Читать книгу "Первый ученик - Аня Сокол"

Боль выдернула Макса из сна. Ленка Афанасьева, ткнувшая его шариковой ручкой, возмущенно поджала губы. Зануда и заучка, у которой почти не было друзей, потому что живым людям она предпочитала книги. Грош поднял голову и, глядя ей в глаза, демонстративно зевнул. Староста курса отвернулась, отгораживаясь от него учебником.

Грош заморгал, Володин как раз закончил инструктаж, и все потянулись к выходу. Каждый выходящий из аудитории брал со стола лектора прямоугольный листок бумаги. Эдакий экзамен, где ученикам не требуется отвечать, а только лишь говорить номер билета. Историк в своем репертуаре – все ищет новые способы заинтересовать студентов непрофильным предметом. Парень, не раздумывая, взял ближайший.

– Грошев – тринадцать, – сказал он преподу и последовал на выход.

Около корпуса ученики становились в шеренгу. Арчи, хмуро оглядывая нестройный ряд, задержал взгляд на Максе. После возвращения из Троворота они разговаривали два раза.

Первый – перед допросом, которому его подвергли специалисты из Шоромы. Грош не заметил у следователей никаких увечий, оставшихся в память о встрече в Некропольском. Распускать руки в стенах лагеря мужики не осмелились, ограничившись многообещающим: «Расскажи все сам, а то хуже будет».

Второй – состоялся накануне, Арчи проинформировал парня, что операция его матери прошла успешно, ей предстоял долгий курс реабилитации. И похороны.

Ни один человек не спросил Макса об отце.

– На первый и второй рассчитайся, – скомандовал Андрей Валентинович, и студенты начали вялую перекличку. – Первые номера, шаг вперед. Старший группы – Ильин, маршрут номер семнадцать.

Невысокий и коренастый Пашка Ильин подошел к преподавателю и получил бумаги. Многие, обманутые простоватой внешностью, видели в нем лишь недалекого деревенского увальня, тогда как в последнем семестре он заработал право на дополнительную императорскую стипендию.

– Вторая группа – маршрут номер одиннадцать, за старшего – Самарский.

Макс поймал тоскливый взгляд Лисы, которой выпало идти с Ильиным.

– Спорим, мы сделаем Увальня часа на три. – Игрок толкнул Макса в плечо.

Грош не ответил, спорить на что-то очевидное не имело смысла.

– Игроков, Грошев. Задания получили?

– Так точно, – рявкнул Леха.

Парень посмотрел на свой листок.

– Образец быта древних интар, – прочитал вслух любопытный Алексей. – Повезло, можешь хоть камень из Солнечного притащить и выдать его за древний молоток.

– Ага, – закатил глаза Арчи, – Васька в прошлом году так и сделал и огреб неуд.

– Почему? – удивился Игроков.

– Потому что гранит в этих горах не водится. Так что подбирать абы что вроде щебня, которым ямы на дороге засыпали, я бы не рекомендовал. – Препод посмотрел на часы. – У вас десять часов до Солнечного и обратно. – Хлопнул Леху по плечу и отошел.

– Малышке совсем не повезло. – Игрок посмотрел на миниатюрную Натку, которую со спины чаще принимали за девочку, чем за девушку. – Ей нужен образец письменности. – Алексей хмыкнул. – У интар ее не было. Пойду предложу ей сразу написать на стене что-нибудь вечное из трех букв и не мучиться. – Парень рассмеялся.

Макс машинально отметил, что Игроков так и не сказал, какое задание получил от историка сам.

Маршруты меняли каждый год. Практика будущих пси-специалистов включала в себя долгие пешие переходы, ориентирование на местности, навыки выживания в дикой природе, уроки первой помощи и то, ради чего все было затеяно, – поиск захоронений. Ну, а историк, узнав, что тропы частенько прокладывали мимо древних развалин, прибавил студентам работы. Теперь псионики должны были притаскивать какие-нибудь древние черепки и нудно о них разглагольствовать.

Если заглянуть в любой дневник практики, то записанное там вызовет слезу умиления даже у самых придирчивых учителей. Студенты усердно собирали растения, тренировали выносливость, изучали созвездия, учились форсировать реки. Разные варианты таких сочинений ежегодно пачками ложились на стол Нефедычу, и он давно уже ничего не читал, не глядя ставя подпись. В прошлом году Игрок на спор распечатал и сдал отрывок из пособия по сексуальным расстройствам, больше похожим на радости. И ничего, получил свой дневник практики назад с размашистой визой Куратора.

На деле они пили, купались, травили байки у костра, целовались и не только. Палатки обычно разговорчивостью не страдают, а слухи ходят всегда: не об этой парочке, так о другой. Но это в долгих переходах, а сегодня группам предстоял короткий. Часа четыре до развалин Солнечного, час на привал, четыре обратно, один в запасе – к ночи будут в лагере.

– Если идти все время на север, можно добраться до Экспериментального бункера. – Миниатюрная Наташка Мартынова присела, завязывая шнурок.

– Точно, а если на запад, то в Имперский, – добавил, проходя мимо девушки, Леха. – Представьте, что будет, если спуститься в шахты – ход к центру планеты найдем, не иначе.

– Да ну тебя, – фыркнула Натка, возвращаясь на тропу.

Макс монотонно шагал за Даном, замыкая цепочку из девяти человек. Ильин увел в горы десятерых. Два дня назад Машка простудилась и теперь весело проводила время в компании градусника и жаропонижающего, а Самарскому достался неполный десяток.

– Как вы думаете, нас бы туда пустили? – задумалась Светка Корсакова, сегодня ее светлая коса была забрана наверх.

– Не знаю, как вы, а я собираюсь выбрать экспериментальную псионику и следующую практику буду проходить уже там, – чопорно произнесла староста Ленка, топая сразу за Артемом, уводившим отряд в горы.

– А я в следаки подамся, – подал голос Сенька Соболев. – Те, что из Шоромы, классные мужики! Вот увидите, они живо найдут вора и…

Все повернулись и посмотрели на Грошева: кто-то мельком, кто-то с вызовом. Посмотрели и замолчали, словно произнесли вслух какую-то неловкость.

Макс достал из вещмешка флягу и глотнул воды. Дорога все время шла вверх, под ботинками твердая земля, над головой солнце. Вдоль широкой тропы тянулись старые, заросшие травой рельсы, которые не потрудились разобрать после истощения месторождения.

– Я, – прервал неловкое молчание Самарский, – заявку в группу немедленного реагирования подал.

– Офигеть, – прокомментировал Игроков. – Чего ты там забыл? Обвал, эпидемия, авиакатастрофа, наводнение! По колено в трупах будешь.

– Мы все в них будем, – со вздохом добавил широкоскулый винииец Дан Тимирязев, шедший перед Грошем.

– Сам-то куда собрался? – спросила Светка.

– Не знаю, может, в моделирование или в аналитику, еще не решил, – пожал плечами Дан.

– А ты, Макс? – вдруг спросил Самарский, останавливаясь и доставая карту.

И снова взгляды, снова молчание, слишком явное, слишком осязаемое, чтобы списать на воображение. Лишь Леха состроил дебильную рожу, сведя глаза к переносице. Артем нахмурился.