Читать книгу "Пропаданец - Евгений Шепельский"

Да, это стоит обговорить с Франногом! Про зомби я рассказывать не стану, хватит со старика ужасов на сегодня. А вот Рикер и Нэйта заслуживают того, чтобы их обсудить.

Но для начала – спущусь в кладовую. Я хочу есть. Нет, не есть – жрать, как вампир, пролежавший в гробу сотню лет.

* * *

Франног сидел на рундуке и пил из костяной кружки воду. Он разделся до подштанников и развесил все свои наряды по камбузу. От одежд валил пар, а точнее – пары. Вином разило неимоверно.

– О, мастер Ков!.. – Франног вяло взмахнул рукой. Его глаза снова были затуманены, на лице резче обозначились морщины, а матное слово на лбу пошло складками. – В-выпей воды! Ик! В-видишь, она за… за… за… закипела! – Дрожащая рука поставила кружку на край стола, рядом с дымящейся кастрюлькой. – Ой, по-моему, меня снова развезло! Н-нет?

Я свалил на стол свою добычу и водрузил рядом фонарь. Обновы повесил на шкафчик; сейчас на мне были только чужие исподники, снятые с какого-то доходяги, они расползлись на могучих ляжках по швам.

Из экономии я притушил пару свечей, потом взглянул на Франнога – может, старик нуждается в помощи? Однако Франног в помощи не нуждался. Он, конечно, опять захмелел, однако был на удивление бодр и даже весел.

Несмотря на годы, мудрец имел плоский и совсем не дряблый живот, а покрытая седыми волосами грудь, казалось, принадлежала бывшему воину, слишком широка она была для простого аскета. Хм, видать, и впрямь воздержание от вина и половых сношений способствует здоровью и долголетию! Только… откуда на теле мудреца эти шрамы? Старые шрамы, конечно. Вот белый шрам, чуть толще волоса – он от кинжала. Вот широкий, красноватый, похожий на скрученную нить рубец от меча. А на левом плече мудреца, под нитевидным шрамом, танцевала залихватскую чечетку нагая девица. Черноволосая, узкобедрая, с маленькой острой грудью (выпуклые соски художник изобразил с особой любовью). Ее левый глаз был скрыт под повязкой. Длинные руки вскинуты над головой; предплечья унизаны браслетами. Под ножками (ровненькие, славненькие, так и хочется… гм!) чернела надпись из незнакомых мне букв, состоящих, кажется, из одних острых углов.

– Хорошая картинка, – я ткнул пальцем в девчонку. – Сделали под мухой в каком-нибудь борделе?

– А? – вскинулся Франног. – Как у тебя только язык повернулся сказать такое старику! Ты просто пошляк и нет у тебя уважения к сединам!

Я уверенно кивнул:

– Ага! Стыдно признаться! Значит, в борделе!

– Сын м-мой! – Франног негодующе воздел руки. – Закрой поддувало, вот что я тебе скажу! Эта татуировка – ошибка моей молодости! Мучительная ошибка!

– То есть вы подхватили в борделе триппер?

Франног покраснел, сжал кулаки и попытался вскочить с рундука, но его ноги все еще были под хмельком. Он бессильно плюхнулся на место и откинулся к стене.

– Охо-хо… Будь я на тридцать лет моложе…

– То не болтались бы сейчас по волнам, а прожигали бы жизнь в каком-нибудь бо…

– Олег!

– Ах да, вы же аскет. – Я передернул плечами. – Ну и молчите про свою татуировку! Если выпутаемся, я в первом же порту сделаю себе такую же! Только придется сбрить волосы с плеча, а то бедная девчонка задохнется!

Франног поперхнулся и закашлялся, потом строго взглянул на меня и сказал:

– Ну и будешь дурак!

– Это почему?

– А потому! Не собираюсь я тебе больше ничего объяснять! Ох, ну почему боги избрали мне в спутники тебя?

– Ну… я силач!

– Шахнар!

– И потом – меня девушки любят.

– О-о-о…

Я постучал по своей голове:

– А еще я умный!

– Ой! Ой, милосердные боги!..

– Правда-правда! Знаю четыре языка, ну, там, еще пяток диалектов. Читать сам научился! А что касается силы… Хотите, прошибу лбом эту стену? – Я набычился и повернулся к стене.

– Не надо! Не делай этого, чертов дурень! Не…

Я хлопнул себя по бедрам и расхохотался.

– Видите, дорогой мудрец? А еще у меня есть чувство юмора!

– От твоего чувства юмора меня скоро хватит карачун!.. Эй, кончай болтовню! Я же вижу, как блестят твои глаза! Все твои шуточки следствие чего-то такого… – Франног пошевелил в воздухе пальцами. – Я полагаю, ты что-то узнал… или увидел нечто. Ну, рассказывай!.. Постой! Дай мне собраться с духом. Что у тебя в узелке?

Я развернул узел и победно улыбнулся Франногу.

– Тормозок на дорожку. Харчи первый сорт! Огрызки колбасы! Капустные листья! Три горсти хлебных крошек!.. Так, а это таракан! – Я сбросил его на пол и прихлопнул ногой. – Потом, обломки сухарей, их больше всего, семь раздавленных яблок, три целых, а вот на этой веревочке – глядите! – осталось немного настоящей ветчины! Так… Ну а что в этой кашице, я не смог определить, тут много намешано, но пахнет едой, значит, съедобно! Ну, с чего будем начинать?

Я не стал рассказывать старику, что лучшие куски уже упаковал в свое брюхо.

Франног с кряхтением встал, подошел к столу. Его передернуло от вида огрызков.

– Кладовая? – спросил он, морща нос.

– Ага! – кивнул я, бросив в рот обломок сухаря. – Сказочно! Вот теперь там и впрямь шаром покати! Здесь жратвы на недельку хватит! Ну, как говорят у меня на родине: берите, что на вас смотрит! Э-э, нет, вот это не надо – это рыбий глаз. Как он сюда затесался? – Я подцепил рыбий глаз и щелчком отправил в окно. – Угощайтесь, короче!

Франног с кислой миной плюхнулся на рундук и подул на обожженную ладонь.

– Мне кажется, сейчас я не голоден, – промямлил он. – И голова кружится. Ты ешь, ешь, сынок. Я… возможно, потом… Ну а пока… Думаю, я готов выслушать твои новости. Так что же ты узнал?

Я доел сухарь и отпил из кружки воды.

– Много чего… И даже такого, чего мне и знать не хотелось. Но главная новость – вот она: ваша обожаемая малышка, сюсю-мусю, которой вы обсиканные пеленки стирали, ну и так далее – определенно не отбросила копыта.

Глава восьмая (подозрительная)

Я играю в сыскаря, хотя лучше бы дернул вискаря[10]

Франног растерянно моргнул:

– То есть…

– То есть она на галере меркхаров! Отправилась с ними за компанию, передавала вам привет!

– Постой! Выходит, ты не нашел ее тела?

– Нет.

– Ик! А… а как же…

– Ее брат?

– Ну да!

Я покачал головой:

– Не знаю. Не знаю, что и сказать.

– То есть как это «не знаю»? – Мудрец даже вскочил. – Он же обещал ее… Он же знал, что меркхары не берут выкупа, что они глумятся над захваченными пленниками или продают их в рабство! Ах он малодушный мелкий косоглазый мерзавец! Он же обещал!