Читать книгу "Формула 1. Российский голос - Алексей Попов"

Но вернемся в Сан-Пауло. Первая гонка, Сенна на поуле – все, как и должно быть, «король поулов» на «Уильямсе», Хилл не на первом ряду, хотя он неплохо квалифицировался в прошлом году. А тут Шумахер рядом. Сенна пролидировал 21 круг, потом оказался позади. Потом его развернуло на подъеме «Аркибанкадос» – а это как раз народные трибуны, самые дешевые места, «торсида», которая пела одно слово «Сенна» на разные мотивы. И прямо перед ними непобедимый «Уильямс» берет и разворачивается, Шумахер выигрывает. Хилл – второй, третий Алези, потом молодой бразилец Бариккелло. Шумахер не просто выигрывает, а ставит лучший круг гонки. Разрыв между ним и Хиллом – круг. Вот такое начало сезона. Бразильский народ раздавлен.

Для меня лично полет обратно, учитывая, что я так и не начал комментировать, был тяжелым. В Париже на пересадке попрощался с коллегой, вернулся в Ниццу, приступил к работе. Делал свои программы, никто с меня их не снимал, еженедельные полчаса о Формуле-1. Тем более что следующую гонку я должен был пропустить. Она была в Японии, но не Гран-при Японии, а Гран-при Тихого океана. Тогда в этой стране Формула-1 была так популярна, что японцы сделали Гран-при Тихого океана на трассе «Аида», «Танака Интернейшнл». Танака – фамилия их олигарха, миллиардера, якудзы, как шутили в паддоке – не знаю, кем он был на самом деле. Те, кто был на этой трассе, рассказывали, что она находится высоко в горах, маленький автодром, чуть ли не без трибун. Танака-сан заплатил столько, что принял на личном автодроме этап Формулы-1. Тогда подобное нечасто практиковалось. Настолько была популярна Формула-1 в Японии, что решили сделать вторую гонку. Но этап просуществовал всего 2 года.

Сенна опять на поуле, Шумахер опять второй на стартовой решетке. Алези получает травму, две гонки его заменяет Никола Ларини, который потом блистал в DTM за рулем «Альфа-Ромео». А тогда был его звездный час – две гонки за рулем «Феррари». И прямо на старте он сталкивается с Сенной! Сенна его не убил, конечно, но был близок к этому. Выигрывает Шумахер. На втором месте «Феррари» Бергера, причем тоже близко к кругу отрыва. На третьем месте Бариккелло, который за три недели до этого на родине был четвертым – очень неплохой результат. Подиум молодого паренька! И в зачете пилотов его «Джордан» занимает высокое третье место.

Следующая гонка – 1 мая, причем у нас в России это была Пасха. Имола, Сан-Марино, третий этап чемпионата, первый европейский. Сенна на нервах: слишком нервная машина, слишком хорошо едет машина Шумахера. Все упрекали «Бенеттон» в гигантском количестве электронных систем – доказать никто этого не смог. Заглушил мотор – все записи, которые могли б свидетельствовать о работе электронных систем, стираются. Ничего не доказать. Весь сезон «Бенеттон» уничтожали судьи, и частично за тот момент, что Сенна погиб – где-то подсознательно видели виноватыми «Бенеттон» и Шумахера. Так что судьи над немцем просто издевались.

Стартовая первая линия такая же – Сенна, Шумахер. Но к этому моменту случилась одна авария: «Джордан» Баррикелло в пятницу в предпоследнем повороте взлетает на бордюре, всеми четырьмя колесами бьется в защитную сетку, разворачивается, машина разлетается чуть ли не на куски, Рубенс остается жив, у него только перелом носа. Как ни парадоксально, внутри шлема. Он теряет сознание. Этот эпизод задает тон всему уик-энду. Очевидцы рассказывают, что Сенна никогда не был замечен в симпатии к землякам, он гордился быть бразильцем, но здесь, наверное, вина Пике, который над ним издевался, братства гонщиков не было. Но к Рубенсу Айртон относился как к сыну. Сенна тяжело воспринял его аварию, он был первый, кого Рубенс увидел, придя в сознание.

