Читать книгу "Вас ждет лишь хорошее. Поверь в себя и свои силы - Шерил Ричардсон"

– У меня есть очень близкий друг, он сейчас серьезно болен. Я боюсь, что он может умереть. Я стараюсь не думать о худшем, но не знаю – выберется ли он и как с ним об этом поговорить. Я знаю, вы не раз сталкивались с болезнями и смертью, вы умеете правильно поступать в таких ситуациях и подскажете, что мне делать.

Луиза сразу же ответила.

«Ты любишь его. И ты можешь это использовать. Когда мои близкие испытывают трудности, я стараюсь сосредоточиться на нескольких вещах. Во-первых, я представляю себе этого человека здоровым. Мне нравится напоминать им, какие они чудесные люди – веселые, добрые, чуткие, мудрые. Я часто начинаю вспоминать наше общее прошлое. Самое главное, я делаю так, чтобы они сами управляли разговором. Мы должны уважать других людей. Я просто спрашиваю у них о чем-то, а дальше они сами продолжают беседу».

Я слушала Луизу, а из глаз сами собой покатились слезы. Она заглянула в свою сумочку и вынула из нее бумажный платок.

– Никогда не знаешь, куда заведет нас жизнь, – Луиза улыбнулась и протянула мне платок – тяжело проходить через такое.

– Я знаю, нужно мыслить позитивно, но…

– Подожди. В смерти нет ничего плохого. Смерть – важный шаг в жизни. Мы все должны пройти через это. Ты подавлена, потому что не хочешь сейчас терять дорогого человека.

– Терять таким образом…

«Да, для нас важно, чтобы близкие не страдали. Помню, как умирала моя мать. Ей был девяносто один год, она была очень слаба. Врачи хотели делать ей серьезную операцию, но я отказалась. Ни в коем случае, разве можно подвергать человека в таком возрасте подобному испытанию! Я просто попросила сделать так, чтобы ей было максимально комфортно. Для меня в тот момент самым главным было дать ей уйти спокойно и без боли. Так и получилось. В течение следующих нескольких дней она то засыпала, то просыпалась и рассказывала о родственниках, друзьях, то опять засыпала. А потом она просто не проснулась. Она не страдала, и это было для меня важно.

Мы все однажды должны будем уйти из этого мира, и я не думаю, что нужно этого бояться. Меня в детстве не пугали адом и вечными карами, поэтому я не боюсь смерти. Мне не страшно попасть в ад, я там уже однажды побывала».

Последняя фраза была сказана так прозаично, ее мог понять только тот, кто сам прошел через боль и страдания. Я кивнула, улыбнулась и вытерла щеки.

«Мы много слышим о смерти, причем эта информация может быть очень негативной. Например, если в детстве человек часто ходил с родителями в церковь, где его пугали геенной огненной и вечными муками, то нет ничего удивительного в том, что он страшно боится смерти. Он начинает думать о том, что ждет его после смерти: жил ли он благочестиво, попадет ли он в рай или будет вечно гореть в огне. Если человек считает, что обязательно попадет в ад, он начинает бояться смерти. Не удивительно, что многие дрожат даже от мысли о смерти. Такую идею в той или иной форме можно найти во многих мировых религиях – ты грешник и должен заслужить прощение, а иначе после смерти тебя ждет наказание. Не обязательно это будет ад, но кара обязательно будет. Вот так люди и начинают бояться смерти».

Я думала над словами Луизы и вызывала в памяти свои детские воспоминания. Я хорошо была знакома с понятиями рая и ада и того, что их разделяло, – лимба и чистилища. Я выросла в католической семье и знала, что попаду в рай, если буду хорошей, благочестивой христианкой. В лимбе пребывали души младенцев, не прошедших таинство крещения, а в чистилище были те, кто должен был искупить свои грехи.

Еще маленькой девочкой я становилась на колени перед своей кроватью и повторяла имена Иисуса, Девы Марии и Иосифа, чтобы помочь душам грешников пройти чистилище и попасть в рай. Мне не нравилась мысль о том, что где-то есть люди, которым страшно и одиноко.

