Читать книгу "Шелепин - Леонид Млечин"

12 ноября Шелепин подготовил предложения для президиума ЦК партии: изменить порядок приема в вузы, чтобы «пресечь проникновение в вузы случайных людей», в частности – отменить прием медалистов вне конкурса, принимать только тех, кто не менее двух лет отработал на производстве, требовать рекомендации трудовых коллективов.

Комиссия под председательством секретаря ЦК Брежнева, учтя предложения Шелепина, подготовила закрытое письмо партийным организациям – «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов». Текст письма, которое стало сигналом к гонениям на свободомыслящую интеллигенцию и студенческую молодежь, утвердили на президиуме ЦК 19 декабря 1956 года.

Письмо зачитали на пленуме ЦК комсомола.

Секретарь ЦК комсомола Зоя Туманова, которая курировала отдел по работе со студенческой молодежью, грозно вещала с трибуны:

– Что касается всякого рода антисоветских и враждебных вылазок, то, видимо, здесь у пленума будет единое мнение, что их надо решительно пресекать. ЦК ВЛКСМ считает правильными действия тех комсомольских организаций, которые учащихся, не оправдывающих звания советских студентов, исключают из членов ВЛКСМ и из институтов.

Зоя Петровна Туманова, как и Шелепин, училась в ИФЛИ, карьеру начинала редактором «Пионерской правды», это было еще в мрачные сталинские годы. Она первым делом очистила редакцию от тех, у кого были проблемы с анкетой – то есть репрессированные родственники. Литературный редактор «Пионерской правды» Лидия Корнеевна Чуковская, дочь известного писателя, в знак протеста ушла из редакции сама.

Впоследствии Туманова много лет работала первым заместителем заведующего отделом культуры ЦК КПСС.

Зою Туманову поддержал Шелепин:

– Нам надо вузы очистить от антисоветских людей. надо очистить комсомол. Но я прошу не понимать это как чистку. Ни в коем случае нельзя, чтобы это получилось как чистка комсомольских организаций… Нельзя не считаться с тем, что, осуществляя директивы XX съезда о социалистической законности, мы многих выпустили из тюрем, даже таких, которых, может быть, не надо было выпускать… Мы располагаем фактами, что некоторые из них ведут вражескую работу. Надо быть бдительными, и людей, которые будут вести антисоветскую агитацию, щадить не будем, снова в тюрьмы сажать надо.

Слова первого секретаря ЦК комсомола, сказанные уже после XX съезда и знаменитого хрущевского доклада, достаточно точно характеризуют отношение к процессу освобождения репрессированных при Сталине людей. Это воспринималось как вынужденный, но нежелательный шаг. Но кровожадным Александр Николаевич не был.

– С другой стороны, – продолжал Шелепин свою речь на пленуме ЦК, – есть в вузах такие люди: ему семнадцать лет, школу закончил, пошел на первый курс, у него каша в голове, ничего не соображает…Или он послушал Би-би-си или «Голос Америки», или он прочитал газету югославскую «Борба» или какую-то польскую газету, и он начинает соображать. Я хочу привести ленинское указание: «Таким людям надо всячески помогать, относясь как можно терпимее к их ошибкам, стараясь исправлять их постепенно и преимущественно путем убеждения, а не борьбы».

Шелепину пришлось заниматься трагической и запутанной историей «Молодой гвардии». После освобождения Донбасса «Комсомольская правда» написала о подпольной комсомольской организации в шахтерском поселке Краснодон. В сентябре 1943 года пятерым погибшим подпольщикам присвоили звания героев Советского Союза, еще сорок пять наградили орденами.

Руководитель Союза советских писателей Александр Александрович Фадеев испросил у Сталина творческий отпуск, поехал в Краснодон и меньше чем за два года написал роман «Молодая гвардия», который пользовался огромным успехом.

Информации о реальных событиях было немного. Руководители комсомола в основном полагались на рассказы матери Олега Кошевого. Расследованием обстоятельств смерти юных подпольщиков занялись органы главного управления военной контрразведки «Смерш», искавшие предателей. В провале «Молодой гвардии» обвинили людей, которые на самом деле заслуживали благодарной памяти.

Фадеев, следуя первым сведениям, поспешно назвал их предателями, опозорив семьи достойных людей. В Краснодоне этим возмущались. Фадееву пришлось объясняться. Но менять что-либо в романе по этой причине он не захотел – был упрям.

Фадеев ответил родителям погибших: «Я писал не подлинную историю молодогвардейцев, а роман, который не только допускает, а даже предполагает художественный вымысел. Поэтому ни вы, ни родители других молодогвардейцев не должны требовать от меня абсолютной точности».

Но речь шла о добром имени погибших и об их родственниках. Чтобы избежать незаслуженного позора, людям приходилось менять фамилии, уезжать из родного города. Уже после смерти Сталина несколько оставшихся в живых подпольщиков добились приема у Шелепина, рассказали ему о несправедливости в отношении человека, который в реальности был комиссаром «Молодой гвардии», и убедили Александра Николаевича в своей правоте.

Виктор Третьякевич, выведенный в романе под фамилией Стахович, был в реальности первым руководителем подпольной группы. Его сбросили в шахту живым… Из-за фадеевского романа двум его братьям пришлось жить с клеймом «брат предателя».

Первому секретарю ЦК комсомола трудно было идти против устоявшегося мнения. Но Шелепин все-таки добился создания комиссии, и та полностью реабилитировала Виктора Третьякевича. Только в 1960 году его наградили посмертно орденом Отечественной войны первой степени и в «Правде» написали о нем – «Отважный сын Краснодона».

После этого режиссер фильма «Молодая гвардия» Сергей Герасимов выбросил из фильма сцены с мнимым предателем.

Но роман не перепишешь…

Бюро ЦК ВЛКСМ заседало два раза в месяц, секретариат – каждую неделю. Первый секретарь присутствовал на заседаниях президиума ЦК, второй секретарь – на секретариатах ЦК КПСС. Один из секретарей ЦК комсомола обязательно присутствовал на заседаниях правительства. Секретари ЦК ВЛКСМ были заметными людьми в столице, их приглашали в иностранные посольства, на торжественные собрания и приемы в Кремль.

Зарплата первого секретаря ЦК комсомола приравнивалась к зарплате заведующего отделом ЦК партии – Шелепин получал пять с половиной тысяч рублей. Остальные секретари получали четыре с половиной тысячи, при тогдашнем уровне цен этих денег было более чем достаточно. Секретари ЦК имели право пользоваться так называемой столовой лечебного питания на улице Грановского, где получали любые продукты по символическим ценам.

Аппарат ЦК комсомола состоял из нескольких отделов.

Самым крупным был отдел комсомольских органов. Когда Хрущев создал в партии бюро ЦК по РСФСР, отдел поделили на два – отдел комсомольских органов по союзным республикам и по РСФСР, в каждом работали человек тридцать.

Вторым по значению был отдел пропаганды и агитации – тоже человек тридцать. В отделах рабочей молодежи и по работе среди сельской молодежи сотрудников было вдвое меньше. Кроме того, существовали отдел школ (потом его разделили – на отдел школьной молодежи и пионерский), военно-физкультурный отдел (его преобразовали в отдел спортивной и оборонно-массовой работы). Со временем появился отдел культуры. И конечно же существовало управление делами, занимавшееся финансами и хозяйством.