Читать книгу "Метроном. История Франции под стук колес парижского метро - Лоран Дойч"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Внимательный к символам Дагобер приказывает водрузить трон в большой зале дворца. Кресло создает доверенное лицо — Элигий, его личный золотых дел мастер. Доверие к этому Элигию, кстати, столь велико, что он станет землемером королевства, потом епископом и будет даже канонизирован, окончательно войдя в историю под именем святого Элуа.
ПОЧЕМУ ДАГОБЕР НАДЕЛ ШТАНЫ НАИЗНАНКУ?
В песенке добрый святой Элуа шутливо говорит доброму королю Дагоберу, что тот надел штаны наизнанку… Анахронизм, поскольку короткие штаны с буфами до колен будут придуманы вдохновенными модельерами почти тысячу лет спустя. Революция, презиравшая историческую правду, создала этот куплет, чтобы высмеять всех королей и всех святых. Восставшие просто высмеивали рассеянность короля или же, в более ядовитой интерпретации, шутили над предполагаемой любовной связью между королем Дагобером и святым Элуа? Любовью извращенной, как надетые наизнанку штаны… Впрочем, его величество поторопился «переодеть их», так что историческая честь была спасена!
Пока же будущий святой — всего лишь ремесленник, желающий как можно лучше украсить трон нового короля. Возможно, трон не слишком комфортабельный, поскольку у него были примитивные кожаные полоски на сиденье, но его сверкающая бронзовая основа впечатляла, подлокотники расширялись и превращались в львиные головы с разинутой пастью. Трон короля Дагобера сейчас хранится в Кабинете медалей Национальной библиотеки.
Чтобы выразить свою абсолютную власть, Дагоберу нужны соответствующие символы. Но этого ему недостаточно: ему нужно также запечатлеть свою щедрость в камне. Париж уже имеет свое аббатство, и тогда Дагобер обращает взгляд к Сен-Дени. Это будет великим творением его жизни!
Будучи человеком глубоко верующим и очень суеверным, Дагобер убежден, что святой Денис с небесной высоты взирает на него. Король это знает, знает потому, что однажды увидел во сне обезглавленного Дениса, после того как посетил его могилу… И видение обещало ему защиту, но при условии, что Дагобер, сделавшись королем, подарит ему самое роскошное надгробье.
Церковь Сен-Дени была некогда основана святой Женевьевой, мы это помним, однако за полтора столетия все здесь сильно деградировало. Теперь это маленькая обветшалая часовня на севере Парижа, и сюда уже не приходят многочисленные паломники. Десять лет назад некий бенедиктинский монастырь пристроил к нему молельню, так появилась скромная хижина, где поселились крестьяне и ремесленники, которые зарабатывали, обслуживая сообщество монахов. И все это дышит нищетой, запустением. Дагобер же твердо решил удовлетворить святого, украсив его могилу.
Он строит святому Денису мавзолей, столь же большой и столь же красивый, как легенда: на смену ветхой церквушке вскоре приходит базилика. Элуа, ювелир-министр, получает приказ изготовить раку, призванную воздать святому должный почет. Элуа подчиняется: он создает великолепное творение из золота и драгоценных камней, с позолоченными балюстрадами, серебряными дверьми и мраморной крышей. Мощи Дениса покоятся в могиле, достойной святого-чудотворца! Но министр идет дальше и превосходит королевское желание: чтобы принимать подношения верующих, он задумывает ствол из серебра; чтобы подстрекнуть религиозный пыл, он творит громадный крест из золота, усеянный гранатами и изумрудами.
Дагобер думает также о духовном спасении дам. На острове Сите появляется женский монастырь, выведенный из юрисдикции епископа Парижского. Ор, первая аббатиса, принимает устав над мощами Элуа… итак, это будет монастырь Сен-Элуа! И вот уже за стенами порхают триста монахинь. Для них строят две церкви: одна посвящена святому Марсьялю, где они будут служить мессу, вторая — святому Павлу, где их отпоют, когда придет срок. Отметим, для маленькой истории — той, что любит подглядывать в замочную скважину: священнослужительницы, привлекательные для военного гарнизона, обеспечивающего безопасность королевского дворца, который находится совсем рядом, позволят себе увлечься красавцами-солдатами настолько сильно, что община будет, в конечном счете, распущена по приказу папы… но только пять столетий спустя. Это позволит нескольким поколениям добрых сестер осуществить братание армии и церкви совершенно особым образом.
Кроме того, Дагобер покрыл благодеяниями аббатство Сен-Венсан-Сент-Круа. Разумеется, набожная щедрость доброго короля к аббатствам и монастырям не вполне лишена задних политических мыслей. Монарх отлично знает, какие выгоды он может извлечь из благоговения перед мучениками и святыми. Разве не религия гарантирует единство королевства? Ни язык, ни национальные устремления, ни сплоченность народов недостаточны, чтобы сблизить разрозненные партии в государствах Дагобера. Католицизм с его кортежем святых, нагромождением реликвий, богатыми церквами и могучими аббатствами — вот что способно объединить в общем духовном экстазе различные куски франкского королевства.
Однако королю порой необходимо показать свою власть и собрать некоторые средства. В этом случае он без колебаний ущемляет отдельные религиозные ордена. Вызывающие богатства этих учреждений раздражают власть, ибо дворец постоянно жаждет наполнить казну, чтобы обустроить Париж, население которого неустанно растет, а также для того, чтобы вести войну против гасконцев и бретонцев, требующих независимости, или против славян, угрожающих границам. И вот, с целью прибрать как можно больше дивных золотых монет, Дагобер конфискует в пользу государства земли, присвоенные церковью. Станут ли монахи протестовать? Нет, ведь король ведет ловкую игру: принимает прелатов и заставляет выступить перед ними своего верного Дезидерия, епископа Кагорского.
— Кто имеет честь работать под непосредственным управлением Вашего великолепия, — заявляет он, — знает, что вы неспособны оскорбить церковь, и только Ваша страсть к справедливости, Ваше понимание необходимости могут вынудить Вас принять подобные решения.
После такого епископального напутствия король уточняет, что речь не идет о личном обогащении, но о политике безопасности и единства королевства. Как устоять перед столь несокрушимой волей? Епископы склоняют голову и позволяют ощипать себя, не слишком протестуя.
К концу 638 года Дагобер, которому всего тридцать пять лет, выглядит стариком. Пузырящиеся штаны и тога, в которую он драпируется, не могут скрыть истины: король ужасно похудел. Сверх того, его темно-русая борода быстро поседела, а его прекрасная шевелюра превратилась в сивую гриву. Приступы воспаления желудка становятся все более частыми, и он страдает кровотечениями — чаще всего из зада. Врачи считают верным средством делать ему кровопускания, но это не приносит облегчения и только ослабляют больного.
В октябре месяце Дагобер объявляет паломничество в Сен-Дени. Перенесет ли он путешествие? Король не должен испытывать тряски, потому он отправляется в свое любимое аббатство на колеснице, которую тянут два быка, идущие почти шагом. Помолившись, Дагобер приказывает перевезти его на виллу Эпине, в то самое место, где он родился. Таким образом, он находится не слишком далеко от Сен-Дени, которое избрал местом погребения. О, не без колебаний: три года назад, в первом завещании, он решил упокоиться в Париже, в церкви Сен-Венсан-Сент-Круа, рядом со своим отцом. В конце концов, он изменил свои распоряжения и хочет теперь лежать рядом с могилой святого мученика.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Метроном. История Франции под стук колес парижского метро - Лоран Дойч», после закрытия браузера.