К счастью, позже, когда я выросла и стала изучать различные религии и духовные традиции, я отказалась от идеи ада, а к смерти стала относиться как к способу воссоединиться с Создателем, окунуться в его любовь, прощение и сострадание.

– А вы боитесь умереть сейчас?

«Нет, я не собираюсь сейчас уходить, у меня еще много дел. Хотя думаю, что любой так скажет. Всегда есть что-то, что нас держит – свадьба сына или дочери, внуки, ненаписанная книга. У меня часто возникает чувство, будто бы я опоздала на начало сеанса в кинотеатре и должна уйти раньше, чем фильм закончится. Мы приходим и уходим, а фильм все идет и идет. А называется он жизнь. Есть время, наше время – время появиться и время уйти».

Я подумала об этой идее с серединой фильма: пожалуй, это и правда самое сложное в смерти – не хватило времени, чтобы завершить начатое.

«Я верю, что душа еще до рождения тела делает выбор, что она хочет узнать о жизни, о человеческих чувствах и о любви. Человек, познавший любовь, получает от жизни истинное удовольствие. В боли и мучениях нет никакого смысла. Я знаю, в следующий раз, когда я снова приду в этот мир, я принесу с собой всю ту любовь, о которой узнала сейчас».

– То есть человеку надо лишь принять мысль, что придется уйти на середине фильма…

По-моему, проблема заключается в том, что людям неприятно даже думать о смерти. Мы не говорим о ней, не готовимся к ней. Мы блокируем то, что вызывает у нас страх и беспокойство. Это особенность нашей культуры – не обсуждать эту тему. Мы старательно обходим ее стороной, пока не столкнемся, например, со смертельным заболеванием. Тогда становится плохо всем: и нам самим, и нашим близким. А мы удивляемся, почему смерть так пугает нас и причиняет столько страданий.

Чтобы решить для себя эту проблему, необходимо посмотреть ей в лицо. Надо разобраться со своими страхами и переживаниями, понять их причину. Не стоит убегать от смерти, не надо прятаться.

До тридцати лет я вообще не задумывалась о смерти, пока мне не пришлось встретиться с ней лицом к лицу. Тогда я ухаживала за одной пожилой женщиной, Люси. Ей было немногим за восемьдесят. У нее никого не было, она жила одна в большом доме, полном самых разных вещей, скопившихся за долгие годы жизни. Но зато у нее было доброе сердце и острый ум. Она обратилась в больницу с жалобами на боли в груди. Она думала, что застудила легкие, но после обследования оказалось, что она умирает от рака. Узнав это, Люси сразу попросила меня помочь ей составить завещание. Сначала я отказалась – я никоим образом не хотела ввязываться в подобное дело. Но позже во мне проснулись жалость (или скорее чувство вины), и я с неохотой изменила свое решение.

Но то, что произошло за следующие три месяца, не чем иным, как чудом, назвать нельзя. Одну за другой мы перебирали ценные вещи у нее дома, а Люси планировала, какую кому она подарит. За этой работой я очень сблизилась с Люси, узнала о ее жизни, ее мечтах и надеждах и о том, как она хотела бы закончить свою жизнь. Я пообещала ей, что буду сопровождать ее на последнем пути и исполню все ее пожелания.

В вечер ее смерти я приехала домой после выступления и уже укладывалась в кровать, как что-то подсказало мне, что я должна срочно собираться и ехать к Люси. Я достаточно доверяла своему предчувствию, чтобы тут же сесть в машину и отправиться в путь, хотя дорога до больницы занимала около часа. Люси лежала без сознания в одноместной палате. Рядом дежурила добрая и отзывчивая сестра, которая сразу заверила меня: она сделает все, что только будет в ее силах. Я была с ней около часа, повторяя в памяти все инструкции, которые она дала мне. Потом я заговорила вслух, я сказала Люси, что все было так, как она просила, что все готово и она может отправиться в тихое спокойное место. Была ли я напугана? Конечно, была. Но я подготовилась. Я сидела и смотрела на Люси, как вдруг она очнулась, посмотрела прямо мне в глаза, улыбнулась и отошла. В тот момент произошло кое-что важное – я подружилась со смертью.