Читать книгу "Десятая заповедь - Валерий Фурса"

После того разговора Николя никогда не сожалел, что судьба завела его именно в такую группу.

Так как к тому времени у обоих основателей группы уже были небольшие бородки, которые они завели, как дань моде, решили они свою будущую команду назвать Клубом клинобородых. Еще и гимн-кричалку для этого клуба придумали: «Мы — клинобородые. Мы властвуем над миром! Потому что мир создан для нас!»

Глава 14

Сергей Петрович не спал уже почти трое суток. На сон от каждых из них он урывал часа по три-четыре. Тем и перебивался. Он только в прошлом году закончил обучение в университете, и это было его первое серьезное дело. Конечно же, ему очень хотелось как можно скорее раскрыть его и найти преступника. Свойственная молодости поспешность и у него была. И никуда от нее не деться. Но выработанная с детства привычка все делать либо хорошо, либо никак, сдерживала его от необдуманных поступков. Сам выходец из деревни, он привык добросовестно выполнять любую работу. Потому и за это дело взялся на совесть.

Конечно, и с районным прокурором советовался и его наставления выслушивал, и с товарищами по работе. Советы были полезными. Но не более того. К делу их, как ни старайся, не подошьешь. Да и само дело с помощью только советов, даже самых умных и опытных людей, никак не раскроешь. Тут и самому хорошо поразмышлять надо, и своих помощников-милиционеров на перспективный путь поисков направить. Ведь следствием именно он руководит, самый молодой в группе.

За два дня было проверено все охотничье оружие, зарегистрированное в райотделе милиции. Найденная на месте преступления гильза свидетельствовала о том, что неизвестный злоумышленник стрелял из охотничьего ружья шестнадцатого калибра. Или, вполне возможно, из обреза такого ружья. Городские охотники все, без приглашения, в тот же день сами пришли в отделение. Оружие сельских охотников проверяли участковые милиционеры. Но ни одним из осмотренных ружей последние два месяца никто не пользовался. Не сезон. А уважающий себя охотник в «несезон» не охотится. Да и просто так, от нечего делать, по котам и воронам не стреляет.

Оставалось оружие браконьеров. Во время проверок было выявлено и конфисковано более двух десятков незарегистрированных ружей. Но их исследование тоже не позволило сдвинуть дело с мертвой точки. Как говорится, не при деле были все эти ружья.

Проверялись и все люди, которых Василий за последние три года уволил с работы за различные провинности. Таковых тоже десятка три набралось. У некоторых из них и могло появиться желание отомстить бывшему работодателю. Но у всех их было прочное алиби.

А один из этих неудачников даже посмеялся над таким подозрением. Когда до него, наконец, дошло, по поводу чего его допрашивают, то он просто ответил следователю:

— Если мне, к примеру, сегодня кто-то даст в морду, то я обязательно попытаюсь дать сдачи. Но только сегодня! Уже завтра такая вероятность уменьшится наполовину. А через неделю от нее может и следа не остаться. Потому что такие дела только по свежему делаются. Это же столько желчи надо в крови иметь, чтобы два году обиду таить, да еще и отмстить вот таким подлым способом?

Мне же, по большому счету, и обижаться на Василия Васильевича не за что. Он меня, дурака, трижды, я повторюсь — трижды! о возможном увольнении за пьянство предупреждал. И только на четвертый раз уволил. Так на кого же мне обижаться за то увольнение, если не на себя самого? Какая мне выгода от его смерти? Человек, если не мне, дураку, то другим людям и работу предоставляет, и заработать дает. Если бы таких руководителей, как он, больше было, то, может, и другие в стакан не заглядывали бы. Васильевич — человек порядочный. А в порядочных людей не стреляют.

— Но, тем не менее, кто-то в него таки выстрелил.

— Разве что придурок какой-то конченый. Вот придурка и ищите. Я, хоть и выпиваю иногда, но с ума еще не сошел.

Областное телевидение несколько раз передавало просьбу милиции к водителям сообщить обо всех, кого подвозили в город или из него в то воскресное утро. О том же писалось в районной и областных газетах. Но никто на те сообщения так и не откликнулся.

Проверялись и все рекетиры, которые время от времени крутились в среде городских бизнесменов. Но это направление поисков тоже ни к чему не привело. Мало того, трое из них сами зашли к следователю и добровольно рассказали ему о своей давней попытке навести «крышу» над фирмой Василия.

— Вполне возможно, что где-то в другом месте такое ему с рук не сошло бы, — поделился своими размышлениями шеф троицы. — Но, как бы это странно для вас ни звучало, мы считаем себя людьми чести. Сами его на драку подбили. Сами пообещали не трогать ни его, ни его бизнес, если он нас победит. А он нас и побил, как паршивых псов палкой. Вы поймите нас правильно. Мы ведь не просто силу его уважаем. Хотя и ее тоже. В первую очередь, мы слово свое держим. А о том, что мы его от других бродяг защищаем, он даже и не догадывается. Вы только спросите у его компаньона и у его жены, сколько раз на них наезды были. Чужих, не наших. Но ведь давно уже прекратились. Они уже почти год спокойно живут. Потому что мы за тем следим. Понравился нам этот Василий. Крутой мужик! Мы ему даже немножко завидуем. Вот только зависть наша совсем не черная. Вряд ли вы нам поверите, но среди нашего брата вы действительно виновного не найдете.

Конечно, и эту версию, как и многие другие, следователь не выпускал из внимания. Но каких-то конкретных перспектив ее развития не видел. Ну, не поступают рекетиры вот таким образом! Им легкие деньги нужны. А за смерть терпилы и ответственность совсем иная. Не та, что за поломанные ребра…

Дело явно уходило в глухой угол. «Висяк», как такое обычно называют. Молодой следователь не находил выхода из этого угла неопределенности. Более опытные работники прокуратуры и милиции ничего конкретного подсказать ему не могли. Оставалось надеяться только на счастливый случай.

Николай был далеким от того, чтобы хоть что-то понимать в следственных действиях. Конечно, в передвижениях его теперь никто не ограничивал. Он целыми днями гонял по смежным предприятиям, наведывался к руководителям разных рангов, разговаривал со многими людьми, пытаясь хоть как-то понять, кому же Василий мог настолько помешать. Но для него куда легче было организовать какое-то предприятие и наладить его успешную работу, чем найти ответ на этот вопрос. Ведь, как ни крути, никто не мог пойти на такой крайний шаг, не сделав хотя бы два-три шага предварительных. А их уже целый год никто не трогал. Даже рекет посему-то отцепился.

А ведь было… Было! Трижды к ним с Верой приезжали неизвестные. И каждый раз требовали за бесценок продать свою часть в бизнесе. Вера тогда и плакала, и уговаривала его уступить. Однажды даже угрожала забрать дочку и вернуться к родителям. Ведь и ребенку угрожали. Обещали, что выкрадут. Николай тогда, зная о стычке Василия с рекетирами, наотрез отказал непрошенным визитерам. Но в последний раз он и сам чуть было не согласился. Хорошо, что хоть Василий об этом ничего не знал.

В последний раз, уже больше года прошло, приезжали их областного центра. И сказали, что больше предупреждать не будут. Дали три дня на размышления, пообещав только десять процентов от реальной стоимости доли Николая в общем с Василием бизнесе. Он даже тогда подумал, что уж лучше самому Василию свою часть бизнеса уступить и остаться у него на окладе. Но, слава Богу, все как-то само собой утряслось. То ли грозные бандюганы не выдержали конкуренции в своей собственной среде, то ли их предприятия для них стали не такими привлекательными. Но, как бы там ни было, улеглось все.