из привезенного Лоуренсом. Она выбрала дневник Джулии Гордон. Сделав себе тост и почистив грейпфрут, Эмили открыла тетрадь. В одной из первых записей Джулия писала:

Бедной миссис Картер день ото дня все хуже. Смерть Дугласа стала для нее трагедией, от которой ей уже не оправиться. Мы все часто заходим к ней, приносим цветов, чтобы в комнате стало повеселее, или какую-нибудь сладость в надежде, что это пробудит ее аппетит, но ничто не помогает. Она беспрестанно говорит о Дугласе. Плачет и называет его своим единственным сыночком.

Жизнь обошлась с миссис Картер жестоко. Ей были даны красота и богатство. Однако вскоре после рождения Дугласа она начала страдать ревматизмом. Долгие годы она прожила инвалидом и теперь даже не выходит из комнаты.

Бабушка Лоуренс считает, что врачи, дабы облегчить ее страдания, прописывали ей слишком большие дозы лауданума. Миссис Картер давно уже пребывает в заторможенном состоянии и утратила всяческий интерес к жизни. И слезы, которые она проливает, остались единственным выходом ее горя.

Эмили закрыла тетрадь. Предположим, Дуглас успел-таки на ранний поезд, приехал домой, и Мадлен, увидев его, побежала с ним поздороваться. Если бы между Мадлен и Дугласом случилась размолвка, услышала бы миссис Картер, накачанная лауданумом, сверху ссору, происходящую внизу?

Или же Мадлен спустилась с веранды и вышла на свой задний двор, а Алан Картер вышел на свой. Он был влюблен в нее и наверняка знал, что его кузен вот-вот сделает ей предложение. Возможно, он попытался признаться ей в своих чувствах, она отвергла его, и он впал в ярость.

Обе версии не лишены оснований. Эмили пошла в столовую — положить на место дневник, и тут ей пришла в голову еще одна мысль. На самом ли деле Дуглас Картер покончил с собой или его убили — потому что он что-то заподозрил?

В пятницу утром Боба Фриза разбудил звонок телефона. Он открыл глаза, снял трубку и хрипло сказал:

— Алло!

— Боб, это Конни. Я ждала Натали вчера вечером, но она не приехала. Она что, осталась дома?

Фриз с трудом приподнялся в кровати. Он лежал поверх покрывала. Натали...

— Боб, что происходит? — В голосе Конни слышалось негодование, но Боб распознал и нотку испуга.

Испуга? Натали наверняка рассказала Конни об их последней ссоре. Может, и про синяк растрепала?

Так, надо сосредоточиться. Натали сказала, что уходит. Она намеревалась пожить в нью-йоркской квартире Конни. Но туда не приехала. Сейчас утро. Из памяти выпал почти целый день. Сколько же времени меня не было дома? — пытался вспомнить Боб.

— Конни, мы с Натали встречались вчера днем в ресторане, — сказал он. — Она мне сказала, что уезжает в Нью-Йорк, и собиралась домой за вещами. С тех пор я ее не видел.