Читать книгу "Арвендейл. Долгое море - Роман Злотников"

Вот именно таких «вечных подмастерьев», многие из которых уж лет десять-двадцать как превзошли в мастерстве своих мастеров, Марелборо и повелел искать и зазывать в столицу в первую очередь. Впрочем, никто особенно этому не противился. И не потому, что столь сильно уважали или боялись своего императора. Просто подавляющее большинство мастеров никуда переселяться не собирались. Зачем? Тут, в родных, привычных местах у них всех уже имелись вполне налаженная и обеспеченная жизнь, сбыт, мастерская, зачастую доставшаяся в наследство аж от дедов-прадедов. Родовое клеймо опять же уже несколько поколений на рынке известно. Да и все купцы, закупающие произведенный товар, давно уже не то что в друзьях-приятелях, а в кумах и свояках. Ну и все политические расклады в цехах и городском совете также давно определены и привычны. А что там будет в столице — одни боги знают… Да и что та столица-то — одно название! После орочьего разорения там сейчас ни денег, ни налаженных связей, ни даже покупателей не имеется. Старые кончились, а большинство новых — голь перекатная. Так что от всего того, что составляло привлекательность Эл-Северина в глазах умудренных жизнью купцов и мастеров, на данный момент оставалось только одно название — столица. И насколько долго затянется подобная ситуация, никто сказать не мог. Может, на пять лет, а может, на пятнадцать… Так и чего тогда дергаться? Эвон пусть всякие безродные да приблудные суетятся. А мы останемся там, где наш род испокон веку ремесленичал и торговал…

Так что кое-какая жизнь в Эл-Северине уже присутствовала. Но пока еще очень скудная. Ибо, несмотря на наличие мастеров, мастерские в городе еще не заработали. В первую очередь потому, что здесь пока было еще очень плохо с сырьем. Да и со сбытом тоже… Вследствие того, что, во-первых, столичное купечество просто исчезло как факт, найдя свою смерть в орочьих желудках, а во-вторых, у города была вообще полностью нарушена логистика. Потому что проблемы в городе были практически со всем — продуктами питания, одеждой, бумагой, амулетами, да даже с лошадьми, возами и возчиками. Ибо большая часть из тех, что имелись, были заняты на перевозке продовольствия и переселенцев. Потому что без людей город просто не мог бы ожить, а людям надо было есть… Крестьян-то вокруг столицы практически не осталось. Так что продовольствие приходилось доставлять издалека.

Так что большинство свежеиспеченных столичных ремесленников пока зарабатывали себе на жизнь не столько своим ремеслом, сколько тем, что разбирали завалы и работали на стройках. Вследствие чего и имеющиеся трактиры тут пока были не столько увеселительными заведениями, сколько местом питания рабочих бригад. Ибо денег на руках у людей было раз, два — и обчелся. Так что за еду в основном платил император, с казной у которого, понятно, тоже все было не слава богам. Поэтому то, что подавали в трактирах, было сытным, но очень уж простым. Да и с выпивкой также были большие проблемы. Как и со всякими иными развлечениями. За них-то император не платил…

Вот поэтому делать в столице было особенно нечего. Потому что просто отдохнуть и выспаться большинство из состава отряда Троя успели еще за то время, пока они добирались из западных герцогств до столицы. Все равно в дороге скука — на разбойников и то наткнулись всего пару раз. К их несчастью… Потому, что когда навстречу восемнадцати «крутым парням» из числа подавшихся в леса крестьян и дезертиров, из вроде бы вполне обычных купеческих возов с предвкушением на довольных рожах полезло почти восемь десятков полностью одоспешенных и вооруженных бойцов (ну не было больше необходимости бойцам Троя скрываться и притворяться), всякие мысли о сопротивлении из голов разбойников мгновенно испарились… и они тут же задрали руки в гору. В настоящий момент они уже вовсю пахали как проклятые на восстановлении столицы. В каменоломнях.

Так что оставаться в Эл-Северине никто из того отряда, который был как бы «приписан» к герцогу Арвендейла, не захотел. И Трой решил не отказывать своим боевым соратникам. Поэтому он выдвинулся из столицы с поистине герцогским сопровождением в две с лишним сотни мечей. Вследствие чего общая скорость передвижения оказалась несколько сниженной. Впрочем, скорее всего, ненамного. Все-таки его люди прошли за своим командиром уже одну тысячу миль и потому имели опыт совершения ускоренных маршей в очень разных условиях. Вследствие чего столь быстрый марш в подобном составе вовсе не был для них чем-то не то что сложным, но и даже хотя бы непривычным…

К замку они приехали в сумерках, что, впрочем, никак не помешало замковой страже заметить их еще на подъезде. Трой понял это по тому, как метались по стене и верхушкам башен отблески факелов.

Въехав в замковый двор, Трой жадно ощупал взглядом встречающих и, не обнаружив среди них Лиддит, похолодел. Отмахнувшись от довольно торжественно говорящего ему что-то Даргола, он встревоженно спросил:

— А-а-а… где она?

Сенешаль замка Арвендейл запнулся, хмыкнул и с легким поклоном ответил:

— В парадном зале, Ваша Светлость…

Трой слетел с коня, швырнул поводья подскочившему к нему Бон Патроюгу и ринулся вверх по лестнице.

Лиддит ждала его именно там, где и сказал Даргол, несколько неуклюже расположившись на левой, женской стороне герцогского трона. И в платье. Хотя все знали, что герцогиня Арвендейл больше предпочитает носить брюки и кавалерийские сапоги. А несколько неуклюже, потому что из-под платья у нее выпирал вполне заметный животик. Рядом с ней на маленьком детском стульчике чинно сидела Иния, также одетая в красивое платье… Когда Трой влетел в парадный зал, его жена с едва заметной заминкой поднялась с трона и, сделав два шага вперед, с помощью тут же подскочившей к ней сестры опустилась на левое колено и ритуально начала:

— Муж и господин мой… — Но гроза врагов, Меч империи, член Малого императорского совета и владетельный герцог Арвендейла не дал ей закончить, а гигантским прыжком, больше подобающим какому-нибудь кузнечику, а не одному из самых грозных, богатых и влиятельных аристократов империи, подскочил к жене и, одним движением подхватив ее на руки, обеспокоенно зачастил:

— Что такое, Лиддит? Что случилось? Почему ты упала? Ты споткнулась? Как ты себя чувствуешь?!

Его жена, столь стремительно оказавшись у него на руках, тихонько ойкнула, а затем прикрыла глаза и, еле слышно застонав, страдальчески произнесла:

— Ну вот кто тебя учил, Трой, а? Это же обычный ритуал встречи женой мужа-владетеля, вернувшегося из похода. Она должна встретить его, стоя на колене и давая отчет о том, что случилось в его отсутствие. Я так долго это репетировала, а ты что натворил? Все испортил!

— А? — ошалело выдавил Трой, а затем расплылся в улыбке. — Фух… а я испугался, что тебе плохо стало… — После чего осторожно прижал ее к груди и серьезно попросил: — Не надо передо мной на колени становиться, пожалуйста. И докладов никаких не надо. Я и так знаю, что у тебя все получилось просто отлично. Потому что по-другому и быть не может…

Лиддит несколько мгновений испытующе всматривалась в мужа, а потом тихонько вздохнула, улыбнулась и вытянула губы, как бы напрашиваясь на поцелуй. И все присутствующие в зале облегченно выдохнули. Попадать под «рассердившуюся госпожу» никому здесь не хотелось…