Читать книгу "Колье Шарлотты - Анатолий Ромов"

Торможу. Мы со Сторожевым и Антом выходим. Значит, дорожная авария. Медленно идем по шоссе. На осевой — тяжелый грузовик-фургон с надписью на боку «Хлеб». Под задними колесами по мокрому асфальту рассыпаны осколки стекла. А вот и след. Вглядываюсь — след короткий, затормозить рафик почти не успел. Фургончик с пятьюстами тысячами долларов врезался на полном ходу в машину «Хлеб». Рассматриваю фургончик. Вся передняя часть машины разбита, как говорят, всмятку. Врезались на полном ходу. Сзади тоже все искорежено. Двери в гармошку. Понятно. Взрывной патрон. Кто же мог пойти на такой налет? Только человек, прекрасно владеющий машиной. Шофер высокого класса. У меня, только что прочитавшего ориентировку, может быть единственная кандидатура. Даже без «азбуки». Это мог быть только Пахан. Корчёнов Евгений Михайлович.

К нам подходит подполковник Кораблев — начальник оперативной группы МВД. Высокий, тучный.

— Как все произошло? — Сторожев смотрит на фургончик.

— Ну… поскольку сумма была особо крупной — ВОХР выделил четырех вооруженных инкассаторов. — Кораблев говорит медленно, хмурясь, постоянно прислушиваясь к докладам групп ПМГ. — Один — за рулем, один ведущий связь по линии радиоконтроля, Строчков — рядом с водителем. Двое в фургоне — у сумки с деньгами. Радиоконтроль шел нормально. Но примерно на третьей минуте после выезда из таможни дежурный по УВД майор Рятсепп, ведущий радиоконтроль по перевозке, услышал сильный треск. Рятсепп тут же спросил: «Седьмой, что случилось? У вас все в порядке?» Ответственный за контроль в машине Строчков спокойным голосом ответил: «Да, все в порядке… Наверное, какая-то помеха». Теперь ясно, что эту помеху кто-то подал в эфир умышленно. Далее радиоконтроль снова шел нормально — до шестого километра. На шестом километре на волне радиоконтроля снова раздался сильный шум и треск. Дежурный снова спросил: «Что у вас происходит? У вас все в порядке?» После паузы голос, как теперь выяснилось, не Строчкова ответил: «Все в порядке… Опять, наверное, та же помеха». Дежурный продолжал контроль, но в ходе связи голос показался ему подозрительным. Рятсепп задал проверочную фразу-пароль. Услышав неправильный отзыв, тут же поднял тревогу, и через десять минут по указанию начальника УВД города с одновременным подключением погранзаставы был блокирован весь район налета, а также все подъездные пути, включая параллельные. После опроса шоферов, проезжавших мимо и видевших фургон инкассаторов сразу после аварии, была установлена примерная картина происшествия. У машины «Хлеб» и перевернутого фургончика инкассаторов стоял мотоцикл ГАИ и человек в форме младшего лейтенанта милиции, который показывал жезлом проходящим мимо машинам — проезжайте, не останавливайтесь. Еще один человек, в гражданской одежде, был замечен у задних дверей перевернутого фургончика. Тем не менее по прибытии на место аварии первых групп ГАИ, милиции и пограничников никого у места аварии не оказалось. В машине инкассаторов находилось четверо. Один — Строчков — не подающий признаков жизни. Трое в бессознательном состоянии: инкассаторы Карин, Лушаков и Баптиданов. Задние двери оторваны. Сумки с валютой в фургоне не оказалось. В поисках исходим из того, что налетчиков было двое. Они скрылись с похищенной сумкой на мотоцикле ГАИ с номером «…1—27», первая цифра не выяснена. Розыск мотоцикла ведется. Как сам видишь — всеми силами. Пока нашли только следы в лесу.

К нам подошел начальник ГАИ города полковник Уусвяли.

— Примерную картину, по следам, конечно, могу описать. Грузовик-фургон «Хлеб», принадлежащий, как выяснено, базе Горпродтранс, шел по шоссе со скоростью, думаю, судя по тормозному следу, километров девяносто. Ну, девяносто пять. От силы. Когда машина инкассаторов приблизилась к нему, грузовик чуть выехал на крайнюю левую полосу. Тут же, увидев идущую сзади машину, показал огнями, что уступает дорогу. Машина инкассаторов пошла на обгон, и тут грузовик, делавший до того вид, что уступает путь, неожиданно снова быстро повернул влево и резко затормозил. Машина инкассаторов на полном ходу врезалась в задний борт грузовика. Шоссе было мокрым. Торможение, естественно, практически ничего не дало. Удар получился сильным, на что указывает характер деформации кабины.

