Читать книгу "Так просто сказать люблю - Алена Любимова"

Из жара меня резко бросило в холод. Если я исписалась, это конец! Я ведь больше ничего не умею. Не идти же опять лаборанткой на кафедру. Я живо вообразила себе ехидную физиономию Эммы Никифоровны. Это будет часом ее торжества. В моих ушах почти наяву зазвучал голос матери: «Процветание не вечно!» С другой стороны, я уже написала столько, сколько иные классики сделали за всю жизнь. Неудивительно, что у меня кризис жанра. Да. Но я-то не классик. Их будут издавать и издавать, а меня, если я перестану делать хотя бы по новой книге в полгода, тут же забудут. И старое переиздавать перестанут. Свято место пусто не бывает. Кумиры меняются быстро. Сошел с дистанции – с глаз долой, из сердца вон. Заклюют, затопчут, забудут. А я уже не могу по-другому. Вот сейчас возьму себя в руки, сяду и напишу следующую главу. Назло всем!

Виталия все еще не было. Я включила компьютер. Экран укоряюще мерцал, но я не могла придумать ни фразы. Перечитала главу, на которой застопорилась. Не помогло. Разрыдавшись, я упала на кровать и уткнулась лицом в подушку.

Там меня и нашел вернувшийся наконец муж.

– Тасенька, на презентации что-нибудь случилось? Тебя обидели?

Его холодная с мороза рука нежно гладила мои волосы. Я зарыдала еще сильнее.

– Выкинули твою фотографию из календаря?

У меня от возмущения даже высохли слезы.

– Естественно, нет. Как ты мог такое подумать! Ерунда какая. Можешь сам полюбоваться. – Я указала на стол, куда бросила по приходе домой календарь. – Я там вся в листьях.

Он немедленно пролистнул календарь, нашел меня, одобрительно хмыкнул, затем, отвернув несколько листов назад, полюбовался на Блэди и Гурманову, после чего спросил:

– Ну и чего ты тогда рыдаешь? По-моему, горевать следует этим двоим. – И он помахал у меня перед носом обнаженной Блэди.

– Да что ты вцепился в эту ерунду! – К горлу у меня опять подступили слезы. – Я исписалась. Совсем исписалась! Не могу больше! Вообще не могу!

Он вздохнул, лег рядом со мной и ласково произнес:

– Это я виноват. Надо было все-таки нам вместе с Лялькой и Толей поехать в Италию. Устроили бы настоящее свадебное путешествие. Ты бы переключилась, новые впечатления. Вот только по времени больно неудобно получалось.

Его голос звучал так успокаивающе, что я перестала плакать. Милый, близкий, родной человек, у которого я всегда нахожу сочувствие. Мне сделалось легче.

– Наверное, лучше нам было перенести свадьбу на студенческие зимние каникулы, – сказала я. – Тогда бы тебя точно отпустили.

– Ну уж переносить… В «Атлантиде» бы не поняли. Им для рекламной кампании нужно было раньше.

– Плевать на «Атлантиду».

Виталий вздохнул.

– Плевать на них мы не можем себе позволить. Они наши кормильцы.

– Это я кормилец, а не они, – возразила я.

– Может, в чем-то ты и права, но это ничего не меняет. Как и свадьба в конце января. Устала-то ты сейчас. И отдых требуется сейчас. Слушай, Тася. Съезди куда-нибудь. Я вырваться никак не могу. Ничего. Одна отдохнешь. Или уговори какую-нибудь знакомую для компании.

– С удовольствием бы поехала, но с тобой, в крайнем случае, с Лялькой. Но ты не можешь, а Ляльки нет. Что я на отдыхе стану делать одна? И вообще, я не для того выходила замуж, чтобы отдыхать в одиночестве.

– Глупости какие. Не ходить же нам теперь везде парочкой только из-за того, что поженились. Мало ли какие обстоятельства случаются.

– Месяц как поженились, а ты меня уже одну из дома выставляешь, – возмутилась я. – Надоела? На свободе пожить захотелось?

– Какая свобода? – Он засмеялся. – Вот отправлю тебя, а к себе Егора возьму пожить в воспитательных целях. А то он, во-первых, несколько подразвинтился, а во-вторых, у них с матерью очередной конфликт. Переходный возраст.

Мне стало обидно.

– Значит, решил меня выпихнуть, чтобы заняться сыном. А разве при мне нельзя? Возьми его на недельку.

– Ты и так вся на нервах. А с ним вообще работать не сможешь. Да и парень уже стал большой. Тесновато нам будет здесь втроем целую недельку-то.

– В тесноте, да не в обиде, – усмехнулась я.

Мне было хорошо в этой квартире. Она всегда нравилась мне, потому что была памятью о бабушке. Да и мы с Виталием вдвоем как-то помещались. Большую часть дня я вообще сидела одна. Однако насчет Егора он прав: втроем нам и впрямь окажется тесновато. А вдруг Виталий мне таким образом намекает, что ему теперь тоже нужно место для работы? Не у себя же в институте он станет писать книжки. С другой стороны, готовится же он к своим лекциям на кухне. И диссертацию тоже начал там же. Или ему уже так не нравится, и он теперь хочет работать в отдельной комнате? Ведь если Егор у нас начнет жить по нескольку дней, у Виталия вообще никакого места в доме не будет. Вот, наверное, сейчас он все мне и объяснит.

Однако он начал совсем о другом:

– Тася, ты уже очень известная писательница, к нам журналисты постоянно приходят, а ты их принимаешь на кухне, потому что в комнате у нас и кабинет, и спальня. Если бы хоть раскладной диван поставили, но ты ведь сама настояла на кровати.

– От спанья на диване у меня болит спина, – напомнила я. – А кухня у нас большая, и никто пока не жаловался. Может, ты, конечно, и прав. Тесновато нам становится. Но это бабушкина квартира, и я ее люблю. Если бы, конечно, к ней можно было прирастить еще комнату, но ведь не получится…

– Соседи рядом как раз собираются переезжать из двухкомнатной, а ее продают.

Я с недоумением уставилась на него.

– Откуда ты знаешь?

– Разговор в лифте случайно услышал. Представляешь, сумей мы объединить эти две квартиры, у нас получилась бы одна, но огромная. И места бы всем хватило, и бабушкину бы не пришлось продавать. У тебя, Тася, появился бы отдельный кабинет, как у настоящего писателя.

«Получается, я, по его мнению, не настоящий писатель, – невольно отметила я про себя. – А квартиру будем покупать на мои денежки. Тоже, что ли, не настоящие?» – А ты не узнавал, сколько соседи хотят за свою двухкомнатную? – поинтересовалась я.

– Нет, но могу выяснить, – с большой готовностью откликнулся он.

– Кстати о деньгах! – На меня снова накатила тоска. – Если мои мозги не выйдут из ступора, то какая уж тут квартира. Вообще надо думать, как жить дальше. Виталий, чтобы купить квартиру, мне нужно работать. Сейчас такие цены. Ухнем на нее все накопления, а дальше что?

– Да не волнуйся. Начнешь ты работать, начнешь. Съездишь сейчас отдохнуть, месяц отсрочки Феликс тебе предоставит. Неужели не договоритесь. Да они и два дадут, если попросишь. Маленькая? Не понимаешь? Теперь ты уже можешь диктовать свои условия. Никуда они не денутся. Ты их бренд.

– У них еще целый календарь брендов, – я никак не могла успокоиться.