Читать книгу "Зов пространства - Джон Уиндем"

Камилло терпеливо выслушал, слегка хмуря лоб, будто взвешивал все «за» и «против». Наконец, ни словом не обмолвясь о том, можно ли отремонтировать передатчик, сказал, что вопрос очень даже нешуточный, тут надо хорошенько раскинуть мозгами.

Я пришел в бешенство и наорал бы на него, если б не испугался, что от этого он окончательно свихнется.

Камилло снова улегся на койку — видимо, чтобы «раскинуть мозгами». А я постоял, глазея в иллюминатор, потом спохватился: темнеет уже, хватит бездельничать. Взял фотокамеру с цветной пленкой и занялся первой в истории съемкой марсианского заката.

Зрелище это, надо сказать, не из чарующих. Краснея все гуще, маленькое солнце потихоньку клонится к горизонту, а как только исчезает из виду, пурпур неба мигом уступает черноте. Остается только косматый жгутик облака — интересно, откуда вообще он взялся? — но и он, половив минуту-другую розовые солнечные лучи, исчезает без следа. В другом иллюминаторе, как раз над нижним его краем, появился крошечный яркий диск; было заметно, как он ползет вверх по лоснящейся мгле. Я решил, что это Фобос, и направил на него телескоп. Ничего особенного, вроде нашей Луны, только гор поменьше и кратеры можно по пальцам сосчитать…

И ни на секунду не удавалось забыть о Камилло. Когда бы я ни поворачивался, лицо его было обращено ко мне и взгляд ощупывал меня с бдительным любопытством. Не замечать этого было очень трудно, однако я старался. Я привинтил фотоаппарат к телескопу и нащелкал уйму снимков, хотя спутник все время норовил выползти из кадра. Пока я этим занимался, Камилло снова уснул. Я так вымотался, что рухнул на койку и забылся тяжелым сном.

Когда я проснулся, за иллюминаторами было светло, а Камилло стоял возле одного из них и разглядывал пустыню. Наверное, он услышал, как я шевелюсь, потому что произнес, не поворачиваясь:

— Не нравится мне Марс.

— Мне тоже не нравится, — согласился я, — хоть я и не ожидал ничего другого.

— Забавно, — промолвил он, — мне вчера втемяшилось в голову, что ты марсианин.

— Ты крепко стукнулся башкой, — объяснил я. — Должно быть, все мозги перетряхнуло. А сейчас как, лучше?

— Сейчас? Полный порядок. Мутит немного, и висок болит… Это ж надо было придумать: ты — марсианин! Идиотизм какой-то. Ты ведь на марсианина ни капли не похож.

Я оборвал зевок на середине.

— Что?! А на кого похож марсианин?

— То-то и оно, — сказал Камилло, не отрываясь от иллюминатора. — Его совсем не просто разглядеть. Только заметишь краешком глаза, а он шасть — и след простыл.

— Ну да? Что-то я вчера ни одного не встретил, когда выходил.

— Ты ведь и не искал, — совершенно обоснованно возразил Камилло.

Я спустил ноги с койки.

— Как насчет завтрака?

Он кивнул, но не отходил от иллюминатора, пока я стряпал.

Не такое уж простое дело — готовка, когда изогнутый борт служит тебе палубой, и вообще, все торчит под прямым углом к подобающему ему положению.

Камилло то и дело мотал головой и недовольно восклицал, будто никак не успевал что-то разглядеть. Меня это раздражало, но я терпел. «Ничего, все будет в норме, — убеждал я себя. — Главное, ты уже не марсианин».

— Садись, поешь, — предложил я, когда завтрак был готов. — Они подождут..

Он без особой охоты покинул свой наблюдательный пост, но на еду накинулся с волчьим аппетитом.

— Ну, так что, можно рацию починить? — спросил я через несколько минут.

— Наверное, — ответил Камилло. — Только будет ли это разумно?

— То есть? — поинтересовался я, сдерживая ярость.

— Ну, видишь ли… — протянул он. — А вдруг они перехватят радиограмму? И узнают, что мы влипли? И отважатся напасть?

— Придется рискнуть. Сейчас самое главное — связаться с Землей, попросить помощи. Потом, мне кажется — только кажется — можно как-нибудь поставить корабль вертикально. Сила тяжести тут низкая. Я берусь проложить курс и рассчитать время старта, ну и все такое, но как ты думаешь, мы справимся без Рауля? Ведь из нас троих лишь он прошел специальную подготовку и имел опыт пилотирования. У меня — только общие представления, у тебя, надо думать, тоже. Этот корабль не рассчитан на обычные стартовые перегрузки, потому-то и нужен был первый рейс — с Земли на «Примейру». Чтобы убраться отсюда, надо взлетать и разгоняться по особой программе. Такая программа есть, но с учетом большей плотности атмосферы ее необходимо исправить, иначе запросто можно сгореть или расплавить дюзы. Что касается меня, то я совершенно не в курсе насчет процедуры ускорения и факторов риска. Черт побери, если на то пошло, я даже не знаю скорости отрыва от Марса…

— Все это можно рассчитать за две минуты, — перебил меня Камилло.

— Допустим, но есть уйма других мелочей, которые нам никак не рассчитать без данных. Разумеется, можно кое-что взять из бумаг Рауля, и все равно не обойтись без консультаций у спецов.

— Гм-м… — с сомнением протянул Камилло, стрельнул глазами в иллюминатор и снова устремил их на меня. — А ты, часом, не общался с ними, когда выходил?

— Черт бы тебя побрал! — вспылил я и тотчас упрекнул себя за неосторожность. — Камилло, честное слово, там никого и ничего нет, один песок. Давай выйдем вместе, сам убедишься.

Он медленно поводил головой из стороны в сторону и улыбнулся с таким видом, будто хотел сказать: «Видали мы ловкачей!»

А мне никак не шло на ум, что бы еще попробовать. Незавидное нас ждет будущее, решил я, если ему не надоест шарахаться от марсианских призраков. Чем скорее они разойдутся по домам, тем лучше.

Видимо, я ошибался. Видимо, надо было ждать и надеяться, что наваждение мало-помалу выветрится. В конце концов, особых причин для беспокойства, кроме неисправной рации, не было. Солнечные аккумуляторы даже на таком расстоянии от светила хватали достаточно энергии, бортовые системы жизнеобеспечения, в том числе регенератор воздуха, работали почти по замкнутому циклу, с минимальными потерями. Еды достало бы обоим на восемнадцать месяцев. В общем, стоило подождать. Но одно дело — анализировать ситуацию, в ретроспективе, и совсем другое — жить в одном тесном отсеке с маленько чокнутым напарником, гадать, вылечится он или вовсе рехнется.

Как бы то ни было, я убедился, что в его воспаленном мозгу починка рации тесно связана с происками коварных марсиан, и счел за лучшее отложить эту тему. Я решил испробовать новый подход и показал Камилло кусок рыхлого песчаника, который прихватил с собой на корабль.

— Что это, по-твоему?

Камилло едва удостоил его взглядом и тотчас посмотрел на меня так, будто я не мог задать вопроса глупее.

— Гематит, феррум два о три. — И добавил назидательно: — Марс — это скопление всевозможных оксидов. Гематит — самый распространенный.

— Тут у меня вот какая мысль, — сказал я. — Среди наших основных задач — предварительный отчет о марсианской геологии…