Читать книгу "Близнецы и Робин Гуд - Елена Чапаева"

А ты вот ее разгадала. Так иди же!

И она пошла... О, как это было страшно! Представьте себе, что вы находитесь на даче или у бабушки в деревне. Встаньте ночью, часиков в двенадцать, желательно, когда — по непроверенным данным! — вылезают все скелеты, привидения и так далее и тому подобное... И именно в этот час отправьтесь-ка в ближайший лесок и принесите... себе на память обыкновенную еловую шишку.

Увидите, как сложна эта задача!

А ведь Ольге было куда страшнее. Однако она прошла все шесть ступеней. И вот стоит в следующей подземной комнате. Выход отсюда был почти невидим, он светился так слабо, как... я не знаю, как светит пятерка стоящему у доски двоечнику, который сейчас должен написать алгебраические формулы, никогда в жизни им не ученные.

Что она собиралась тут найти?.. Да это просто невозможно!

Больше того. Ольга вдруг представила себе, что если братья сейчас решат заглянуть в сарай... они же сразу увидят, что вход в их тайный подпол открыт. И тогда — все! Они просто не выпустят ее отсюда живой!

Нет, само собой разумеется, что Олежка начнет ее искать. Но ведь он даже представления не имеет, где! Она никому ничего не сказала, не оставила записки, ни единым намеком никому не подсказала, куда направляется. Наоборот, в штабе у Робин Гуда все решили, что она их делами больше не интересуется.

И, встав на четвереньки, словно собачка Веста, Ольга буквально бросилась вверх по ступеням. Выскочила в кладовку с маринованностями и соленьями. Пробежала по лестнице наверх. Оказалась на поверхности земли... О, какая это была радость! Хотя она и сидела, как мышь в мышеловке, в этом наглухо запертом сарае, а все равно это были радость и блаженство — просто находиться на поверхности земли, а не в могиле!

Оказывается, живому человеку в могиле очень тяжко!

Таким счастьем казалось ей сейчас вновь забраться на балку и сидеть там, в ожидании, когда за нею явится Игорь Жеребцов. Ведь он должен в конце концов явиться, ему же самому очень плохо будет, если Ольгу там застукают! Значит, сиди себе и жди. Но ведь она не за тем поднялась сюда.

И Ольга снова подошла к ступенькам. Словно Дюймовочка из сказки, в последний раз глянула на серебряный весенний свет, бивший в щели сарая, а потом захлопнула над собой крышку. Постояла так некоторое время, привыкая к темноте, как привыкают к огромному горю, которое обрушивается на тебя.

Она как бы стала слепой... Вы, конечно, хоть раз в жизни играли в слепых, да? Идешь, ничего не видишь, даже для смеха постукиваешь палочкой по земле... Вроде ты в сплошной темноте, но при этом отлично знаешь: стоит тебе сейчас сорвать повязку с глаз, и все — вот оно, солнышко!

У Ольги сейчас было совсем другое. Сколько ни пялься, как ни раскрывай глаза, они все равно ничего не увидят! И от этого ужас пробирал ее до костей.

В погребе с соленьями Ольга остановилась. Слезы буквально душили ее. Протянула руку, нащупала банки. Почти безошибочно нашла баночку с моченой брусникой. Да, это лакомство из лакомств! И оно редко достается простому москвичу. Ольга за все прожитые двенадцать лет ела это чудо... ну, может быть, раза три.

Сейчас она запускала туда руку, черпала ягоды и восхитительный сок. Слезы сами собой сохли у нее на глазах. А рыдания проходили, как проходит икота от заговора, что, дескать, икота-икота, сядь на Федота, с Федота на Якова...

Почти спокойно она вошла в дыру, где начиналась вторая лестница вниз. Пошла по ней, почувствовав, что и слепой можно жить. Потому что совсем по-другому работают оставшиеся четыре чувства. Они стараются куда сильнее, потому что зрение их давит. Чего тебе, например, прислушиваться, едет машина или нет, когда ты можешь просто посмотреть. И ощупывать ничего не надо — взглянул, в ощупал взглядом» ... Ну и так далее.

Теперь она и прислушивалась острее, и осязание, которое у обычного человека почти «ослеплено» зрением, сейчас работало на полную мощность. Вообще — стало чуть ли не главным чувством.

Вот она по второй лестничке спустилась в совсем небольшое помещение: шаг вперед и шага полтора в сторону. Все. И сколько ни шарила, ничего, кроме пустоты, отыскать не могла. Как говорится, трудно найти черную кошку в темной комнате... особенно если ее там нет!

Сейчас Ольга вынуждена была сказать себе, что кошки тут действительно нет. Как же это понять? Ведь кошка должна, должна тут быть!

Значит, она просто спряталась!

Снова пошла вдоль стен, ощупывая их руками. А пол — ногами. Пусто!

Ольга, кажется, даже перестала бояться. Двигалась в темноте, как заправская... слепая. Ищи-ищи-ищи, где-то оно тут все-таки есть!

И вдруг... оступилась.

А если точно, то она не оступилась, а почувствовала под ногой что-то необычное. Что-то было не так! Что? Словами трудно сказать. Но вроде как если бы идешь по улице, по асфальтовому тротуару и вдруг правой ногой попадаешь на чугунную крышку канализационного люка. Умом понимаешь, что этот люк совершенно надежен. А все равно нога — даже через зимний сапог — «слышит», что внизу пропасть. Что люки эти нет-нет да и переворачиваются, и люди туда падают.

Сейчас что-то подобное почувствовала Ольги-на правая нога.

Неужели нашла?! Тут же встала на колени... ничего вокруг себя не видя, буквально ничего. Но пальцами рук уже «увидела»: да, земля здесь как-то суше, чем на остальном полу! Стала шарить, шарила долго и нашла наконец кольцо, вдавленное в землю. Потянула его на себя. Сперва ничего не получилось, потому что она одной ногой продолжала стоять на этом... люке.

Наконец открыла, принялась ощупывать рукой новую образовавшуюся дыру. Словно мешала темноту в некоей огромной миске. И вот ущупала лестницу, деревянную! Сразу сердце забилось: то все были земляные, а тут деревянная! Значит...

Прежде всего это значило, что ей снова надо лезть куда-то.

Невольно посмотрела вверх, хотя ничегошеньки не могла увидеть, конечно. Просто подняла голову — туда, где над многими слоями слежавшейся влажной земли жил апрельский день. Здесь, во тьме земляной могилы, в это почти не верилось!

Чтобы снова не начать бояться, Ольга стала думать-гадать, что же за необыкновенная вещь должна лежать в этой последней яме. Да, последней! Так она уговаривала себя. А сама, ощупывая ногами каждую ступеньку, все спускалась и спускалась. И наконец — она вновь стоит на земле. Это было уже совсем маленькое поме-щеньице — колодец. Ольга вытянула руки и достала ими до обеих стенок. Опустилась на корточки и тут же почувствовала, что пальцы ее уперлись во что-то... в какую-то сумку, а может, рюкзак — в общем, во что-то, сделанное из брезента.

Нашла шероховатые металлические пуговицы. Расстегнула две из них, сунула руку внутрь.' Ничего особенного не почувствовала. Пальцы ее погрузились в какие-то мелкие металлические предметы... предметики. Она просто представить себе не могла, что это такое может быть. Точно знала одно: раньше она этого в руках ни разу не держала.