В этот уик-энд Сенна проявил невероятные человеческие качества: если до этого он внешне нарочито в паддоке был жестким и бездушным, то по ходу этих дней стал человечным и дал слабину, стал переживать за других, стал расстраиваться. Ужасно звучит, но частично, возможно, трагедия произошла из-за этого. Сенна перестал быть «терминатором», вместо эгоиста и эгоцентриста, повернутого только на себе, вдруг появился человек с эмоциями.

Уже был один эпизод за год до этого на свободных заездах в Спа. Эрик Комас попал в аварию, Сенна остановился посреди трассы, вышел из машины – это не так легко, там нет ручника, надо зафиксировать машину, выйти, ты ее сам не заведешь, ты запорол круг – он бросил все, побежал к нему, помог ему выйти… Это был эпизод, а в Имоле Сенна был таким весь уик-энд. Он очень переживал аварию.

А в субботу – еще хуже: квалификация и гибель Роланда Ратценбергера. Не сказать, что молодой человек, но дебютант, очень интересной судьбы. Он гонялся в Японии с рядом пилотов, с Эдди Ирвайном, например. Вышло так, что он познакомился с очень богатой женщиной из Монако, которая имела отношение к музыкальному телевидению, она решила проспонсировать его карьеру. Сумасшедшая ситуация, которая помогла ему оказаться в Формуле-1. Плюс команда-дебютант – тогда таких было две, «Пасифик» и «Симтек». «Симтек» – первая команда, которая была построена без макетов, виртуальный чертеж, то, что сейчас делают все. В наше время это элементарно, в 94-м создать такое было сложно. Они опередили время, сделали машину, но не идеально… Но у них были свои соперники, своя борьба.

У Ратценбергера в скоростной связке, которая носит имя Вильнева, – символичный момент, – на полной скорости оторвалось переднее крыло. Больше 300 км/ч, полная потеря прижимной силы, пилот не смог повернуть и влетел в бетонную стену чуть ли не в лоб. Тело фактически не пострадало, но перегрузка от удара была такой, что все внутренние органы разорвались. И этого не происходило много лет в Формуле-1. Сенна, который был в боксе, бросил все, побежал к профессору Сиду Уоткинсу, который был многолетним доктором Формулы-1. Сели в медицинскую машину, поехали к месту аварии, Сенна был одним из первых. Сразу понял, что это конец. И все, кто был знаком с Сенной, увидели совсем другого человека. Он был совсем подавлен. У него супермашина, он должен гореть одной целью – порвать выскочку Шумахера. А он ведет себя по-другому. Мысли совсем о другом. Более того, он многим, своей невесте португалке Адриане говорит: может, все брошу, не хочу больше выступать. Это был не тот Сенна, которого мы знали.

Еще один момент: во время квалификационного круга с Сенной договорилась французская компания TF1, что на него повесят микрофон и он должен будет прокомментировать один из кругов. И он начал с того, что сказал: «Хотел бы сказать «привет» моему дорогому другу Алену Просту, мне тебя не хватает». Это человек, с которым он так бился на трассе, так враждовал. Да, Прост ушел, Сенна остался, чтобы догнать француза по титулам. Айртону всего 34 года, еще несколько лет впереди. Он превзошел бы Проста. Но сам факт, учитывая накал их противостояния… Такое впечатление, как будто он прощался. Он закрывал все те, открытые еще вопросы. Слишком много таких вот точек. Тот же профессор Уоткинс говорил, что Сенна был сам не свой, предлагал – может, все бросим и поедем на рыбалку. Не сегодня, а вообще, у нас достаточно денег, будем просто удить рыбу.

В разбитом «Уильямсе» Сенны нашли австрийский флаг – в честь Ратценбергера. Он собирался, если бы победил, на круге почета достать не свой бразильский флаг, а австрийский. В честь пилота, который проводил всего третью гонку в жизни, из слабой команды, который бы ничего и не добился в Формуле-1, скорее всего…