Читать книгу "Превыше всего. Роман о церковной, нецерковной и антицерковной жизни - Дмитрий Саввин"

– Например, Русская Православная Церковь Заграницей, так называемая РПЦЗ, – пояснил его собеседник.

– А, эти! – с презрением, а равно и с облегчением, ответил Васильев. – Но какая же это Церковь! Это раскольники! Безблагодатные раскольники! – твердо завершил он.

– Ну вот видите! – улыбнулся Юрий Иванович. – А говорите: не вам решать! А сами, на самом деле, все-то знаете…

– Простите, не хотел вас… – смущенно промямлил Васильев.

– Нет-нет, Василий Васильевич, все в порядке! – поспешил его успокоить чекист. – Я просто как раз и хотел сказать: вот, сразу видно, когда человек искренне интересуется, разбирается… Все вы правильно говорите.

На несколько секунд возникла пауза. Юрий Иванович отпил чаю и продолжил:

– Вот вы говорите – раскольники. А вы, может быть, в курсе, с кем эти раскольники связаны?

– То есть – с кем связаны? – не сообразив сразу, куда клонит его собеседник, спросил Васильев.

– Я имею в виду, за рубежом связаны… У нас есть все основания полагать, что они тесно сотрудничают с ЦРУ, да и другими разведками блока НАТО, – многозначительно сказал чекист.

– Это да. Знаем, как же! – поддакнул Васильев.

– Религиозные вопросы – это, сами понимаете, не наше дело, – мягко продолжал Юрий Иванович. – Но вот что касается разведдеятельности, да и вообще вопросов безопасности – то это, извините, мы просто так оставить не можем.

Васильев понимающе кивал.

– Поэтому, – продолжал Юрий Иванович, – мы хотели бы попросить вас нам помочь…

– Как? – спросил Васильев.

– Не безпокойтесь, Василий Васильевич. Ничего сложного, ничего страшного! – голос чекиста шелестел мягко и успокаивающе, а его влажные зеленые глаза лучились доброжелательностью. – Вот мы сейчас сидим с вами, общаемся, разговариваем о разных вопросах… Причем ведь видно, что вы в них разбираетесь существенно лучше, чем я…

Васильев чуть опустил голову, смущенный довольно откровенной лестью.

– …А я этими вопросами занимаюсь уже более десяти лет, – внезапно в доселе мягких, убаюкивающих интонациях чекистского голоса промелькнула сталь, заставившая Васильева встрепенуться.

– Собственно, нужно будет вот также периодически встречаться, обмениваться мнениями, – продолжал Юрий Иванович. – Какие-то вопросы я буду вас просить прояснить специально, иногда (это, впрочем, едва ли будет часто) мне может потребоваться ваша помощь… Ну, например, чтобы довести наше мнение до нужного человека. Что вы об этом думаете?

Васильев помолчал несколько секунд. Все было абсолютно ясно: его вербуют. Ему предлагается стать агентом ФСК (совсем еще недавно бывшего КГБ), который будет информировать ФСК о церковной жизни. А иногда и выполнять их прямые приказы. Раньше таких называли сексотами…

С одной стороны, Васильев был морально готов к такому повороту. Времена воинствующего безбожия прошли – по крайней мере, официально утверждалось именно так. Почему бы не сотрудничать с государственными структурами? Тем более что и про секты, и про американскую РПЦЗ (карловацкий раскол!) Юрий Иванович говорил все правильно… «Что же в этом плохого? – спросил себя Васильев и тут же ответил: – Да, в общем, ничего».

Но при этом в голове невольно крутилось все то, что он прочитал в плохо изданных желтоватых брошюрках, которые продавались в иконной лавке Свято-Воскресенского храма: о новомучениках, о тех, кто отказался пойти в услужение чекистам и получил от Господа мученический венец, о безбожной власти, которая даже хуже языческой… И это невольно сдерживало его от немедленного согласия.

– Встречаться, говорить, конечно, можно… – медленно, уклончиво ответил Васильев.

– Хорошо, – мягко ответил Юрий Иванович, как будто бы не заметивший его колебаний. Он запустил руку под стол, вытащил оттуда потертый кейс и извлек из него бумагу, напоминавшую анкету.

– Простая формальность, Василий Васильевич, но, к сожалению, необходимая! – сказал он, положив перед Васильевым эту бумагу. – Если вы согласны с нами сотрудничать, то мы обязаны взять с вас подписку. Вот здесь подпишитесь… Если, конечно, вы согласны.

– Да, в общем, конечно, да… – глухо, почти басом, промямлил Васильев. – Как-то неожиданно только…

Юрий Иванович улыбался все той же тихой, детской улыбкой.

– Я, конечно, не против… А можно мне подумать? – почти умоляюще спросил Васильев.

– Да, можно, – спокойно, так же по-доброму, ответил Юрий Иванович и убрал бумагу обратно в кейс. – Чай будете?

– Да нет, спасибо… – ответил Васильев. – Я, наверное, пойду… Если вы не против?

– Нет, конечно, не против, – сказал Юрий Иванович.

– Я подумаю и сразу же сообщу, – пробормотал Васильев и тяжело поднялся из-за стола. Постояв в нерешительности несколько секунд, он двинулся к двери. И в этот момент чекист, как будто спохватившись, сказал ему вдогонку:

– Да, Василий Васильевич, совсем забыл сказать, а Андрей Николаевич как раз просил по вашему делу, насчет складов. Должен вас предупредить, что там все, к несчастью, развивается очень серьезно: собираются заводить уголовное дело.

– Как… уголовное дело? – Васильев почувствовал, что ноги его подкосились, будто их подрубили. Он развернулся и буквально впился побелевшими пальцами в спинку стула.

– Да знаете, совсем из головы вылетело, забыл сразу сказать. Уголовное дело будут заводить, о хищениях. Насколько я понимаю, оно должно стать показательным – понимаете ли, борьба с воровством и коррупцией в армии…

– Воровством и коррупцией?! – возмущенно, на выдохе переспросил Васильев. – Да какое ж тут воровство с коррупцией?!

– А разве нет? – коротко переспросил его Юрий Иванович. И слова, и взгляд его стали заметно жестче.

– Ну да… То есть… – Васильев окончательно запутался в своих мыслях, по-прежнему судорожно сжимая спинку стула.

– Да, такие дела, к сожалению… Такие дела! – сочувственно промолвил Юрий Иванович. После этого он встал из-за стола, расправил плечи и снова включил старенький металлический электрочайник.

Повисла пауза. Юрий Иванович снова сел за стол и как будто на минуту совсем забыл о своем госте. Васильев же продолжал стоять.

– Такие дела, – вновь отрешенно произнес чекист. – Там, насколько я знаю, все уперлось именно в эту «показательность». Хотят реального наказания, суда, возможно, даже не условного приговора. Судом чести, к сожалению, там явно не закончится…

– Вы… можете мне помочь? – спросил Васильев.

– К сожалению, мы далеко не всесильны… Да и времена сейчас не те!.. – с некоторой мечтательностью произнес Юрий Иванович и вдруг продолжил резким, деловым тоном: – Но кое-что мы еще можем. Только сами понимаете, не я лично или Андрей Николаевич. Помочь мы можем, так сказать, на ведомственном уровне. А на этом уровне мы в таких вопросах помочь можем только своим.