— Первый! Первый, внимание! — перебил объяснение Уусвяли голос, донесшийся из приемника на плече Кораблева. — Первый! Говорит вторая ПМГ! Вторая ПМГ, как меня слышите? Найден мотоцикл. Найден мотоцикл. Номер — «31–27». Машина обнаружена на седьмом километре Нарвского шоссе. Мотоцикл пуст.

— Стойте там, никого не подпускайте! — сказал Кораблев в микрофон. — Поняли?

Сторожев кивнул, мы вместе с ним и Антом сели в «жигули». Милицейский «мерседес» на большой скорости ушел вперед. Я дал газ, нагнал его через километр. Тут же затормозил — вслед за ним.

На шоссе стояли два регулировщика с жезлами. Они что-то показывали в сторону леса. В кустах у первых деревьев я заметил пограничников — они рассматривали землю. Кораблев вышел из машины, вышли и мы с Антом и Сторожевым.

— Товарищ подполковник. — Один из милиционеров кивнул на кусты. — Смотрите. В этом месте он свернул в лес. Следы мотоцикла. А дальше… — Регулировщик прыгнул в канаву на обочине. — Смотрите. Вот тут куст выдернут. Деревцо чуть подрублено. Причем, посмотрите, давно — неделю примерно.

— Как раз, чтобы на Нарвское проехать, — сказал второй регулировщик. — По лесу. Понятно все: путь себе заранее приготовили. Сразу не сообразишь. Искать-то их следы начнут на соединительной, они это знали.

Мы поехали дальше. Держась за «мерседесом», я попытался прикинуть, сколько же времени мог занять весь налет. Столкновение — минута. Даже меньше. Но будем считать для верности — ровно одну минуту. Появление мотоцикла «31–27» и осмотр перевернутого фургончика — еще минута. Не надо забывать, что один из налетчиков продолжал держать связь с дежурным по УВД, имитируя голос Строчкова. Это, вернее всего, был человек в форме младшего лейтенанта ГАИ. Такая радиоигра дала им еще минут пять. А второй? Он сидел в кабине грузовика «Хлеб» и «сделал» аварию. Допустим, если я подозреваю, что здесь мог быть замешан Пахан, то он как раз сидел бы в этой машине. Наверняка именно он и закладывал патрон, чтобы взорвать задние двери фургончика. Закладывание патрона и взрыв — еще минута. Итого три. Остальное время на то, чтобы взять сумку с деньгами и сесть в мотоцикл. Дальше — проехать километр до подготовленного заранее в лесу поворота. Дальше — углубиться в лес, в сторону Нарвского шоссе. Да, у них даже остался запас. Если мотоцикл брошен — вполне вероятно, что они могли пересесть там на что-то еще. Скажем, на подготовленную заранее машину. И уехать по Нарвскому в Таллин. В те минуты на этом шоссе царило еще полное спокойствие.

«Мерседес» еще раз свернул направо и, пройдя примерно километр, так что теперь мы уже ехали по Нарвскому шоссе в обратном направлении, в сторону города, остановился около газика ПМГ. Старший лейтенант у машины, видимо, командир ПМГ, махал нам рукой. Я понял: он боится, что мы повредим следы. Чуть подальше от шоссе, рядом с лесом, стоял желтый с синей полосой мотоцикл ГАИ.

Сторожев кивнул мне. Сам он вместе с Антом занялся следами у обочины — кажется, судя по отпечаткам протекторов, там стояла машина. Я подошел к мотоциклу. Слышно было, как в лесу, то в самой глубине, то совсем недалеко, взлаивают собаки. Значит, пограничники уже начали прочесывать лес. Я пригнулся. Седло мотоцикла, сиденье в коляске, резиновые рукоятки были еще влажными от дождя. Но, судя по почерку налетчиков, даже при сухой погоде я вряд ли нашел бы отпечатки пальцев. Но на всякий случай я тщательно осмотрел каждый сантиметр резиновых рукояток, а потом панель, сиденья и особенно борта коляски. Как я и думал, там ничего не было. Пусто было и в коляске. Но я продолжал упорно осматривать ее и в конце концов нашел нечто довольно ценное. Сначала довольно крупные комочки глины и грязи в глубине, там, где помещаются ноги. Я соскреб их ножом, сложил в платок и завернул. А потом, ощупывая низ сиденья, обнаружил и достал плоский бумажный сверток. Развернул и увидел небольшой обмасленный металлический крест. Сразу стало ясно — автодеталь. Изучив крест внимательно, я понял, что это крестовина кардана, вернее всего — от «жигулей». Я еще, наверное, раз десять тщательно ощупал всю внутренность коляски — но больше там ничего не было. Я подошел к Сторожеву. По пути хорошо были видны глубокие следы мужских ботинок или сапог, от мотоцикла к обочине.