Читать книгу "Эволюция сексуального влечения. Стратегии поиска партнеров - Дэвид М. Басс"

Факты, касающиеся юношей, противоречат двум альтернативным объяснениям причин, по которым более зрелых мужчин привлекают более молодые женщины. Одно — это теория подкрепления, старая идея психологии. Согласно ей, люди повторяют поведенческие модели, за которые в прошлом они получали вознаграждение. Вряд ли можно утверждать, что юноши получают подкрепление или вознаграждение от наиболее привлекательных для них женщин. Ситуация прямо противоположная — эти женщины игнорируют их или активно отвергают. Второе объяснение состоит в том, что более зрелые мужчины используют молодых женщин в качестве инструмента реализации своей власти и контроля. Однако юноши не имеют никакой власти или контроля над более зрелыми девушками, которые так им нравятся. Короче говоря, объяснение, в основе которого лежит фертильность, оказывается наиболее убедительным для всех результатов — от влечения юношей к более зрелым девушкам до увеличения разницы в возрасте с предпочтительной партнершей по мере увеличения возраста мужчины.

Реальные брачные решения подтверждают, что с возрастом мужчины предпочитают все более молодых партнерш. У американских мужчин, вступающих в брак в первый раз, невесты в среднем на три года моложе, во второй — на пять лет, а в третий — на восемь[116]. Ситуация примерно одинакова во всем мире. Так, в XIX в. в Швеции, судя по церковным записям, мужчины после развода выбирали новых жен в среднем на 10,6 лет моложе. Во всех странах мира, где можно получить информацию о возрасте невест и женихов, выявляется одна и та же тенденция: в среднем женихи старше невест[117]. В европейских странах эта разница колеблется от двух лет в Польше до 5 лет в Греции. В среднем по всем странам разница составляет три года, что соответствует заявленным предпочтениям мужчин по всему миру. В культурах, где существует многоженство, разница в возрасте еще больше. К примеру, у североавстралийских аборигенов племени тиви более зрелые мужчины высокого статуса часто имеют жен на 20–30 лет моложе, чем они сами[118]. Таким образом, современные мужчины предпочитают более молодых женщин в силу того, что унаследовали это предпочтение от своих предков, для которых молодость партнерши была свидетельством ее репродуктивной ценности. Это психологическое предпочтение, как правило, доминирует при выборе партнерши, хотя, как мы увидим позже, люди не всегда получают то, чего хотят.

Стандарты физической красоты

Молодость — всего лишь наиболее очевидное мужское предпочтение, связанное с репродуктивной способностью женщины. Эволюционная логика подводит нас к более широкому набору универсальных стандартов красоты. Если стандарты привлекательного ландшафта, включающие наличие воды, дичи и убежища, составляют образ пригодной для жизни среды, то стандарты женской красоты несут в себе признаки женской репродуктивной способности[119]. Возможно, красота действительно в глазах смотрящего, однако эти глаза и восприятие — продукт эволюции людей на протяжении миллионов лет.

Нашим предкам были доступны два типа наблюдаемых признаков здоровья и молодости женщины: внешний облик, например полные губы, чистая гладкая кожа, ясные глаза, блестящие волосы и хороший тонус мышц, и особенности поведения, такие как упругая походка, выразительная мимика и энергичность. Эти физические признаки молодости и здоровья, а значит, и репродуктивной способности, являются основными элементами мужских стандартов женской красоты.

Поскольку физические и поведенческие особенности — наиболее явные видимые свидетельства репродуктивной ценности женщины, первобытные мужчины стали предпочитать женщин, обладающих именно этими признаками. Мужчины, которые не обращали внимания на признаки высокой репродуктивной ценности и женились на седовласых старушках, утративших гладкость кожи и тонус мышц, оставляли меньше потомства.

Клилланд Форд и Фрэнк Бич выделили ряд универсальных черт, которые идеально соответствуют эволюционной теории красоты[120]. Признаки молодости, такие как чистая и гладкая кожа, а также признаки здоровья, такие как отсутствие язв и других патологических изменений, повсеместно считаются привлекательными. Любые признаки, указывающие на плохое здоровье или пожилой возраст, воспринимаются как менее привлекательные. Мысль о поцелуе с прыщавым партнером вызывает скорее отвращение, чем мечты о сексуальном контакте. Недостатки внешнего облика всегда отбивали интерес к сексу. Угри и другие кожные заболевания, изъяны на лице и нечистая кожа никого не привлекают. Чистота и гладкость кожи и отсутствие признаков заболеваний обладают универсальной привлекательностью.

Например, антрополог Бронислав Малиновский отмечал, что для жителей островов Тробриан в северо-западной Меланезии «естественно считать нарывы, язвы и трещины на коже особенно отвратительными с точки зрения эротических перспектив». «Необходимые условия» красоты для них — это «здоровые, густые волосы, крепкие зубы и гладкая кожа»[121]. Среди важных привлекательных признаков островитяне также называли живые, сверкающие глаза и полные хорошо очерченные губы в противоположность тонким и поджатым.

В эстетике женской привлекательности особое место занимают также признаки молодости. Когда мужчинам и женщинам предложили оценить по фотографиям внешнюю привлекательность женщин разного возраста, оценка снижалась с увеличением возраста сфотографированных независимо от возраста или пола участников эксперимента[122].

Большинство традиционных психологических теорий привлекательности предполагают, что стандарты привлекательности человек постепенно усваивает в процессе культурного обмена, а значит, четких стандартов не может быть у детей как минимум до трех-четырехлетнего возраста. Психолог Джудит Ланглуа с коллегами опровергла это общепринятое мнение, изучая реакцию маленьких детей на разные лица[123]. Взрослые оценивали по цветным фотографиям привлекательность лиц чернокожих и белых женщин. Затем младенцам в двух группах (в возрасте 2–3 и 6–8 месяцев) показывали пары фотографий, отличающиеся по привлекательности с точки зрения взрослых. Как маленькие дети, так и те, кто постарше, дольше задерживали взгляд на более привлекательных лицах, что говорит о появлении стандартов красоты на очень раннем этапе жизни человека. В другом эксперименте Ланглуа обнаружила, что годовалые дети больше радуются, активнее играют, меньше боятся и смущаются при общении с незнакомцами в более привлекательных масках[124]. В третьей работе Ланглуа показала, что годовалые дети играют с привлекательными куклами значительно дольше, чем с непривлекательными. Для проявления таких склонностей не требуется обучение. Эти данные опровергают распространенную теорию о том, что идея красоты прививается человеку в результате постепенного знакомства с существующими культурными стандартами.