Читать книгу "Перышко из крыла ангела - Екатерина Неволина"

Это лето стало для Тани особенным. И хорошее, и плохое… всего намешено. Иногда, когда она думала о Мише или об отце, ей вдруг становилось очень грустно.

Но сейчас Тане было хорошо и спокойно в этом маленьком деревянном доме, который она помнила еще с детства. Здесь, на чердаке, еще хранились ее старые книжки и игрушки. Вчера девочка поднималась туда и, при тусклом свете маленького фонаря, долго рассматривала все то, что когда-то имело для нее огромную ценность…

– Таня, мы уже собрались! – окликнула ее из дома мама.

– Сейчас, переоденусь только! Не уходите без меня!

Девочка проскользнула в комнату и принялась торопливо переодеваться. Собирать грибы она любила.

А еще через две недели они вернулись в Москву. Август уже подходил к концу, и большинство Таниных друзей к этому времени уже вернулись в город. Не было только Ленки, укатившей куда-то на юга. Димон ходил грустный и явно скучал по ней. Даже новенькая «Ямаха», подаренная ему отцом, похоже, не развеселила его.

Старая компания уже не собиралась, как прежде, на детской площадке.

И вот однажды Тане позвонил Серый.

– Привет, – мрачно сказал он. – Надо встретиться. Приходи на площадку.

Серый за лето загорел почти до черноты, его выгоревшие волосы торчали на голове смешным ежиком, только подчеркивая острые уши. Он похудел еще больше.

– Ну что, – сказал он, – стая распалась. Ты этому, как понимаю, рада.

Серый плюнул себе под ноги и присел на край невысокой металлической ограды, которой была обнесена по периметру детская площадка.

– Вовсе нет. Я надеюсь, мы еще будем дружить. – Таня осторожно присела рядом. – То, что мы – одинокие волки, еще не значит, что нам никто не нужен и не нужна стая.

– Да ладно, теперь у тебя другие интересы. Всякие супермены или, как их там, – с крылышками. – Серый хмыкнул, изо всех сил пытаясь показать, что вопрос этот ему глубоко безразличен и он задает его просто так, для проформы.

– Супермены улетели в другую галактику устанавливать там режим добра и справедливости. Признайся, Серый, ведь ты до сих пор не можешь простить ему, что он тебя того… гым… – Таня хмыкнула. – Не будь ты вожаком, я бы сказала: побил.

– Ну, побил, что уж там, – неожиданно улыбнулся Серый, и в его холодных глазах блеснули искорки смеха. – И правильно сделал, что побил. Я себя тогда крутым считал ну просто немерено. А теперь – прошло. Кстати, я на айкидо в секцию записался…

Они поболтали еще – как старые друзья, наконец понявшие друг друга после стольких недоразумений.

– Ну не пропадай. Мы все-таки стая, – сказала на прощание Таня.

– Какая-никакая, – согласился Серый. – И ты звони, волчица, и дай пять!

Он подставил Тане ладонь, по которой она звонко хлопнула всей пятерней.

– Бывай, вожак! До скорого!

Вернувшись домой, Таня подошла к зеркалу. За прошедшее лето она почти не изменилась. Стали подлиннее волосы, немного посмуглела от загара кожа… А вот глаза, кажется, уже совсем другие. Нет, цвет их остался тем же – желто-ореховым, волчьим, но взгляд теперь иной. Более внимательный, взрослый.

Таня вытащила из шкафа зеленый сарафан, купленный когда-то мамой.

Когда мама притащила его с очередной распродажи и заставила Таню примерить, то только безнадежно покачала головой и коротко сказала:

– Ладно, снимай.

Возвратить покупку было невозможно, и сарафан так и остался висеть в шкафу – ненужный среди других ненужных вещей.

А теперь Тане вдруг захотелось примерить его.

Она стащила с себя привычные джинсы и короткий черный топик, надела сарафан – достаточно длинный, чуть ниже колен, на тоненьких-тоненьких бретелечках – и осторожно взглянула в зеркало.

И чудо! Эта вещь оказалась как будто специально для нее сшитой. Таня вдруг показалась себе повзрослевшей, загадочной и… удивительно красивой!

Неужели она и правда выросла?

За стеной монотонно бубнил телевизор. Мама и Геннадий Сергеевич опять смотрели какие-то бесконечные передачи и даже не подозревали, что здесь, всего лишь через стену от них, происходит маленькое чудо, и куколка превращается в бабочку.

Таня вышла из комнаты и заглянула в гостиную. Первой ее заметил Геннадий Сергеевич и тут же ткнул жену в бок локтем:

– Машенька, посмотри, какая Таня у нас, оказывается, красавица!

Мама довольно улыбнулась.

* * *

А потом, как всегда неожиданно, наступил сентябрь.

Шагая по дороге в школу, Таня вдруг впервые за все это время осознала, что этот год – действительно последний. Последний год в школе. Неужели от взрослой жизни ее отделяет всего лишь крохотный отрезок времени?!

В ее плеере играл «Ю-Питер». «Ударная любовь стучит по проводам и проникает в нас удавом телеграмм…»[7]– словно шум дождя, звучали в ее ушах слова. Тане всегда казалось, что это очень осенняя, прощальная песня.

Проходя мимо тонкой рябинки, бесстрашно и гордо ростущей прямо у края дороги, девочка не удержалась: отщипнула красивую яркую гроздь и заложила себе за ухо.

На автобусной остановке, там же, где они с Ленкой стояли, когда еще не знакомый ей Миша спас котенка, Таня вдруг необычайно ярко вспомнила его глаза и его четкий, будто на камее, профиль… Как жаль, что иногда в жизни все происходит совсем не так, как хочется.

И тут кто-то дотронулся до ее плеча.

Тане вдруг показалось, что это Михаил. Как часто бывало раньше, только она подумает о нем – и он появится. Или хотя бы позвонит.

Наверное, всего пару секунд она не решалась оглянуться, но это время показалось ей столетием.

А затем – обернулась.

За ее спиной стоял Сашка Торин. Загорелый, вытянувшийся за лето, с новой смелой прической – прядки волос в нарочитом беспорядке так и торчали во все стороны, карие глаза смеялись.

Девочка удивленно взглянула на него и сняла с головы наушники плеера.

– Эй, Теплова, тебя ли я вижу? Здорово! – приветствовал ее Сашка.

– И тебе не болеть, – отозвалась Таня.

– С новыми силами – за учебу? – Сашка разглядывал ее, будто впервые видел. – А ты изменилась. Повзрослела, что ли… Я это в хорошем смысле…

– Ты тоже – в хорошем, – улыбнулась девочка.

– Ну давай, увидимся в школе. – Торин посмотрел на нее, немного помедлил в нерешительности, будто надеясь, что она его окликнет и предложит идти вместе.

Но Таня только махнула рукой:

– Увидимся!

* * *