Читать книгу "Красавица в Эдинбурге - Люсилла Эндрюс"

— Робби в пансионе не учился.

— Да, но он не участвовал в общественной жизни Эдинбурга тридцать с лишним лет назад. И сейчас не участвует. И скорее всего, ничего об этом не слышал у себя в больнице. Похоже, медики знают Чарли только как обыкновенного, спокойного парня… если вообще знают. Немногие медики с ним знакомы.

— Как зовут мать Чарли?

— Понятия не имею. Пит сказал, что никогда с ней не встречался. Он только Чарли видел один раз. Два года назад отец Пита повел его обедать в ресторан за то, что тот получил три пятерки. Чарли вроде остановился у их столика… всего на пару минут. Но компьютерный мозг Пита никогда не забывает лица. Он узнал Чарли, когда тот принес тебе кошелек, но рассказал мне все только после того, как ты уехала. Пит, может, и ненавидит своего старика, но пакостить ему не хочет. Он попросил меня об этом не распространяться и еще сказал, зачем, мол, вынуждать Чарли покупать километры колючей проволоки, чтобы удержать на расстоянии цыпочек, у которых внезапно появится жгучий интерес к патологии? Чарли ему ничего плохого не сделал.

— Нет. Проблемы у Чарли. — Несколько секунд я молчала, вспоминая все свои встречи с Чарльзом, в особенности те, что происходили после объявления о предстоящей свадьбе. — Одна мысль об этом вызывает у меня рвотный рефлекс, но я понимаю, что могло создаться впечатление, будто я жажду заполучить его теперь, когда он свободен. Я только не понимаю, зачем он раньше подставлял себя. Зачем надо было приносить мне кошелек?

Басси сказал, что это и его ставило в тупик, пока Пит не разъяснил.

— Оставь Чарли кошелек на полу, его бы украли. А если бы ты потом спросила у полицейских, не принесли ли его в участок, они попросили бы тебя рассказать, что произошло. И тут бы не обошлось без Чарли. А если бы он отнес кошелек в полицию, ты могла бы потом сказать, что в нем денег меньше, чем было. Такое уже случалось. Ты не могла бы ничего доказать, но кто бы пострадал от скандала? Кого бы все с удовольствием возненавидели? Трудягу медсестру, зарабатывающую гроши, или бедного старого Макрокфеллера?

— Нет, грязь в его подворотах ему не нужна. С другой стороны, разве он не больше рисковал, когда ночью повез меня на вершину холма?

— Пит тоже так считает. Но ты единственная медсестра, с которой он знаком. Однако ты ведь сказала, что была в ужасном состоянии, а Чарли, будучи медиком, все понял? Ты, кажется, говорила, в таких ситуациях медики стараются друг друга поддержать?

— Да. — Я мысленно вернулась к той ночи. — Он все еще был обручен, а на мне была униформа. И то и другое говорило в нашу пользу.

— Пояса верности?

— Вроде того. — Туман был очень влажным и очень холодным. Я дрожала. — Наверное, но после сегодняшнего дня я уже ни в чем не уверена. Фу! Как я могла считать этого напыщенного, педантичного, самонадеянного подонка милым! И откуда, по-твоему, он думает, я узнала о размере его состояния? От Пита?

— Пит считает, Чарли его не запомнил в тот первый раз. Тогда, во время их встречи в Лондоне, у Пита не было бородки, бакенбардов и угрей. Слухи разлетаются… как сейчас.

Я пробормотала сквозь зубы:

— Не важно. Как он мог такое подумать! Ух, что бы мне хотелось сделать с этим подонком!

— Расслабься, — добродушно посоветовал Басси. — Ты уже сделала, когда дала ему отставку. Ни одному парню не нравится, когда над ним смеется цыпочка.

Я вспомнила, какое выражение лица было у Чарльза тогда, у двери. И почувствовала себя лучше.

— Нет, ему это совсем не понравилось, что меня очень радует.

Глава 7

Мелани сидела на полу, скрестив ноги, потягивала чай без молока и моргала из-за того, что была без очков. Позвонил Робби.

— Вот ты где, Аликс! Я три раза звонил к тебе на квартиру.

— Извини. Что стряслось?

— У врача, который должен сегодня работать, сместился межпозвонковый диск. Так что сегодняшний день в пролете, но завтра я свободен. А ты?

— Не получится. Работаю. Еще раз извини.

— У других есть свободные выходные и частная жизнь. У тебя никогда не возникает ощущения, что мы выбрали не ту профессию? Одну секундочку. — Он поговорил с кем-то. — Аликс? Мне надо идти. Противно так с тобой поступать, но что остается? Я еще позвоню. Ладно?

— Хорошо.

Мелани продолжала пить молоко и моргать, пока я оплакивала много работающих и малооплачиваемых служащих больницы. Она убрала волосы в хвостик и без белой помады и толстого слоя теней выглядела очень симпатично.

Мелани потянулась за очками и водрузила их на нос.

— Пит даже чуточки маргарина не оставил?

— Ничего, кроме пакетика чая.

Она поднялась с пола.

— Я пошла в магазин. Не могу защищать человеческие права на пустой желудок.

Пока мы готовили и ели, она прочла целую лекцию на тему прав человека, которая впечатлила бы меня, слушай я внимательно. Но что действительно меня поразило — она ни разу — ни прямо, ни косвенно — не упомянула о прошлом вечере.

— Я отправляюсь отдавать долг обществу, Аликс. А чем ты займешься?

Я огляделась:

— Хорошенько почищу эти трущобы. Думаю, стоит.

— Почему принадлежность к женскому полу заставляет тебя не просто ощущать свою ответственность, но и чувствовать вину за тот беспорядок, который оставили после себя твой брат и его соседи? Неужели ты не понимаешь? Подобная реакция всего лишь рефлекс, сформированный у женщин как у второразрядных членов общества, в котором мужчины занимают доминирующие позиции, — мрачно заявила Мелани.

— Уверена, ты права, Мелли, но не понимаешь, что я всегда принимаюсь за уборку, когда у меня отвратительное настроение.

— Да? Это логично. — Она улыбнулась. — А я готовлю.

Прежде чем идти домой, я позвонила туда. К телефону подошла Катриона. Она все еще встревоженно кудахтала, когда открывала мне дверь.

— И свидание отменилось! Бедняжка! Я знаю, что ты чувствуешь к Робби!

— Откуда ты можешь знать, если я сама не знаю! — Мой плащ висел в холле. — Как он сюда попал?

— Я внесла. Он лежал в бумажном пакете у нашей двери. Я решила, ты его забыла. Разве нет?

Я не собиралась поднимать эту тему, но чертов плащ вывел меня из равновесия. К тому же я много думала, пока убиралась у брата в квартире.

— Катриона, ты сказала, твоя тетя Элспес немного знакома с Чарли?

— Да. А что?

— Совсем немного для того, чтобы он не знал, будто ты здесь живешь?

— Может, она и упомянула ему об этом. Я не в курсе.

— Ясно. Тетушке известно о его матери и происхождении Чарльза?

— Э-э… да. Почему ты спрашиваешь?