Читать книгу "Галина Вишневская. Пиковая дама русской оперы - Юлия Андреева"

Впрочем, мы отвлеклись от наших героев. Меж тем Галина и Мстислав вскоре встретятся во второй раз, чтобы уже больше не разлучаться.

В 1955 году Большой театр готовил зарубежные гастроли, «Пражскую весну», – предложили кандидатуру Вишневской. И тут же пошли возражения: слишком молода, да мало ли что может приключиться за границей… потянет ли на «Пражскую весну»? «Тогда встал один из начальников отделов, В. Бони, и сказал: «Не знаю, потянет ли Вишневская на «весну», но весной на Вишневскую тянет! – пишет в своей книге Галина Павловна. – После столь веского аргумента было принято решение послать меня в Прагу. Эта острота долго гуляла по Москве. (Когда мы поженились, Слава послал Бони бутылку «Вишневки» и на этикетке написал: «Если б не было Бони, / Не женились бы они».)».

В результате от Большого театра поехала наша героиня и Александр Огнивцев[89], бас. Поселили в гостинице «Алкрон», Вишневская только и успела, что забежать к себе в номер переодеться, как на завтрак зовут. Спустилась в ресторан, и тут же к ней подлетел недавний знакомый виолончелист.

«Присаживайтесь за наш столик, для вас место держим», – пришлось Огнивцеву для себя другой столик искать. А Ростропович не отстает, всерьез взялся ухаживать за Вишневской, видно, так она ему понравилась. Позже выяснилось, что, желая очаровать прекрасную даму, он взял с собой в Прагу чуть ли не весь свой гардероб. Ясное дело, мужчины в Советском Союзе плохо одевались, а тут человек галстуки с пиджаками по три раза на дню меняет.

Ростропович все верно рассчитал, не учел только, что и Галина не обыкновенная женщина, в каких кругах она привыкла вращаться. Такую фирменным пиджаком не удивишь. Она в Кремле с руководителями государства запросто общается.

Впрочем, удивил. Во-первых, Вишневской почему-то не давалось имя Мстислав, да и фамилия Ростропович не запоминалась. Поняв ее затруднения, новый знакомый предложил называть его Слава, а он тогда будет называть ее просто Галей. Опять странность: в театре к Вишневской давно уже обращались по имени и отчеству, для всех она – известная певица, дива, прима, человек, стоящий на недосягаемой высоте. Добавьте к этому наличие мужа намного старше ее. А тут такое панибратство.

С другой стороны тут же выяснилось, что чудак Ростропович никогда не слышал пение Вишневской, для него она просто красивая женщина, кстати, ровесница, так отчего же не перейти на «ты»?

Слава интересный, разговорчивый, остроумный. После завтрака Галина согласилась погулять с ним и тут же была вознаграждена за свое согласие целой корзиной ландышей. Женщина какая-то стояла у отеля и предлагала букетики, так неистовый виолончелист у нее всю корзину купил.

В другой раз заглянул к ней в номер. Без приглашения сел за рояль и начал играть… «И вдруг!.. Выскочил из-за рояля и опустился на колени! Я растерялась. Может, превратить все в шутку?

– Простите, я еще в Москве при нашей первой встрече заметил, что у вас очень красивые ноги, и мне хотелось их поцеловать!»

На репетиции в театре – ландыши, понятно от кого. Конечно, прима Большого театра привычна к цветам, но тут такой напор, что невольно начинаешь ему сочувствовать. После репетиции договорилась с Огнивцевым по Праге погулять, и тут Ростропович опять как черт из бутылки, вырвался и искушает, «брось этого Сашку, со мной иди».

«– Я обещала Саше пойти с ним, и мне неудобно, он обидится.

– Ваш Саша спит, как медведь в берлоге, – если его не разбудить, он не проснется до утра».

Подошли к номеру Огнивцева, а оттуда действительно храп на всю гостиницу. Постучали, подождали чуть-чуть, да и побежали чуть ли не вприпрыжку, хохоча.

Галина никогда так не развлекались, словно снова превратилась в девчонку, в Галку-артистку. Но чрезмерно увлекаться нельзя, в гостиницу возвращались поодиночке, как бы кто чего не заподозрил. А то доложат руководству театра, что замужняя Вишневская в Праге вытворяла. Одним скандалом не отделаешься.

В результате на четвертый день Галина, по ее собственному утверждению, «стала его женой». Ростропович же, заранее предвкушая, что, вернувшись в Москву, она немедленно переедет к нему, рассказывал теперь стремительно обретенной суженой всю свою жизнь в таких подробностях, что временами Галине начинало казаться, что она хорошо знает и его маму[90], и сестру[91], словно давно уже принадлежит их семье и, возможно, даже носит эту непроизносимую фамилию – «Ростропович». Впрочем, нет, это уже слишком, ее фамилия Вишневская.

Мстислав Леопольдович Ростропович (1927–2007) – советский и российский виолончелист, пианист и дирижер, общественный деятель, педагог. Народный артист СССР (1966). Лауреат Ленинской премии (1964), Сталинской премии второй степени (1951) и двух Государственных премий России (1991,1995). Пятикратный лауреат премии Грэмми

Гастроли подходили к концу, однажды, узнав, что Галина обожает соленые огурцы, Мстислав устроил дивный сюрприз, купил целый килограмм огурцов и разместил их в хрустальной вазе, щедро украсив это дело ландышами.

27 лет, Галина, наверное, в первый раз влюбилась по-настоящему: точно девчонка она, уже не думая о том, что кто-то заметит, летела к нему на свидание. И тут гастроли закончились, Вишневскую срочно перебросили в Югославию, где в Белграде находилась наша правительственная делегация: Булганин, Хрущев, Микоян и другие, а с ними, как водится, группа артистов. Раньше господа ездили со своими цыганами, теперь с оперными певцами и певицами. Все похоже. Это был первый официальный визит советского правительства в Югославию после разрыва, произошедшего между Сталиным и Тито[92]. Речь шла о прочном мире.

Ростропович же оставался еще на целую неделю в Праге. Получив от Галины согласие выйти за него замуж, он активно изображал главу семейства, бегая по магазинам в поисках сервизов, одеял, гардин, словом, всего, что успеет и сможет купить до отъезда. «Я сделал предложение своей жене на третий день знакомства, и всю жизнь жалел лишь о двух потерянных днях», – писал Ростропович.