Читать книгу "Первые в космосе. Как СССР победил США - Александр Железняков"

Остался в одиночестве и Юрий Гагарин. Видимо, предупреждение о том, что полет таит в себе немало опасностей, что полной гарантии на успех нет, заставили его написать письмо, которое должны были передать жене в случае его гибели. Он, как и другие, надеялся на лучшее, но допускал и иной ход событий:

«Здравствуйте, мои милые, горячо любимые Валечка, Леночка и Галочка!

Решил вот вам написать несколько строк, чтобы поделиться с вами и разделить вместе ту радость и счастье, которые мне выпали сегодня. Сегодня правительственная комиссия решила послать меня в космос первым. Знаешь, дорогая Валюша, как я рад, хочу, чтобы и вы были рады вместе со мной. Простому человеку доверили такую большую государственную задачу – проложить первую дорогу в космос!

Можно ли мечтать о большем? Ведь это – история, это – новая эра! Через день я должен стартовать. Вы в это время будете заниматься своими делами. Очень большая задача легла на мои плечи. Хотелось бы перед этим немного побыть с вами, поговорить с тобой. Но, увы, вы далеко. Тем не менее я всегда чувствую вас рядом с собой.

В технику я верю полностью. Она подвести не должна. Но бывает ведь, что на ровном месте человек падает и ломает себе шею. Здесь тоже может что-нибудь случиться. Но сам я пока в это не верю. Ну а если что случится, то прошу вас и в первую очередь тебя, Валюша, не убиваться с горя. Ведь жизнь есть жизнь, и никто не гарантирован, что его завтра не задавит машина. Береги, пожалуйста, наших девочек, люби их, как люблю я. Вырасти из них, пожалуйста, не белоручек, не маменькиных дочек, а настоящих людей, которым ухабы жизни были бы не страшны. Вырасти людей, достойных нового общества – коммунизма. В этом тебе поможет государство. Ну а свою личную жизнь устраивай, как подскажет тебе совесть, как посчитаешь нужным. Никаких обязательств я на тебя не накладываю, да и не вправе это делать. Что-то слишком траурное письмо получается. Сам я в это не верю. Надеюсь, что это письмо ты никогда не увидишь, и мне будет стыдно перед самим собой за эту мимолетную слабость. Но если что-то случится, ты должна знать все до конца.

Я пока жил честно, правдиво, с пользой для людей, хотя она была и небольшая. Когда-то еще в детстве прочитал слова Валерия Чкалова: «Если быть, то быть первым». Вот я и стараюсь им быть и буду до конца. Хочу, Валечка, посвятить этот полет людям нового общества, коммунизма, в которое мы уже вступаем, нашей великой Родине, нашей науке.

Надеюсь, что через несколько дней мы опять будем вместе, будем счастливы.

Валечка, ты, пожалуйста, не забывай моих родителей, если будет возможность, то помоги в чем-нибудь. Передай им от меня большой привет, и пусть простят меня за то, что они об этом ничего не знали, да им не положено было знать. Ну вот, кажется, и все. До свидания, мои родные. Крепко-накрепко вас обнимаю и целую, с приветом вам папа и Юра. 10.04.61 г.».

К счастью, письмо Юрия Алексеевича не стало его завещанием. Жена и дочери прочитали его много лет спустя. И уже не как письмо дорогого им человека, а как исторический документ.

Между тем на космодроме продолжалась подготовка к старту. Ранним утром 11 апреля была осуществлена транспортировка ракеты-носителя с кораблем «Восток» из монтажно-испытательного корпуса на стартовую позицию. Перед тепловозом, тащившим ракету и корабль, шел Сергей Павлович Королев. Рядом шли его заместитель по испытаниям Леонид Александрович Воскресенский и руководитель стартовой службы Анатолий Семенович Кириллов.

Космонавты на вывозе не присутствовали. Да и сегодня основной экипаж не видит, как ракета покидает монтажно-испытательный корпус и растворяется в ночи. Не принято это.

С недавних пор на вывоз ракеты с кораблем привозят дублеров. Да и то только на «переезд» – место между 1-й и 2-й площадками, где железнодорожный путь пересекает автомобильную дорогу. Считается, что дублеры должны заранее увидеть медленно проплывающую мимо них громадину ракеты. Когда они будут готовиться к старту, им будет некогда любоваться этой картиной.

Пока тепловоз неторопливо тащил ракету на старт, космонавты прибыли в монтажно-испытательный корпус, где с ними провел занятие Константин Феоктистов. Он ознакомил Гагарина, Титова и Нелюбова с расчетным графиком полета. Предполагалось, что старт состоится в 9 часов 7 минут по московскому времени. Спустя две минуты должна была отделиться первая ступень ракеты-носителя. В 9 часов 18 минут корабль должен был отделиться от носителя и выйти на околоземную орбиту. Совершив один виток вокруг Земли, в 10 часов 25 минут 47 секунд должен был сработать тормозной двигатель. Посадка спускаемого аппарата и отдельно космонавта на парашюте должна была состояться в 10 часов 54 минуты.

Занятия в монтажно-испытательном корпусе продолжались около часа. Тем временем ракета уже была установлена на стартовом столе и испытатели приступили к проведению заключительных проверок. Королев лично контролировал ход подготовки. Он побывал на всех площадках ферм обслуживания, наблюдая за действиями инженеров и военнослужащих. Лишь убедившись, что все идет так, как надо, он спустился к подножию ракеты к ожидавшим его Рудневу, Москаленко, Келдышу и другим.

В 13 часов на нулевой отметке 1-й площадки космодрома состоялся митинг, на котором кандидат на первый пилотируемый космический полет Гагарин встретился со стартовым расчетом, военными испытателями, представителями промышленности. Космонавтов и членов Государственной комиссии встретили бурной овацией.

На митинге Гагарин доложил о своей готовности к полету, сердечно поблагодарил всех и заверил, что оказанное ему доверие оправдает. Выступившие испытатели заверили космонавта о качественной подготовке ракеты и корабля к полету и пожелали ему благополучного возвращения на родную Землю.

После этого Гагарин и Титов направились в «маршальский домик», на 2-й площадке, где им предстояло провести ночь перед стартом. «Маршальским» домик называли потому, что в нем любил останавливаться маршал Неделин. После его гибели домик некоторое время пустовал, а потом его «присмотрели» Королев и медики. Первый из-за того, что он находился рядом с его домиком. А вторые – очень уж он был удобен для размещения в нем и космонавтов, и врачей. Места хватало на всех. И на медицинское оборудование тоже.

Сейчас этот домик называют «домиком Гагарина». О том, что когда-то это был «маршальский» домик, мало кто помнит.

Доступ к космонавтам ограничили до предела. Навещать их могли только Королев, Каманин, Карпов и врачи Владимир Иванович Яздовский, Андрей Викторович Никитин и Александр Николаевич Бабийчук.

Разместившись в домике, космонавты полакомились «космическим» обедом в тубах. Сытно, но, с точки зрения гурманов, не особенно вкусно. На первое – пюре щавелевое с мясом, на второе – паштет мясной, на третье – шоколадный соус.

После обеда Гагарин и Титов вновь оказались в руках врачей. На них наклеили датчики для записи физиологических функций организма. Записи этих датчиков сохранились, и мы знаем, что накануне старта давление у Гагарина было 115 на 60, пульс – 64, температура – 36,8.

Вечером «на огонек» заглянул Королев и позвал Гагарина немного прогуляться перед сном.